Вот и сейчас — накануне раскопок на Зеленой горе — он испытывал те же чувства. А тут еще эта загадочная смерть Волощука, разговор со следователем Карелиной...

В отделе древнерусских городов — сто двадцать три человека, раскопки ведутся на восьми участках. Поди знай, где именно находится этот змей подколодный... От него можно ждать любой подлости, об этом Карелина предупреждала... У них, значит, целая банда. Цель, видимо, одна — захватить старинные предметы из золота, которые будут извлечены при раскопках на Зеленой горе. Будут, очевидно, золотые монеты, браслеты, кольца, колты, пекторали. Геофизики говорят, что клад потянет килограммов на сорок, не меньше. Лакомый кусочек для банды... И пронюхали же, сволочи! Уже и археологию хотят использовать для личной наживы! Оборотни, спруты...

На новый участок Платов приехал в девять утра. Здесь же были начальник отдела Гущин, Омельченко, Кравцов... Чуть поодаль сидели на бревне рабочие, завхоз Сохальский. Ярко светило весеннее солнце, поблескивали золотые купола Воздвиженской церкви. Вокруг одевшихся в зеленую листву лип и каштанов кружили птицы. Пахло суглинком.

— Ну что, Андрей Захарыч, будем начинать? — вопросительно взглянул на Платова Гущин.

— Да, Николай Палыч, пора, — кивнул тот. — Чем раньше, тем лучше. Днем обещают плюс двадцать девять. Жарища будет.

— Почти как в Сахаре. Непривычная для Киева температура, особенно в апреле, — вставил Омельченко.

— Меняется климат, меняется... — Гущин перевел взгляд на Андрея. — Где именно будем начинать раскопки? Показывай карту.

Платов вытащил из портфеля сложенный вчетверо, наклеенный на марлю топоплан Зеленой горы.

— Вот здесь... в этом месте... — Он ткнул незаточенным концом карандаша в коричневый эллипс карты. — Здесь мы наметили пройти два разведочные шурфа и четыре профиля. А затем используем уже существующий строительный котлован, который заглублен на восемь метров, и продолжим раскопки. В процессе работы будем отбирать пробы для проведения различных анализов...

— Что именно думаете использовать?

— В первую очередь — радиоуглеродный метод... попытаемся определить точный возраст культурного слоя по остаткам древесных угольков и обугленных костей. Кроме того, большие надежды возлагаю на археомагнитный метод, дендрохронологию, споро-пыльцевой и петрографический анализы. Ну и, конечно же, — древние монеты кое-что расскажут...

— Ну, а как со снаряжением? Ничего не забыли?

— Да нет, все вроде есть... Буссоль Стефана, теодолит, полевые буры, щупы, шанцевые лопатки, флейцы... Завхоз позаботился.

— Отменно. — Гущин помолчал. — Не мне объяснять вам, Андрей Захарыч, насколько важен для нас этот объект. Еще раз напомните, пожалуйста, рабочим: копать только тонкими срезами, чтобы земля не сыпалась с лопаты. Землю из щелей выдувайте мехами. Обнаруженные при расчистке предметы не сдвигать с места, землю с них удалять с помощью ланцета или штукатурного мастерка. Все это — азбука археологии, вещи давно известные, но увы! — порой о них забывают. А урон от этого — невосполнимый!

— Не беспокойтесь, Николай Палыч, все будет хорошо. Краснеть за нас не придется, — успокоил начальника отдела Платов.

Гущин придирчиво и долго смотрел то на топоплан, то на местность перед собой.

— Два шурфа, значит, и четыре профиля?

— Именно так, Николай Палыч.

Начальник отдела расстегнул пиджак и ослабил немного галстук: становилось все жарче. Одобрительно пожевал губами:

— Ну что ж, разумно, разумно, коллега... Держите меня в курсе событий. Желаю удачи! — Гущин заторопился к стоявшей внизу, у подножья горы, серой «Волге».

Платов спрятал топоплан и направился к рабочим.

— Давайте, ребята, начинайте. Сначала первый шурф...

Подошел завхоз Сохальский. Поздоровался, обнажил крепкие белые зубы.

— Шикарный денек, Андрей Захарыч, правда? Солнышко, все цветет и благоухает. Не погодка, а мечта!

— Погодка и вправду что надо. Лучше не придумаешь, — согласился Платов.

— Все радует глаз! А какие я вам флейцы чудесные достал, а? Любо-дорого проводить ими расчистки! А лестницы веревочные, щупы, тачки?!

