— Да я тебе сковородник новый найду…
— Ну, чучело огородное, зачем мне сковородник-то, я ведь не блины печь собираюсь…
А сама подумала: вот нынешние детки растут, не знают уже, к чему что предназначено из крестьянского обихода. За сковородником полез на подволоку… Верно, в отцовских железках валяются два-три обгоревших сковородника. Так они же и ни к чему. Если б нужны были, так у Варвары Егоровны и поновее есть — под шесток засунут. Но ведь сковородником садят в печь чугунную сковороду — с блинами, с оладьями… А пироги в жестяных, тонких сковородках пекут: с деревянной лопаты ссадишь на подметённый мокрым помелом, раскалённый кирпичный под — и готово. Вот уж и этого ребята не знают, хотя Варвара Егоровна нет-нет да и побалует их пирогами. Не присматриваются потому что к её работе… А что будут знать потом их детки? Тогда уж, наверно, и печей-то в избах не станет, понаделают электрических плит…
Тесовая подволока под Тишкой прогибалась, погромыхивая. В избе было слышно, как позвякивали перекладываемые с места на место железки.
— Мам, я ему крикну, чтобы слезал быстрее, — предложил свои услуги Славка. — Чего зря на себя пыль собирать…
Смотри-ка, какой чистюля… Но Варвара-то Егоровна своего сына знала: не пыль его беспокоила, которую Тишка соберёт на пальто, не хотелось Славику за дровами бежать, делал расчёт на младшего брата. А сам усядется с книжечкой — уроков, мол, много задано, — и с места не сдвинешь, копной прирастёт к стулу.
Славик уже нахлобучил на голову шапку, но Варвара Егоровна остановила его:
— Не помирать ведь улез, никуда не денется, спустится… Ты бы лучше за водой сбегал, раз за дровами неохота идти…
— Ну, ма-а-ма, — и шапку сдёрнул поскорей, — у нас завтра контрольная по алгебре, а я ещё и учебник не открывал…
Ох, и хорошо же Славка в жизни устроился. Ничегошеньки-то, кроме учёбы, не знает. Всё за него по дому делает Тишка — и пол подметает, и воду носит, и дровами печь обеспечивает, и корове корм задаёт, и картошку поросёнку толчёт, и, если Варвара Егоровна стирку затевает, санки с бельём на реку для неё таскает. Не парень, а домработница — не сглазить бы только такое старание. Ой, не перенял бы вскорости Славкино лоботрясничание…
— Славка! — повысила голос Варвара Егоровна. — Вот подожди, я отцу нажалуюсь — он тебя как Сидорову козу отходит, так что тебе и за парту будет не сесть. Что это такое? Два ведра воды притащить — руки, что ли, отвалятся? Контрольной меня начинает пугать… У Тишки тоже бывают контрольные.
— Да уж, контрольные у него… Сравнила с нашими, — Славка нехотя стал одеваться. Вразвалочку, не торопясь, проскрипел половицами к печи, сел на скамейку, натянул валенки. Поверх воротника неизвестно зачем повязал шарф — бегать выскочит, так и шея голая, а тут простуды вдруг забоялся. Полез в печурку за рукавицами. И тянет, тянет время, как свинью за хвост.
— Славка, ты скоро ли? — поторопила его Варвара Егоровна. — Мне вода нужна.
— Сейча-ас.
Вывалился в сени, загремел вёдрами и — ведь вот пакорукий! — не удержал ведро, грохнул о половицу.
Варвара Егоровна, выходя из себя, распахнула дверь:
— Что тут у тебя за землетрясение такое? Стёкла даже в рамах дрожат.
— Да вот… упало ведро…
— Ой, господи, пожамкал ведро-то, смотри-ко, какая вмятина на боку…
— Оно вырвалось… Я не нарошно…
— У тебя что, руки отсохли? Пустого ведра не удержать?
— Да я нечаянно…
С подволоки спускался Тишка.
— За нечаянно бьют отчаянно, — подъелдыкнул он.
Славка сверкнул на него белками, прошипел гусем:
— Нал-л-ловиш-ш-шь у меня, ш-шмакодявка…
Варвара Егоровна закрыла дверь, вернулась на кухню совсем расстроенная: ума не приложишь, что делать со старшим сыном, как приучить к работе. Мужу каждый день жаловаться, так у того метод воспитания один: ремень в руки — и подворачивайся-ка, сынок, спиной… А другие-то методы ему, по правде сказать, применять и некогда: уходит на работу — ребята спят, приходит — спать укладываются. На Заречной Медведице готовят к сдаче механизированный зерноток, у электрика дел — самый непроворот. Иван и дома не водится.
Варвара Егоровна выглянула в окно.
