Через восемь минут, здания лагеря ушли под землю и кроме пустыря посреди леса, ничего не напоминало о присутствии отряда Кумогакуре, а немного сократившийся отряд серых бойцов двигался к только им известной точке, старательно обходя небольшие деревеньки крестьян и избегая редких отрядов ниндзя с обеих сторон гражданской войны, охватившей Мизу но Куни. То, что даже самые лучшие сенсоры не ощущали их, даже находясь в сотне метров, дело эту задачу весьма легкой.

Пара часов движения и вот, многочисленный отряд оказался рядом с невысоким скальным образованием, возвышавшимся всего на несколько десятков метров над окружающим ландшафтом и довольно редким на островах. Слегка замедляясь, чтобы определить нужное место, бойцы один за другим двигались прямо на монолитный камень одиноко стоявшей скалы и один за другим ныряли сквозь оказавшуюся несуществующей преграду и попадали в крохотное помещение два на два метра, на первый взгляд совершенно пустое.

Тем не менее, следовавший первым командир без тени сомнений шагнул в центр и провалился вниз точно так же, как сквозь иллюзорную стену мгновением раньше. Некоторое время свободного падения сквозь вертикальный туннель, слегка притормаживая за стены и вот он кончается, плавно изгибаясь и выбрасывая шиноби в гораздо более просторное помещение очень глубоко под землей. Привычно сгруппировавшись и приземлившись на ноги, Цутому отскочил в сторону и освободил место для следующих за ним подчиненных…

— Е-ху!

— Хэй!

— А-ха-ха!

…испытывавших гораздо больший энтузиазм в отношении способа доставки, ввиду своей молодости. Некоторые дисциплинированно повторяли приземление начальства, тут же откатываясь в сторону, но большая часть бойцов не считала нужным сильно сбавлять скорость и вылетала из туннеля как из пушки, пролетая свободное пространство и с глухим ударом впечатываясь ногами в противоположную стену, сплошь покрытую мерцающими символами. Если бы не вязь фуин по всей поверхности помещения, имеющая в том числе функцию укрепления, то развлекающиеся ниндзя уже давно раскрошили бы камень в крошку.

Впрочем, это было не главным, что могло привлечь взгляд впервые оказавшегося здесь человека. Посреди просторного помещения находилась весьма массивная металлическая плита квадратной формы, на поверхности которой имелся куда более сложный комплекс печатей, светившийся весьма тускло, почти незаметно.

— Наполняем накопители, — приказал командир, как только все из отряда оказались внизу.

Ниндзя сгрудились вокруг четырех кубов-накопителей из чакропроводящего металла, расположенных по углам платформы и без возражений принялись сливать чакру. Узоры и символы мгновенно налились светом и спустя пару минут, бойцы без лишних слов стали по очереди прыгать в центр платформы, исчезая без следа.

Дождавшись, пока исчезнет последний из подчиненных, Цутому последовал за ними. Мгновение головокружения и вот он падает вниз с высоты нескольких метров на площадь в центре деревни, где расположена почти такая же плита.

Вдохнув свежий морской воздух и прищурившись на яркое солнце, командир отстегнул маску, открывая приятное взгляду лицо молодого мужчины с парой шрамов и скинул капюшон, подставляя под теплые лучи короткие алые волосы. Находившиеся неподалеку бойцы, тоже избавлялись от надоевшей экипировки, оказавшись весьма молодыми юношами и в меньшем количестве девушками, которых объединял почти одинаковый цвет волос — красный всех оттенков. Отличительный признак только одного клана — Узумаки.

— Тоширо-кун, пострадавших и тела к ирьенинам, пленниц к мастерам печатей, — встряхнувшись и задвинув радость от возвращения домой, Цутому Узумаки отдали приказ заместителю — самому разумному из нового молодняка, — бронекостюмы сдать на чистку и свобо…

— Да!!

— Наконец-то отдых!

— Находиться в этих костюмах днями напролет и врагу не пожелаешь!

— Ками-сама, наконец-то можно будет принять ванну и нормально сходить в туалет без установки десятка барьеров!

Хор радостных голосов подчиненных перебил его, заставив поморщиться — вбивать дисциплину в упрямые головы молодых Узумаки было той еще задачей.

