Даже если я не мог чувствовать, что происходит в этот момент с джинчурики Водопада, теоретических знаний вполне хватало представить — вся мощь биджу вырывалась на свободу, а источник шиноби гас. Пройдет еще несколько мгновений и сдерживающая Чоумей фуин окажется сломана, знаменуя смерть сосуда, а монстр окажется на свободе с всей своей мощью!
Глава 68
У меня имелось максимум десяток мгновений, чтобы определиться с дальнейшими действиями и помочь союзнику уже ничем не успевал, несмотря на теоретический шанс подавления и восстановления взломанной печати — сомневаюсь, что после такого можно выжить, так как кейракукей бедняги должно было сжечь тем количеством силы, что в данный момент уже вытекла наружу и конечным результатом станет смерть, пусть и немного позже. Пункт «атаковать ничем не ограниченного биджу» я сразу вычеркнул, так как несмотря на более чем полный резерв, благодаря щедрой подпитке великого меча, серьезно сомневался в своей способности не только победить, но и вообще стать достойным противником летающему монстру, только бездарно погибнув. Возможность полета сводила на нет все мои преимущества. К тому же, хвостатых можно победить исключительно с помощью запечатывания в живого человека, очень желательно — ребенка, а на поле боя младенцев что-то не видать. Еще был вариант использовать собственное тело, но становиться очередным сосудом и разом лишаться половины способностей взамен на сомнительное усиление, меня вовсе не привлекало.
Второй джинчурики Ивагакуре, почуяв, что запахло жареным, долго не раздумывал и выскользнув из огромного кратера под Нанаби, куда его впечатало в момент высвобождения биджу, лишив укрытия из выпущенного ранее пара, со всех четырех лап принялся удирать. Решив не искушать судьбу зря, я решил последовать его примеру и активировав шаринган под очками, воспользовался местностью для применения наиболее подходящей техники.
— Шуншин (Техника Телесного Мерцания)!
— Шуншин!
— Шуншин!
— Шуншин!
Со светом луны и неплохим ночным зрением, дарованным печатями на стекле, я за раз перемещался больше километра, благодаря плоской как стол равнине и отсутствию даже небольших кустов, способных послужить препятствием. Неминуемое головокружение и беспокойство вестибулярного аппарата служили небольшой ценой полученному расстоянию, тем более, что проведенные модернизации организма уменьшали их влияние, позволяя оставаться в боеспособном состоянии. Отступал я не куда-нибудь, а в ту сторону, где в самом начале ощутил некоторое количество источников — несмотря на всю опасность битвы джинчурики, никто ультимативные оружия селений одних не отпустит и должна иметься группа поддержки Конохи с союзниками, пусть сейчас я и не мог их почувствовать.
Выйдя из последнего перемещения, ставшего пределом непрерывного использования Техника Телесного Мерцания, я появился где-то в паре десятков метров от фигур ниндзя, замеченных додзюцу вдалеке после второго применения и на мгновение закрыл глаза, пережидая, пока пройдет головокружение и успокоится желудок, желавший вытолкнуть наружу свое содержимое.
— Осторожно!
Возглас и звук металла по коже, очень знакомый и характерный для обнажаемого оружия, заставил меня побороть слабость и открыв глаза, обратить внимание на примерно сотню ниндзя, что кроме стандартной военной формы с броней, носили весьма узнаваемый хитай-те… хитай-те Ивагакуре, а среди них я заметил очень знакомую рожу бородатого мужика, прямо как из Книги Розыска один в один — Роуши! Вот сиськи Тсунаде, я отступил не туда! К счастью, благодаря очкам, мою моментную слабость ивовцы не заметили, лишь успев напрячься при появлении.
— Это шиноби Конохи, задержите его! — устало воскликнул сосуд Сон Гоку, развивая неуверенность соратников, а сам поспешил оставить между нами как можно больше тел, с опаской косясь на Самехаду.
Учитывая, что свет луны падал мне на спину, разглядеть хитай-те со знаком листа, что был повязан у меня на шее, в тени капюшона было невозможно, но как только принадлежность появившегося незнакомца оказалась обозначена, ивовцы не задержались с атакой. Вот только, и я не стоял без дела, быстро сложив печати одной рукой и метнув снаряд нитью чакры.
