Если все-таки Наблюдатель не дух, и Эбигейл заблуждается, то есть вероятность, что это просто дикое животное. Наверное, следовало бы вооружиться. Одолжит ли мне дядя Джон свой пистолет? Я обдумываю все варианты событий, пока мы подъезжаем к дому, паркуемся, и я бреду за Эбигейл внутрь дома. Мне нужно о многом подумать, но одно можно сказать точно: я все таки отправлюсь на это кукурузное поле.

* * *

Я очень надеялась хорошенько выспаться, но на следующее утро, как только солнце выглянуло из-за горизонта, Эбигейл постучалась в мою дверь. С ворчанием я выползаю из кровати, надеваю одежду, которую не жалко, и, зевая, следую за ней вниз.

— Ты всегда встаешь так рано? — спрашиваю я.

Эбигейл кивает:

— Иногда даже раньше, в зависимости от того, что нужно сделать. Клянусь, все не так плохо, как ты думаешь. Ты быстро привыкнешь.

У меня нет сил объяснять, что быть жаворонком это то, к чему я никогда не смогу привыкнуть. И что для адекватного функционирования мне необходимо еще, как минимум, три часа сна. Не говоря уже о кофеине.

По правде говоря, все было бы не так плохо, если бы я не бодрствовала допоздна, прислушиваясь к каждому шороху, в надежде услышать крики, стоны или что-то необычное. Я уснула около полуночи, так и не услышав ни единого намека на Наблюдателя, лишь вой койотов вдалеке.

Ничего страшного.

Ничего необычного.

Чем я была немного разочарована, хотя не верю в призраков, обитающих в Колд-Спрингс. Ничего удивительного. Это всего лишь легенда, но так глубоко укоренившаяся в мозгу Эбигейл, что та не может отделить миф от реальности.

Это печально, но я верю в то, что могу помочь развеять страх перед этой городской легендой.

Может быть, именно поэтому я оказалась на ферме: чтобы помочь положить конец суеверию Наблюдателя. Я должна признать, что играть в сверхъестественного детектива более увлекательно, чем лежать на пляже во Флориде.

Амбар находится недалеко, но, к счастью, Эбигейл заводит квадроцикл. Я еще не совсем готова к работе, тем более к пешей прогулке, поэтому с радостью сажусь позади нее. Мне нравится ездить на квадроцикле, и такой возможности в городе у меня не будет снова. Это волнительно, но я выше Эби и могу видеть, что происходит впереди. Мы мчимся по полю, а холодный утренний воздух кусает меня за щеки.

Я повторяю все действия за Эбигейл, стараясь запомнить, где находится корм и сколько его давать каждому животному. После мы отправляемся таскать сено, собирать яйца и полоть маленький огород, который выращивает тетя Марта. Пот стекает по моему лбу, рубашка неприятно липнет к телу, и мне жарко, несмотря на прохладный воздух. И, наконец, мы возвращаемся домой, чтобы перекусить.

— Разве уже не обед? — Я пыхчу, поднимаясь по ступенькам на крыльцо.

— Мы были там не так долго, — хихикает Эбигейл.

— Да ну, а казалось, что прошло…

Я замолкаю на полуслове из-за криков издалека. Невозможно сказать, где его источник, но слышно достаточно четко, чтобы я встала, как вкопанная. У меня перехватывает дыхание, и мои глаза встречаются с главами Эбигейл.

— Ты слышишь это? — спрашиваю я, и мой пульс ускоряется с каждым мгновением, пока я слышу этот звук.

Она колеблется с ответом, безуспешно пытаясь стереть с лица беспокойство. Её тело напряжено, как и моё.

— Нет, — отвечает она, — и ты тоже.

Не говоря больше ни слова, она хватает меня за рукав куртки и затаскивает внутрь, захлопывая за нами дверь. Я в недоумении следую за ней, пока мы не входим в столовую, где тётя Марта подает завтрак.

— Доброе утро, девочки, — говорит она, кладя яичницу на тарелку. Она, вероятно, не слышала крика изнутри, они не были достаточно громким, чтобы пробиться сквозь стены, но тот факт, что она стоит так спокойно, видя, как мы с Эбигейл напряжены от страха, шокирует меня. — Завтрак готов.

Наконец, я прихожу в себя и вырываюсь из хватки Эбигейл.