— Да, потрудились вы, Глеб Михалыч, на славу. Обеспечили нас всем необходимым. Спасибо!

Завхоз снова заулыбался, подмигнул Платову: знай, мол, наших. Потом посерьезнел и деловито сказал:

— Просите, что нужно. Все достану. Интересная тут, говорят, тема. Хочу помочь науке. Золото там, говорят, будет...

— Заранее признателен, — кивнул Платов.

От высокой фигуры завхоза падала короткая черная тень. «С чего такое служебное подобострастие? Раньше Сохальский этим не отличался. Надо бы рассказать обо всем Карелиной...» Платов стряхнул странное оцепенение после разговора с завхозом и пошел к шурфу.

Владимир Савченко дотошно рассматривал под лупой квитанцию оплаты за проживание в гостинице. Он вертел ее в руках, подносил к свету. То хмурил редкие, белесые брови, то улыбался загадочно.

«Гостиница «Верховина», г. Черновцы... Номер комнаты 82... Цена за сутки — 3.50... Дата приезда: 14 апреля... Срок проживания с 14.04 по 19.04... Оплачено 19 рублей 25 копеек... Гм... Значит, оплачено за пять с половиной суток. Почему? Ага, вот здесь... За 14 апреля — 1 рубль 75 копеек, то есть прибыл после полуночи... Ну, а билет? Поезд № 13 Черновцы — Киев... Компостер за 19 апреля. Отправление — в 23.52, прибытие в Киев — в 7.40, то есть уже 20 апреля... Вот и алиби!.. Так-так... За 19 апреля уплачено полностью, а расчет в гостиницах страны — с 12 часов дня. Это — расчетное время... Уплачено полностью, хотя отправление в 23.52, то есть до 12 часов ночи...»

Владимир долго смотрел в одну точку. Потом подошел к красному телефону спецсвязи, заказал Черновцы, Главное управление внутренних дел.

— Моринец?.. Здравствуй, Вася! Савченко беспокоит... Да нет, все в порядке... Как Наташа? Прооперировали?.. Ну, слава богу. Передавай ей привет от меня и Нины. Пусть побыстрее выздоравливает... У меня к тебе просьба, Вася. Ведем тут одно запутанное дело, надо кое-что уточнить... Возьми бумагу и авторучку. Записывай. С 14-го по 19 апреля сего года в черновицкой гостинице «Верховина» проживали два сотрудника НИИ археологии из Киева — Глеб Михайлович Сохальский и Федор Кузьмич Милованов... Записал? Проверь, пожалуйста, не уехал ли кто-либо из них раньше 19-го... Это очень и очень важно! Да-да. И сразу же позвони... Спасибо! Ну, будь.

Опустив трубку на рычаги, Владимир взял железнодорожный билет на поезд № 13 Черновцы — Киев и отправился в научно-технический отдел УВД.

НТО был на третьем этаже. В трех больших высоких комнатах, выходящих окнами на тенистую каштановую аллею парка, работали люди в белых халатах. Лаборанты, эксперты-криминалисты, математики, инженеры-программисты. На длинных столах стояли бутылки и колбы с разноцветными химическими реактивами, пробирки, аптекарские весы, различные микроскопы. У одного из окон — на тумбочке — большой букет сирени... Таинственно поблескивали белые индикаторы замысловатых приборов с множеством кнопок, выключателей и ручек, приветливо светился зеленый экран осциллографа, по которому бегала желтая змейка. Пахло сернистым ангидридом, сиренью...

Медленно продвигаясь вдоль столов, Савченко здоровался с сотрудниками НТО и искал глазами Кудрявцева. Илья стоял у помигивающего компьютера — разглядывал какую-то диаграмму. Белый халат расстегнут, галстук снят...

— Ну что... снова принес кроссворд?

Владимир чуть заметно усмехнулся и протянул Кудрявцеву железнодорожный билет.

— Поколдуй над этой бумажкой, пожалуйста.

— Что-то есть?

— В лупу плохо видно, но на обратной стороне, по-моему, была какая-то запись карандашом. Ее стерли...

Кудрявцев смотал в рулон диаграмму и, положив ее на стеллаж, взял пинцетом железнодорожный билет.

— Тебе срочно?

— Это по делу банды Барона.

— Ясно.

Ровно через полчаса Илья вручил Савченко отпечатанное на стандартном бланке предварительное заключение по билету. Билет — настоящий, компостер и тарифная сетка — в порядке. На обратной стороне билета карандашом ранее было написано: «Б. 444-24-83» Запись стерта твердой, с примесью стекла, резинкой.