— Разговорчики! — гаркнул джонин и дождавшись, пока наступит тишина, продолжил, — У вас пять дней на отдых, по истечении которых доклад о прошедшей миссии мне на стол от каждого!

Игнорируя недовольные стоны недавних генинов, большая часть которых только перевалила за четырнадцать лет, командир повернулся к заместителю.

— Будет сделано, тайчо, я лично прослежу, чтобы эти лентяи все выполнили, — вытянулся в струнку Тоширо Узумаки, — и вытащу на личную тренировку самых нерасторопные.

С расчетливым прищуром синих глаз на товарищей, последние слова прозвучали весьма зловеще и быстро прекратили выражение недовольства.

Кивнув, старший Узумаки поморщился от запаха почти сотни давно не мытых тел — причина, по которой все жители, еще недавно находившиеся на площади, стремительно разошлись — и махнул рукой, отпуская подчиненных, а сам неспешно устремился домой, стремительно прыгая по крышам домов и не обращая внимание на шарахавшихся в сторону ниндзя по пути. Три недели потения в наглухо закрытом костюме кого угодно превратит в вонючку. Не то, чтобы для обитателей Узушио это являлось каким-то исключительным случаем за последние пару лет. Последняя мысль невольно заставила шиноби вспомнить, насколько все изменилось для клана с того самого момента, как буквально чудом и титанической работой лучших мастеров фуин, удалось избежать уничтожения двумя Великими Селениями, сместив весь остров относительно реального мира. Даже участвуя в работе по созданию якорей техники и закачке их чакрой, джонин не понимал и половины того, что навертели старшие товарищи.

Можно сказать, это послужило новой вехой для Узушио, отвесив хорошего такого пинка под задницу и развеявшего обманчивое ощущение безопасности, в котором давно пребывал весь клан, считая остров неприступным для врагов. Жизнь уверенно доказала обратное и если бы не вовремя предоставленная информация с обострившейся подозрительностью некоторых стариков, поспешивших провести проверку через свои связи, все могло закончиться куда печальней.

После просвистевшего в миллиметрах от шеи лезвия меча, клан две недели праздновал, не просыхая, а потом кураж стал спадать и по мере восстановления привычного ритма жизни, начали вылезать проблемы почти полной изоляции от внешнего мира. Первая и самая главная — резкое обрубание всех поставок продовольствия не считая то, что Узумаки могли выращивать на относительно небольших плодородных землях острова. Даже добыча морепродуктов, всегда составлявших около трети пищевого рациона жителей Узушио, резко прекратились по причине отсутствия в новом измерении этих самых морепродуктов. Конечно, у каждой семьи имелся солидный запас продовольствия, потому что даже самый бездарный генин мог наклепать себе свитков для хранения, лежавших без проблем десятилетиями, как и в резервных хранилищах деревни. Этого на довольно многочисленное население Узушио хватит пусть на пару лет или несколько, вот только, рано или поздно запасы кончатся и придется возвращаться в большой мир, где враги никуда не денутся, да еще и союзники показали себя бесчестными тварями, ради преимущества в войне, готовыми разорвать все заключенные соглашения. Отказываться же от абсолютной защиты дома никто из Узумаки не желал.

Необходимо было налаживать поставки извне, желательно, без привлечения лишнего внимания. Несколько сбавили накал передачи через призывы от нескольких Узумаки, специально оставленных снаружи, чтобы совсем уж не лишиться возможности отслеживать происходящее в элементальных странах, но это была лишь одна из множества начавших вылезать проблем.

Проблемы нарастали снежным комом. Со смещением острова и обрезанием всяческих связей, девяносто пять процентов населения Узушиогакуре осталось без работы. Выполнение миссий, торговля фуин и артефактами, внезапно оказались недоступными и огромное количество людей, связанных прямо или косвенно с этими источниками дохода, остались без дела. А что делает типичный Узумаки, получив уйму свободного времени? Тренируется, изучает фуин или сношается как кролик. И именно последнее заставило старейшин хвататься за головы — еще никогда в Узушиогакуре не появлялось столько беременных куноичи со стремительно портившимся характером. И если бы только это!