Я тяжело вздохнула. Опять они раскапывали про всех гадости.

— Интересно, хоть что-то хорошее про кого-нибудь говорят? — отвлеклась на звук уведомления я.

А на половину широкоформатного экрана расползлось: «Озерфир Лакмаар снял с вас запрет на отправку исходящих сообщений». И неожиданное, под которое я вскочила и почти снесла тумбу и телефон: «Озерфир набирает сообщение».

— Че-его-о⁈ — кашляла Фрея, пока я возвращала нормальный вид телефону и садилась обратно на свою кровать.

— Поставь свой телефон, ладно? — попросила её, удерживая взгляд на экране и…

Сердце колотилось так, будто это я ему писала. Да ещё что-то вроде признания в симпатии. А потому, когда значок его нахождения в чате пропал, как и надпись про то, что он печатает, я возмутилась:

— Вот гад, — прошипела, — ну же.

— Что там? — подлетела, бросив попытки трансформировать свой телефон, Фрея, — он тебе сразу написал, что любит до гроба? — она выхватила у меня телефон и увидела пустоту после моего снимка справки, — эй! Да ты охренел! Ну-ка пиши ей! — она цокнула, — ладно, мы не гордые, напишем сами! «Оз-гавноз! Ты мне всю жизнь…».

— Не надо, — забрала у неё, — давай я дам тебе его идентификатор, а ты напишешь свои мысли от себя, ладно?

Я стерла её письмена и заблокировала экран.

— Давайте смотреть интервью, — указала на поджимающего губы Эрни, настраивающего уже второй экран для просмотра.

— Давай честно, Какаш, — разлеглась на Тинго Фрея, — вот напишет он сейчас признание на пару сотен символов, что ответишь?

Я хмыкнула.

— Он распишет мне список правил, которые обещал, — напомнила ей, — так что не думай, что…

Звук уведомления! Я побледнела, расширила глаза и…

— Это Мел, — осадила я подругу.

«Ночёвка завтра у меня. Мне плевать сколько у тебя проблем, планов и мужиков. С тебя сменные трусы, а с меня дом, еда и мой красавчик-брат» — была пряма как обычно Мелания.

«Идёт. Только давай ты со своими трусами на завтра сама разберёшься?» — ответила ей.

— Как всё скучно, — протянула Фрея, — ты же не свалишь никуда с ней опять?

— Завтра на ночевку, — потерла нос я.

Подруга надулась. А после широко открыла глаза и повернулась к Тинго:

— Как хорошо, что у меня есть кого позвать! — расплылась в улыбке она, — Мак, напиши мне в сообщении как по-соголдски будет «Убери свои руки, чудовище!», «Куда ты лезешь⁈» и «Ладно, продолжай».

Я прикрыла глаза от её беспалевности.

— Что? — хихикнула она, пока Эрни двигал меня к стенке ещё сильнее, — не спать же я с ним собралась?

Я посмотрела на неё сквозь окружающий тёмным ореолом негатив Эрнеста и закинула ногу на ногу.

— Ты меня придавил, — сообщила парню.

— Меня раздражает Лакмаар, — честно ответил он, — а в особенности то, что он тебе пишет.

Я повела бровью.

— Я вообще-то свободная девушка, — напомнила ему.

— Тебе кажется, — ухмыльнулся он.

Я помотала головой.

— Ты сам говорил, что меня отшил, а я мстительная, — я искоса на него взглянула, — так я ещё и злопамятная.

Его усмешка стала шире.

Уведомление . «С трусами-то разберусь, а вот с Тедди — нет. Я вроде как „не видела“, но он твои фотки уже полчаса с довольной улыбкой листает!» — Мел.

«Ты же понимаешь, что этим только отдаляешь меня от ночёвки завтра?» — с ехидной улыбкой в конце.

—…в отличие от первой жены был категоричен, — вещал диктор на фоне фотографий на экране телефона Фреи, — основным правилом рода Тедда было и остаётся «Брак только после рождения сына». В остальных случаях порицаемое рождение девочек вне брака, которое и практикует мачеха Кернилса. Забавнее слышать со стороны сестёр и самого участника Фратрии, что отец любит свою сожительницу. Ха! Вы это слышали? Откровенный отказ от официального брака только потому, что его избранница родила ему трёх! ТРЁХ, слышите? Девочек. Однако это ещё не все, потому как мы решили спросить у самого главы Тедда и одновременно отца Кернилса, — на экране возникло строгое мужское лицо, произнесшее, — «Таковы правила. Я не отрицаю того, как это выглядит, однако спорить с идеологией рода бессмысленно. Как бы я не ненавидел мать Кернилса — она была моей законной женой по праву рождения сына. Как бы мне не хотелось взять в жёны ту, кого я люблю — она этого не достойна».

