— Именно эти двое… — сузил глаза на Фрее, а после сразу перевел взгляд на меня капитан, — Фиджез, — снисходительно оглядел меня парень, — ты, может, совсем разденешься? Нет?

Я закатила глаза, села на свободное место рядом с ним и закинула ногу на ногу.

— И тебе привет, — тяжело вздохнула я, — кондицонерный купол кто-то запрограммировал на жару, — положила рюкзак на колени, — как мне сказали в общежитии — у вас постоянно кто-то балуется и его не могут поймать, поэтому в такие дни можно одеваться по погоде. Половина школы сегодня в шортах, — хмык и взгляд ему в глаза, — ты не заметил?

Упрямым грозовым тучам в его глазах мне помешал улыбаться и дальше папа.

— Почему мне нельзя надеть топик и носить с собой розовый ручной вентилятор? — почти упал на место Фреи он, отобрав у меня последний и направив его себе на лицо с крайней степень удовлетворения.

Я хихикнула.

— Кто сказал «нельзя»? — махнула ногой в воздухе я, — все бы расценили твой внешний вид не иначе как победу над дресс-кодом и строгостью мироздания.

— Это только ты так всё видишь, Ая, — прижал меня в объятия он, — где чьи вещи — я понятия не имею, но рапортую: Десмонд в целости и сохранности доставлен до места назначения.

Я положила голову на его плечо.

— Я его только немного в пыль уронил, пока нёс, — хитро продолжил мужчина, — потом нечаянно пнул на газон, так что он там помылся. Затем, правда, поднял, чтобы унести обратно к машине, но уронил снова в пыль и слегка наступил на него… раз десять. Но в целом всё отлично — он жив.

Я отобрала у него вентилятор.

— Это была шутка! — поднял руки в защитном жесте он, — мама, кстати, пожаловалась на то, что ты не отдаёшь ей кольцо.

Примирительно протянула ему ветродуйку обратно, чтобы он не продолжал неприятных тем.

— Она уже планирует диверсию, — улыбался отец, — например уборку в твоей комнате.

На фоне королева всё ещё приглаживала растрепанные кудряшки на голове Фреи, расписывая идею Фратрии не иначе, как:

—…дружба стран! Мы должны показать, насколько мы рады их присутствию здесь, поняли? Поведать всем, насколько позитивны и добры наши детки! Насколько мы можем быть товарищами! Мы счастливы жить в нашей стране. Мы строим союзы, общаемся… какие мы всё хорошие и красивые!

— Это и есть тот к-хм… флаг? — указала на стоящий на подставке предмет обсуждения я, — они же не заставят тащить его Фрею? Она метр шестьдесят, а он… три? Он больше похож на флагшток.

— Флагшток устанавливается на месте, — вставил свою лепту командир.

— Значит, вы остаетесь? — высунулся довольной головой из-за Оза Грегори, — видели бы вы как Оз-зи выступал за ваш вылет! Вот это речь! — он был восхищен, — и вот, что из этого вышло… — кивнул на уже прижимающую к себе Фрею её величество.

От них только и долетало: «Красивая девочка», «Её в первый ряд!», как тут возникло:

— Ей нужно такого же красивого мальчика! — королевские глаза пробежали по нашему ряду.

— Грегори, милый, вставай и иди! — подбодрила его женщина из ряда кресел за нами, — давай, твой выход!

Я перевела взгляд с её светлокожего лица на мальчика, сидящего ровно за мной, а значит рядом с ней.

— Ормега, да! Где твоя ма… а вот она! — королева кивнула той самой женщине.

Малкольм в этот момент пытался улыбаться мило. Выходило у него так, будто он уже всё продумал и скалится от того факта, что всё идет идеально.

— Было бы логичнее взять тебя, — хмурился на происходящее на сцене папа, — ты выше Фреи. И, чего греха таить, к-хм… слегка статнее.

Я вернула внимание ему.

— Как тебе сказать, пап, — поджала губы, — я для «лица государства» слегка этим лицом не вышла, — хмыкнула на его хмурость, — глаза слишком узкие и тёмные, волосы не светлые и… могла быть и позагорелее.

Секунды три он нервно думал, что ответить.

— Зато мне подходишь! — опередил его Мал, — мама, это она.

Я решила медленно обернуться.

— Мако? — впилась в мое плечо старшая Ормега, — я поддерживаю, Мал. Она нам подходит, — к сыну, — как мама? — мне.