— Что значит ты ничего не слышала? — выпаливаю я, желая продолжить наш разговор, хот она явна настроена на обратное. — Я видела выражение твоего лица. Ты тоже слышала.

— Нет. — Она упрямо качает головой.

Тётя Марта вскидывает голову, смотря на нас.

— Что вы слышали? — спрашивает она.

— Кто-то кричал, но Эбигейл говорит, что ничего не слышала. — Я лишь на мгновение перемещаю взгляд на тётю, прежде чем вперить его в Эби.

— О, это, — говорит она, пренебрежительно взмахнув рукой. — Вероятно, это была просто ворона. Их крики ужасно похожи на вой, знаешь ли.

Я открываю рот, чтобы возразить, но какой в этом смысл? Я не сомневалась в том, что слышала, и это не была ворона. Кто-то кричал, а они отрицали это. Они сумасшедшие.

— А что, если не так? — спрашиваю я, надеясь на лучшее объяснение.

И тётя Марта не склонна дарить мне его, она просто улыбается.

— Это была просто ворона, Кэсси. Так почему бы вам, девочки, не пойти и умыться, чтобы вы могли поесть. Бьюсь об заклад, вы умираете с голоду.

Мои щеки горят от негодования, и я поворачиваюсь на каблуках, чтобы подняться наверх, раздраженная тем, что меня никто не слушает. По крайней мрете, тётя Марта попыталась придумать правдоподобное оправдание, а не просто проигнорировала меня, как Эбигейл. Неизвестно, что скажет дядя Джон, но я решаю больше не поднимать этот вопрос. Ни один из них не даст ответов, которые я ищу, и лучший способ узнать правду — это выяснить все самой.

Я умываюсь и возвращаюсь вниз, задаваясь вопросом, разрешат ли мне взять квадроцикл или придется искать дорогу на запретное кукурузное поле на своей машине.

Трудно чувствовать себя маленькой, когда ты почти шесть футов ростом (183 см), но, стоя у стены из кукурузы, возвышающейся на несколько футов выше меня, я все-таки чувствую себя крохотной. Потребовалось несколько дней на планирование и много храбрости, чтобы прийти сюда, и теперь, когда уже здесь, я быстро теряю веру в свой план.

Все представлялось мне простым, пока я не покинула стены дома. Но сейчас это больше походит на сюжет фильма ужасов.

Я собрала достаточно припасов, которые могут понадобится мне для этого похода, и все они основаны на шоу о выживании, которые смотрела, и поиске в интернете. Стараясь не привлекать внимания, я забила всякой всячиной свой рюкзак и убрала его на заднее сидение машины, готовясь в вылазке.

Я была очень терпеливой. Наверное, впервые в жизни, поскольку знала, что, если кто-то узнал бы о моем плане, то меня непременно попытались бы остановить. Хотя вряд ли могли сделать что-то большее, кроме как закрыть в моей комнате, просто я не хотела никого расстраивать. А они непременно расстроились бы, если бы узнали о том, что я собираюсь искать Наблюдателя.

Изгнание из дома и поиски другого места для жизни не входило в мои планы, поэтому сохранение моей миссии в секрете было крайне важно.

«Не вступай в контакт с Наблюдателем».

Предупреждение Эбигейл снова и снова крутится у меня в голове, но я его игнорирую. Наблюдатель не настоящий, поэтому нет причин для страха. Должно быть рациональное объяснение происходящему в Колд-Спрингс, и я полна решимости это выяснить. Как только докажу, что это просто заброшенное кукурузное поле, всем станет легче.

Эта мысль придаёт мне уверенности и заставляет двигаться вперёд.

Я делаю это, чтобы помочь. Уверена, что смогу это сделать. Чувствую, что обязана сделать это.

Мой разум услужливо подбрасывает воспоминание о крике, который мы слышали на крыльце несколько дней назад, будто приводя довод к тому, чтобы отказаться от этой затеи. У меня нет объяснения этому крику, но ничего подобного я больше не слышала. Ничего похожего на крики или вой животных.

«Возможно, тётя Марта была права?»

Возможно, это просто ворона пролетала мимо и напугала нас.

Покачав головой, я перестаю терять время и сбрасываю с плеча рюкзак, чтобы распределить запасы. Карманный нож и мой неоново-розовый электрошокер, отправляются в задние карманы джинс на случай чрезвычайной ситуации. Я не набралась смелости одолжить оружие у дяди Джона, и, оставалось надеяться, что оно мне не понадобится.