— Дайбакуха Шурикен Каге Буншин но Дзюцу (Техника теневого деления тела взрывного шурикена)!
Специалисты тайдзюцу и кендзюцу, вырвавшиеся вперед остальных, первыми приняли на себя удар сотен шурикенов и большинством пережили его, покрывшись каменной коркой и продолжая мчаться вперед, вот только взрывы стали для них полной неожиданностью, отбросив под крики боли в разные стороны. За спинами павших и раненых, остальные ниндзя успели возвести толстые стены, немного пострадав лишь от осколков камня, когда эти самые стены взорвались, выполняя свое предназначение и уберегая большую часть отряда. Но не только я атаковал, отдельные враги успели вырвать из-под ног каменные глыбы и швырнуть в мою сторону, заставив отмахнуться от некоторых чешуйчатой дубиной, а от самой большой просто отскочить в сторону. Переместив Самехаду за спину, потому что, несмотря на свою способность пожирать чакру, это не сильно поможет против техник дотона, не создаваемых из энергии, а берущих основу под ногами, я освободил обе руки и продолжил складывание печатей, одновременно на большой скорости обходя скучковавшихся ивовцев и желая продолжить преследование Роуши, раз уж получилось опять на него выскочить.
— Райтон: Чи но Я (Высвобождение молнии: Тысяча стрел)!
Запитанное на максимум ниндзюцу обрушилась на намного более медленных, чем я ивовцев и в этот раз, пусть ниндзюцу специалисты среагировали вовремя, частью просто подняв под собой почву и таким образом избегая площадной атаки, не все в отряде были джонинами и настоящий ливень игл из райтон чакры выкосил больше половины ивовцев. Правда, какой-то опытный ниндзя Ивагакуре обрушил на десяток метров вокруг меня землю, лишив опоры под ногами и заставив прерваться со следующей техникой, но быстрым использованием Конго Фуса в качестве гарпуна, я успел удержать себя от дальнейшего падения и выскочить наружу до того, как две каменные стены сомкнулись и расплющили все, что оказалось в образовавшемся провале.
Отсутствие возможности заранее обнаружить использование чужого площадного ниндзюцу вместе с еще не прошедшими последствиями многократного применения Шуншина, несколько сдерживали меня в скорости реакции, вызывая глухое раздражения на камнезадых ублюдков, что тратили драгоценные секунды, несмотря на то, что реальной опасности собой не представляли, а между тем, сосуд четыреххвостого продолжал удаляться со всей возможной скоростью, опять призвав покров. Без сенсорики — на которую я полагался во всем, что касалось обнаружения врагов — очень скоро, найти и догнать Роуши окажется затруднительно.
— Чидори Эйсо (Острое копье Тысячи птиц).
Резким движением левой руки, я разрубил созданным лезвием из райтона трех ниндзя, что оказались рядом и словив другой рукой пару шурикенув, покрыл молнией и отправил обратно, после чего поспешил отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть под несколько глыб от оказавшихся в более высоком положении специалистов ниндзюцу, а несколько кунаев просто проигнорировал, подставив спину с великим мечом Киригакуре. Еще в нескольких местах земля обрушилась, создавая полукруг и эффективно отрезавший меня от преследования Роуши широкой пропастью, либо вынуждая пробиваться сквозь несколько десятков ниндзя Ивагакуре, еще остававшихся в боеспособном состоянии. Потрачено два десятка секунд, а я вынужден отвлекаться на этих суицидников!
— Раааааааа!
Раздавшийся рев и еще больше увеличившееся давление силы Биджу, полностью вырвавшегося на свободу, означало смерть неудачника из Такигакуре и никого не отставило равнодушным — бойцы Ивагакуре заметно вздрогнули, оборачиваясь в ту сторону, где воспарил вверх семихвостый, а некоторые даже провалили ручные печати техник, очевидно, только теперь почувствовав всю ненависть ядовитой чакры Чоумей, несущей в себе огромное давление убийственного намерения. Те из немногих раненых чунинов, кто еще оставался в сознании, очень быстро его лишились, не в силах сопротивляться в ослабленном состоянии. Даже полностью высвободившие хвосты сосуды Гоби и Рокуби не производили подобного воздействия на окружающих, хотя для не подготовленного ниндзя все равно оставались предельно стремными чудовищами, не говоря уж про обычных людей.