Папа цокнул.

— Не разговаривает с вами уже полгода, — напомнила ей, — вы бы хоть сообщение ей с извинениями написали, — поджала ноги я, обняв колени руками.

Они были близкими подругами какое-то время. А я даже не знала, что она та самая Ормега. И мама хитро замаскировала всё, что про неё знала, под «видео поглядела». Смешно. Будто я могла её не запомнить за те две встречи в кафе, когда мама брала меня с собой в столицу.

— Не люблю такое, — махнула на меня рукой мать Мала, — на свадьбе извинюсь.

Мои щеки стянуло вниз.

— На чьей? — решила приспроситься.

— Откуда мне знать, что ты выберешь — дождаться Мала или торопить Грегори, — важно отметила она, — они оба очень милые мальчики. Сколько раз я предлагала твоей маме взаимовыгодный брак!

У меня задергался глаз.

— Именно из-за этого вы и поссорились, — ответил папа, — я резко против. И ты это знаешь.

Слегка полненькая светловолосая женщина сузила глаза. Её внешний вид вмиг стал высокомерным, деятельным и цепким.

— Адам, убери свои принципы куда подальше и послушай меня, — строго выразилась она, — ты и сам знаешь, что твоя дочь не просто выездная, она… я знаю даже больше тебя и твоей жены, так что ты должен понять мою мотивацию. Мако даст компаниям выход в мир, — она воодушевлённо улыбалась мне со всей широтой, которая была возможна, — Костна — не предел. И все это знают, а развитие экспорта возможно только при участии сильно участника переговоров, способного не столько на знание языка, сколько на…

— Нет, — скрестил на груди руки папа, — и ещё раз нет. Ты пытаешься показать мне выгоду того, чего я избегал, — поворот головы ко мне, — никаких Ормега, Ая.

Я пожала плечами.

— Ладно, — произнесла безразлично, — Грегори теперь тоже… «красивый мальчик».

Я указала отцу на подталкивающую парня к Фрее королеву. Она их даже выставляла, словно две фигурки.

— Ах какая пара! — вещала её величество, — вы же пара? — взор свысока, — что значит нет? — она шагнула к ним, — телевизионщикам скажете, что да. И улыбайтесь! Мне нужны счастливые дети. Система, что думаешь?

Замеченный мной ещё с самого начала кулон на шее королевы блеснул красным, издав привычный электронный голос:

— Идеалисткий настрой ваших соображений проигрышен. Мой совет остаётся прежним: нормализованная под среднее значение пара или контекст интернациональной. Напомнить варианты подбора?

— Никакой от тебя пользы, — в который раз примерилась к выбранной ею картинке королева, — я и не планирую выигрывать! Говорила тебе уже раз двести, а ты… вот сейчас как отдам тебя Лакмаарам! Вы с ними прямо сговорились со своей победой. Озерфир, — поворот к командиру, — я лелею надежду, что была услышана. Не как в прошлый раз, вредный ребенок. Понял? Иначе оба с дедом получите по шапке! — грозно, — так что будь мягче, — улыбка, — особенно с прекрасной Фреей. Система, какая же ты милая девочка! Купи себе бант к причёске. А лучше два!

— Сколько ей, говорите? — протянула старшая Ормега, — не поздновато материнские чувства бушуют?

— Так всегда было, — пожал плечами папа.

Я принялась разглядывать его с подозрениями.

— Дед Лакмааров не хочет ей… — Ормега.

— Нет, — перебил её Оз, — не хочет.

Все следили теперь за ним. Наблюдали за упрямым и тяжёлым выражением лица командира, который, по их мнению, явно не должен был «понять» или расценить то, о чём шел разговор. Все в Костне считали школьников детьми. И не важно, что совершеннолетие наступало в восемнадцать — всем было плевать, что высшая группа могла вступать в браки, заводить детей или распоряжаться своей жизнью как угодно. Нет, все делали вид, будто двадцатилетние были не способны видеть условно «взрослого».

И я видела в капитане себя, к которой относились с тем же предубеждением все, кроме родителей. Мне повезло в этом плане, потому как, если мама видела во мне равную себе, то отец был демократичным до мозга костей — примером тому было его разрешение на моё посещение каких-нибудь баров или клубов в этом году. И тут стоило отметить системное разрешение, которое он получил. В подобных заведениях были стойки для чипов, а значит проскользнуть несовершеннолетним было нереально. Если у тебя нет официального разрешения от родителей.