— Сначала успокойся.

Я попыталась вырваться, но он только крепче меня ухватил, наклоняясь ближе, так что мы оказались вплотную друг к другу. Я подняла на него злой взгляд, уверенная, что он опять смотрит с ненавистью, но увидела другое чувство.

Оно промелькнуло и исчезло, но спутать я не могла: вместе со злостью я увидела желание. Вместо того, чтобы оценить перспективы, я на мгновенье растерялась, но тут же поняла, что у растерянности есть и другая причина: я тоже этого хотела. И увидев его желание, почувствовала, как сердце мое застучало быстрее, а внизу живота запульсировало.

Он поймал мой взгляд и застыл. Я понимала: это безумие, но его запах, близость, взгляд, – все стало действовать катализатором. И тут он, резко отпустив руки, обхватил меня за шею и, притянув к себе, стал целовать.

Я даже не сопротивлялась, желание нарастало с сумасшедшей скоростью, прежде я никогда не испытывала его так остро. Дыхание сбилось, я тяжело дышала, Рома шумно выдыхал через нос, не отпуская меня.

Я знала, почему: стоит остановиться, и мы поймем, в какое безумие впадаем. Он не хотел останавливаться, я тоже. Обхватила его руками и стащила футболку. Продолжая меня целовать, Рома стянул мое платье, я осталась в одних трусиках, и стало очевидно, что назад пути нет: мы рухнули на постель.

Эмоции били во мне через край, это было что-то невиданное, эйфория, феерия чувств. Когда все кончилось, Рома откинулся на кровати и, закрыв глаза, лежал, восстанавливая дыхание. Я вообще мало что соображала.

Открыв глаза, Рома окинул меня быстрым взглядом, и потер лицо, повторяя:

— Черт, черт.

Вскочив, нацепил джинсы и, подхватив футболку, вышел из комнаты. Я понимала его: он переспал с вдовой своего отца через несколько дней после смерти последнего, причем на его же кровати, на фотографиях с запечатленной изменой. Вполне достаточно, чтобы почувствовать себя полным дерьмом.

Поднявшись, я подхватила платье и трусы и проскользнула в ванную. Мне было стыдно, и жалко Рому. Хотелось, чтобы все было иначе, чтобы он не мучился из-за своего поступка, но как ему это донести – я не знала.

— Слова тут не помогут, – пробормотала, одеваясь.

Рома сидел в кухне и курил, по всей видимости, третью или четвертую сигарету. Увидев меня, отвернулся. Я прошла к плите и замерла. Рома сказал, не глядя на меня:

— Это была ошибка. Большая ошибка.

— Согласна, – кивнула я неловко, он усмехнулся, бросив на меня презрительный взгляд.

— Скажешь, ты не воспользовалась моей слабостью?

— Что? – посмотрела я непонимающе, но тут же дошло. – Считаешь, я специально с тобой переспала?

Он пожал плечами.

— Зачем мне это надо, не подскажешь? – разозлилась я.

— Хочешь держать меня возле себя. Отношения у нас напряженные, я знаю о тебе то, что ты бы хотела утаить от следствия. Причем, чем дальше, тем больше.

Я усмехнулась, качая головой. Удивительно, как у парня сложилось обо мне такое резко отрицательное мнение. Любой мой поступок видится им как продуманный план для прикрытия собственной задницы.

Я быстро подошла и наклонилась к его лицу, он словно окаменел.

— Можешь думать, что хочешь, – сказала негромко, глядя в глаза, – но я переспала с тобой, потому что мне этого захотелось. Других причин не было. Если тебе нравится видеть козни вокруг себя – дело твое. Переубеждать тебя у меня нет никакого желания.

Выпрямившись, пошла из кухни, когда Рома сказал мне в спину:

— Этого больше не повторится.

Я не стала отвечать, просто продолжила движение. Фраза его звучала не как приговор, а скорее, как попытка уговорить самого себя. Но я не собиралась противиться. По крайней мере, в тот момент.

Остаток вечера провела в своей комнате, один раз вышла в кухню – сожгла в раковине фотографии, второй раз сходила в ванную. Рома не показывался, засел у себя. Я улеглась на кровати с книгой в руках и даже почитала, но с приближением времени сна я все дальше уходила мыслями от книги, то и дело поглядывая на часы.

