- …В состав демонстрационного десанта назначается первая рота с приданным ей третьим танковым взводом…
«Вот те раз! - ошарашенно заморгал глазами Юрий.- Себя, выходит, жалел. Стало быть, нас сделали козлами отпущения… Хотя разве можно, доверить что-то серьезное скороспелому командиру роты, да еще с приставкой «врио»?»
- …Командирам подразделений о готовности доложить сегодня к восемнадцати ноль-ноль. Вопросы?
- Решили убрать нас с глаз высокого начальства, - в сердцах сказал Юрий своему замполиту.
- Почему? - возразил ему Еськов. - Я считаю, нам, наоборот, оказали доверие. Будем действовать совершенно самостоятельно.
- Кому нужна такая самостоятельность? Все равно что голос певца за сценой.
- Не думаю, - усмехнулся замполит. Он вел себя с Юрием подчеркнуто официально, называя не по званию, а по должности: «товарищ командир роты». На первых подах, когда Юрпй, забываясь, обращался к нему за разрешением, Еськов деликатно напоминал:
- Теперь все решаете вы.
Подошел командир приданного танкового взвода гвардии лейтенант Кашаускас, литовец высоченного роста. За покладистый характер в батальоне его любили, но злоупотребляли его добродушием: чаще всех он подменял товарищей на воскресных дежурствах.
- Салют, командир, - сказал он Юрию. - Докладываю: мои танки в полной боевой готовности.
«Как он помещается в башне? - глянув на него, подумал Юрий. - Наверное, складывается там, как перочинный нож», - а вслух сказал:
- Берег в районе высадки тяжелый, Альгердас. Каменные гряды, сваи от старых разрушенных штормами причалов.
- Мои машины пройдут! - обнажил в улыбке крупные белые зубы Кашаускас. Посредник внимательно глянул на танкиста, но Юрий знал, что слова Альгердаса - не самоуверенная похвальба. Вымпел лучшего механика-водителя находился в его взводе постоянно. Удивляло Юрия только то, что Кашаускаса не огорчило назначение во вспомогательный десант.
- Сначала оценим противодесантную оборону «синих» в районе Мысового,- сказал Юрий командирам взводов.- По данным разведки, сплошной оборонительной линии там нет. Выставлены лишь минные заграждения да сооружены временные огневые точки. Давайте вместе подумаем над возможными тактическими вариантами. Первое слово саперам…
- Начало движения - по установленному ранее сигналу,- сообщил. Юрий командирам взводов, возвратясь из штаба.- Головным пойдет мой бронетранспортер. Ходовых огней не включать. Двигаться с максимальным вниманием и осторожностью, соблюдая интервалы…
Отдав все распоряжения, он забрался в кузов командирского бэтээра, прислушался к наступившей тревожной тишине. Невольно подумалось, что вот так же в далекие военные годы замирала передовая накануне решительной атаки. Возможно, и отец вместе с другом своим Шамшуриным много раз так же нетерпеливо ждал сигнала. Только в ту пору пе на танках и бронетранспортерах, а на своих двоих выходили па вражеский берег морские пехотинцы. За неудержимый порыв и отчаянную храбрость «черной смертью» прозвали их фашисты.
Какое-то горделиво-волнующее чувство охватило Юрия, заставило учащенно биться его сердце. Ради такой минуты можно было мириться и с дежурствами, и с авралами, и с парадировками - со всей этой обременительной, но необходимой изнанкой воинских будней.
Шипя взвилась вверх и разделилась па две зеленые хвостатые змеи сигнальная ракета.
- Поехали! - совсем не по-уставному воскликнул Юрий, нахлобучивая каску.
Очень быстро - словно на сером, низко припавшем к земле небе раздернули занавес - наступил рассвет. Синяя гарь выхлопных газов смешивалась с туманной дымкой, курящейся над росной травой. Никак не гармонировало это осеннее утро с ревом боевых машин, мнущих колесами и гусеницами кустарники и последние цветы, вспугивающих стаи скворцов и перепелок.
Машины пошли по пшеничной стерне, осторожно объезжая клади соломы, а перед мысленным взором Юрия встала увиденная на киноэкране сцена горящих хлебов; оранжевые языки пламени пожирали спелые колосья, и с ужасом смотрели на гибель своих трудов и надежд крестьяне, посылая бессильные проклятия войне…
Демонстрационный десант еще не успел закончить маскировку района ожидания, как хлынул проливной дождь.