Батюшки! С вёдрами-то Тишка ковыляет по тропке. Вода плещется, за голенища валенок льётся. Да хоть бы по одному ведру тащил, а то сразу оба. А этот-то оболтус где? Неужели куда-то улизнул?
— Ну, я его накормлю пирогами…
В сенях зашушукались. Дверь открылась, и с первым ведром воды через порог перевалился Славик, а уж за ним, заледенело стуча валенками, оскальзываясь на полу, втащился Тишка.
— Ну, Славка, я тебя накормлю пирогами! — угрожающе подняла голос Варвара Егоровна.
— А чё я? Чё я такое сделал? — упирался сын.
Но чует кошка, чьё мясо съела. И Варвара Егоровна ещё не успела сказать, что видела Тишку в окно, как Славик выпалил в своё оправдание:
— Он у меня сам вёдра отобрал… Я его не просил… Ну, и пусть идёт, раз охота.
— Так ты бы хоть в это время охапку дров притащил…
— А ты мне про дрова не говорила…
Варвара Егоровна задохнулась от обиды: как это так не говорила? Но Тишка снял напряжение. Выкатился из-за Славкиной спины розовощёкий, глазёнки горят.
— Мамка, а я и за дровами схожу… Я тебе помогу ещё и пироги стряпать…
Валенки у него уже оттаяли, не стучали, как кованые сапоги, и после них оставались за Тишкой следы.
Тишка волчком вылетел за дверь. Нехотя потянулся за ним и Славик.
— Ой, Славка, Славка, — бросила ему вдогонку Варвара Егоровна, — что бы ты и делал без младшего брата?
— В твоей любови купался бы…
Ну не златоуст ли — за словом в карман не полезет. Одно примиряло с ним Варвару Егоровну, что Славка учился хорошо: редко когда четвёрку схватит — сплошь пятёрки. И Варвара Егоровна, заглядывая наперёд, видела уже старшего сына в инженерах, в городе. Там ему не надо будет ни дров, ни воды носить — варила бы голова… А голова у Славки была не дырявая.
Тишка тоже успевал по всем предметам неплохо, получал «четыре» да «пять». Но третий класс не шестой, неизвестно ещё, с какими оценками он подкатит к шестому классу.
— Ну, этот и со мной останется, так не беда, — вздохнула она, не заметив, что заговорила с собою вслух. — Кому-то надо жить и с родителями.
Тишку она мысленно уже определила для колхозной работы. И думала, что если младший сын удастся в отца — возьмёт характер Ивана, то с трезвой-то головой да с такой-то прилипчивостью к работе будет тоже не на худом счету, и его тоже приставят к хорошим машинам. Не прицепщиком на плуге станет сидеть, а на том же зернотоку, который готовит к сдаче отец, будет нажимать на разноцветные кнопочки.
Ребята принесли по охапке поленьев. Славик сразу же отвалился в горницу, сел за учебники. А Тишка закрутился на кухне вокруг матери.
— Мамка, ты пироги пеки, а я хочу каравай…
— Руки-то сначала ополосни, — теплея сердцем, улыбнулась Варвара Егоровна. — Тесто ещё не подошло для твоего каравая.
5
Тишка лазил на подволоку не только за сковородниками. Он прежде всего хотел отыскать в отцовском ящике с инструментами трёхгранный напильник и полотно маленькой, в половину школьной линейки, пилки по металлу. Вообще-то напильники и пилки имелись и в избе, но находились у отца то и дело в ходу, и их пропажа обнаружилась бы буквально на другой день. Лучше было забраться на подволоку, где хранилось в одном ящике то, что уже отслужило свой век, а в другом — постоянно обновляемый запас плотницкого и слесарного инструмента, ещё в заводском масле, в пергаментных упаковках: долота, стамески, гвозди, шурупы, лобзики, крючки, напильники, ножи к рубанкам, шпингалеты к оконным рамам и даже какие-то шестерёнки и цепи — ну, это уж, наверно, ко всякого рода механизмам на зернотоке.
Тишка выбрал два самых коротких напильника, вытащил из пергаментной упаковки негнущиеся, в затвердевшем солидоле, три змейчато-зубастые пилки. У него, правда, полной уверенности в их предназначении именно для того, для чего нужно ему, не было: то ли они применяются для выпиливания из фанеры, то ли для перерезания железных прутьев. Других пилок в ящике не лежало. Да Тишка при всём при том недавно видел, как отец точно таким же полотном работал, выравнивая металлические карнизы. И Тишка, хоть и сомневаясь, но всё же решил, что и те, что он отобрал, именно для железа. Он оторвал от пергамента лоскут и завернул в него пилки, оторвал ещё лоскут и завернул напильники. Потом засунул оба свёртка в карман пальто. И совсем забыл, что прилез за сковородниками.