Как только стрелки приблизились к двенадцати, я уже была сама не своя, меряя комнату шагами. Конечно, я была уверена, что Рома не придет, но не могла переключиться ни на что другое, кроме мыслей о нем.

Меня тянуло к нему, но я ни за что не решилась бы выйти из комнаты, представив только, какое он сделает лицо. И тут же вспоминала произошедшее, и меня охватывало приятной волной, и хотелось, чтобы он оказался рядом.

— Да что же это такое, – хмуро высказалась я, в очередной раз усевшись на кровать. Сидела на ней минут десять, напряженно кусая губы, потом, резко встав, направилась к двери. Решительно ее распахнула и увидела Рому. Он явно не ожидал подобного, потому растерялся. Мы встретились взглядами... И через мгновенье уже целовались. Я начала отступать в комнату, но он сбивчиво прошептал:

— Нет, пойдем ко мне.

Я не стала спорить, и очень быстро мы оказались в потоке чувств в его комнате. В этот раз предрассудки отошли еще дальше, чем в первый, и мы бросились навстречу друг другу с большей страстью. Агония продолжалась несколько часов, заснули мы в его кровати, изможденные, но довольные.

Утром я проснулась первой и тихонько выскользнула из комнаты, чтобы не смущать Рому. Когда вылезла из ванной, он сидел в кухне и курил. Увидев меня, усмехнулся, качая головой.

— Это вовсе уже ни на что не похоже, – высказался вслух, я принялась молча варить кофе.

Я еще вчера поняла, что лучше ничего не говорить, это только усугубляет ситуацию. Рома оказался за моей спиной, провел носом по шее, глубоко вдыхая, обнял меня за талию. Я почувствовала желание и тяжело выдохнула.

Он усмехнулся мне в ухо и прикусил за мочку. Через пару мгновений я пришла к выводу, что приближаться друг к другу нам опасно: это однозначно ведет к сексу. Занялись делом мы, не отходя от кухонного гарнитура, правда, потом переместились на стол.

Еще минут через тридцать пили кофе в полной тишине, я старалась даже не смотреть в его сторону, потому что окончательно перестала соображать и пытаться как-то комментировать происходящее.

Рома явно не смирился с действительностью и с тем, что он спит с отцовской женой, постоянно был задумчив и хмурился, благо, перестал высказываться на этот счет. Я подумала, неплохо бы отвлечься, и задала вопрос:

— Как считаешь, Женя все-таки задумывался о том, чтобы убить меня?

Рома легонько вздрогнул и поморщился. Не буду спорить, тему я перевела неоднозначно.

— Не знаю, – все же ответил, – я еще вчера высказал свое мнение. Другое дело, если он всерьез решил от тебя избавиться и выбрал для этого Сосново... Что именно он мог сделать?

— Зарезать меня ножом, – усмехнулась я.

— Не думаю, что он настолько неосмотрителен. Он же понимал, что твоя измена может выплыть наружу, и тогда отец попал бы под подозрение. Особенно, если учесть, что больше поводов убивать тебя нет. Значит, убийство должно было выглядеть как несчастный случай, или же у него должно было быть стопроцентное алиби.

— А если он кого-то нанял? – вдруг испугалась я. – Оплатил услуги киллера, и тот теперь должен выполнить заказ.

— Ты пересмотрела детективов, – усмехнулся Рома. – Прошло уже достаточно времени, и у киллера был миллион возможностей. К тому же, в чем тут месть? А судя по его мучениям, он был не прочь тебе отомстить.

Я еще немного посидела, пялясь в стену.

— Давай съездим в Сосново, – предложила вдруг, Рома посмотрел с удивлением.

— Зачем? Менты там все осмотрели.

— Все да не все. Они же искали убийцу Жени, могли на что-то не обратить внимания.

— Например?

— Я не знаю, – нервно поднялась я, – ладно, забудь, я одна съезжу.

— Да нет, я поеду с тобой.

— Если ты считаешь себя обязанным из-за произошедшего... – начала я, он хмуро перебил:

— Лучше заткнись, – и я умолкла, потому что одной ехать было страшно.

До Сосново мы добрались быстро, без пробок. За эти дни тут все еще больше зазеленело, но дом производил гнетущее впечатление. Открыв дверь, я аккуратно прошла в прихожую. Рома зашел следом за мной.