- Погодка образцово-показательная! - улыбнулся Кашаускас.
- Спутает она все карты, - нахмурился Юрий.
- Ничего, командир, чем труднее борьба, тем почетнее будет победа! - успокоил его танкист.
Юрий подобного оптимизма не разделял. То и дело поглядывая па часы, он ждал сообщения с побережья от Ермоленко, которого назначил комендантом пункта посадки.
Рация молчала. Юрий совсем некстати невольно вспоминал свое последнее объяснение с приятелем.
- Федор, я хочу ответить на твой вопрос в отношении Наташи… - начал он разговор, смущенно отводя взгляд. - Да, я люблю ее, и она меня тоже… Я знаю, тебе это больно слышать…
- Не надо, Юрко, - остановил его Федор, - я все понимаю…
Шурша брезентовой накидкой, к командирскому бэтээру подошел старший лейтенант Еськов.
- Условия все больше приближаются к боевым,- стряхивая с накидки воду, сказал он.- Я сейчас беседовал с новичками. Не чувствуется, чтобы робели. Думаю, опытные ребята поддержат их в трудную минуту.
- Да, молодым сегодня предстоит соленая купель.
- «Бензобак!» - голосом Ермоленко заговорила ультракоротковолновая станция. - Я - «Канистра». Как меня слышите? Прием.
- Слышу вас отлично, - ответил в микрофон Юрий.
- Заправка будет у колонки номер два. Как поняли меня?
- Вас понял. Заправка у второй колонки, - ответил Русаков и доложил посреднику: - Посадку будем производить по запасному варианту, товарищ майор.
Не прошло и двух суток, а Русаков успел привыкнуть к своей безмолвной «тени». Хотя посредник ни разу не вмешался в его действия, Юрий прекрасно понимал, что оценка действий будет зависеть от доклада майора командованию.
Спустя полчаса колонна двинулась к побережью. Дождь немного утихомирился, превратясь в занудливый моросуп. Под колесами бронетранспортеров и танковыми траками шипела раскисшая дорога.
- Укладываемся в график? - спросил Юрия замполит.
- Пока идем с небольшим опережением.
- Примите вводную, товарищ гвардии лейтенант, - вклинился в их разговор посредник. - Вышла из строя машина со стрелковым боезапасом.
«Вот и первая палка в колеса», - с досадой подумал Юрий, давая сигнал остановки.
- Прошу уточнить характер поломки, - обратился он к майору.
- Пробит масляный картер.
- Ясно. Передать по дистанции: гвардии сержанту Тимофееву взять «четверку» на буксир!
Возле берега колонну встретили Ермоленко и командир сил высадки - старший группы десантных кораблей.
Юрий подошел к командиру с докладом.
- Условно неисправна одна из боевых машин, - сообщил он. - Будем заводить в твиндек на буксире и на переходе вводить в строй.
- Может, лучше оставить ее на берегу? - предложил капитан третьего ранга. - Сильный накат. Аппарели ходят ходуном.
- В таком случае я отменяю вводную, - заявил посредник.
- Поблажки нам не нужны, товарищ майор, - набычился Юрий. - На войне как на войне!
Возле уреза воды темнели силуэты десантных кораблей. Открытые зевы носовых ворот были освещены синими лампами.
- Посадочные колеи накатаны, - доложил Ермоленко. - Только при въезде на аппарель надо глядеть в оба, сильно дергает.
- Файзулаев, сможете завести на буксире «четверку»?
- Так точно, товарищ гвардии лейтенант! - живо откликнулся старший матрос. Только на днях он получил первую лычку на погоны и очень ею гордился.
Затаив дыхание, Юрий наблюдал за тем, как задним ходом медленно подходила спарка машин к пошатывающемуся па прибойной волне кораблю, и в душе уже корил себя за глупую гордыню. Чего проще было принять отступную посредника? Другие на его месте не постеснялись бы это сделать..
Передняя машина уже вкатилась на ребристую палубу аппарели, и тут Юрий заметил, что задняя идет с большим перекосом. Он хотел было крикнуть, остановить Файзулаева, но мотор бэтээра уже победно рокотал, резонируя в пустом корабельном трюме.