Я скривилась.

— Костнийцы, — пробурчал откровенно посапывающий сбоку Эрни, — любят усложнять, складывать ответственность на обычаи и ведут политику принижения женщин, пускай этого и не признают.

Я помотала головой.

— Это только у самых богатых, — ответила ему так же тихо, — а их минимальный процент населения. По крайней мере у нас не так.

Эрнест хмыкнул.

— Твоя мама — высшая костнийка, Ая, — он криво улыбался, — принизить её не удалось бы даже самому отъявленному вояке из Онтелбании.

Тут спорить я не стала.

— Просто папа адекватный, — добавила.

Уведомление.

«Не пойдёшь — я заставлю Тедди тебя унести…» — Мелания.

«Сразу в полицию?» — мой ответ со смешком.

Эрни тоже оценил хмыком.

«К нашему отцу? Генерал полиции Арлен оценит и тебя, и то, как ты попала к нему знакомиться на руках у его единственного сына. Считай всё схвачено!» — пришло от неё сразу же.

Я закатила глаза.

— Напиши ей, что Тедди не нравится мне, — мурлыкнул Эрни.

Я снова закатила глаза. И написала в отместку: «Тедди, так Тедди» — отправила.

— Ах ты нехорошая, — пробормотал Эрнест.

— Крокодил написал? — очнулась Фрея.

Я помотала головой. И… уведомление! «Озерфир Лакмаар запретил отправку сообщений и просмотр личной информации».

У Эрни случился приступ кашля. Мне хотелось постучать ему по спине активнее.

— Минус один, — успел подложить мне под голову свою руку Эрн.

За что был пощекочен и спихнут к самому краю.

— Кто там остался? — он достал свой телефон, — Тедди Арлен. Я запомнил, — он кивнул мне и попросил, — Фрея, найди мне в вашей системе конкурента.

У подруги глаза едва не разорвались между просмотром скандального интервью и моим сватовством!

— Какаха, отдай мне свой телефон, — прямо по мне и Эрни пролетела коленями она, так и оставшись сидеть на нас двух, — это брат Мелании? Блин… — она повернула к нам экран, — нет, ну тут твои шансы на нуле! — для Эрнеста.

Потому как перед нами предстал широко улыбающийся идеальной улыбкой мужчина. Двадцать пять, да? Прямой нос, скулы, завораживающие серые глаза, гордый профиль…

— Старый, — возвестил Эрни, — а ещё у него резец в верхнем ряду косит на пару миллиметров, — он покивал с усмешкой под нашими взглядами, — он явно не такой умный, как я, ес-с-стественно не такой эталонной внешности, а ещё предельно любит себя — по нему видно.

Мы с Фреей грянули хохотом одновременно. Так уверенно говорить — это было чисто талантом.

— Мако, одно свидание, и я отстану, если тебе не понравится, — попросил он с щенячьим взглядом.

— Эрни, давай со мной, — кокетливо хихикнула Фрея, — Тинго подвинется!

Эрнест перевел это на соголдский, отчего парень девушки закатил глаза, подошел к нашей куче и подхватил её, пока она брыкалась и повизгивала. Через секунду от упавших на кровать них доносились смачные чмоки.

Эрн всё ещё ждал.

— Я тебя боюсь, — созналась я, — думаю ты понимаешь, насколько хитрый у тебя вид, — я пыталась не кусать губу от смущения, — пусть ты и делаешь хорошие вещи, ты добрый, участливый, о-очень спокойный и на удивление мне подходящий, но… — пока его брови ползли вверх, — понимаешь, ты ну совсем идеальный! Действительно всё, что ты перечислил, когда… — я махнула в воздухе всё ещё открытой фотографией Тедди, — и я очень сильно боюсь довериться тебе, а ты меня… используешь.

Выражение лица Эрни было удивлённее некуда.

— Используешь? — переспросил он, — я⁈

Я даже пожала плечами, насколько усомнилась в своих же словах секунду назад.

— Фу-х! — отдышалась Фрея, — да! Используешь её, а она потом плачь по тебе козлу красивому!