- Разве только про меня, а не про них? - указал Юрий взглядом на Филипеню.

- Разумеется, о них тоже, - понимающе улыбнулся секретарь обкома, откидывая с высокого лба прядь начинающих седеть волос. - Буду докладывать обо всем на бюро обкома, - повернулся он к Родионову, - особенно подчеркну участие ваших гвардейцев.

- Мы выполняли свой долг, - смущенно сказал ком-бат, - Любая воинская часть на нашем месте поступила бы точно так же.

- В этом я не сомневаюсь! - воскликнул гость.

- Я извиняюсь, - обратился к нему Родионов.- Мне надо по службе сказать несколько слов лейтенанту.

- Пожалуйста, будьте добры!

- Миронов вас ввел в курс дела? - спросил Юрия комбат. - Приказ мною подписан. Как только позволит врач, приступайте к исполнению новых обязанностей. Но должен предупредить вас, Русаков, что скоро нам предстоит принять участие в крупном флотском учении во взаимодействии с нашими польскими товарищами. В таком, какого вам, пожалуй, еще. не приходилось видеть. Не исключено, что за его ходом будет наблюдать сам министр обороны… Вот потому, - внимательно глянул он на Юрия, - я и хочу, чтобы вы осознали всю ответственность, которая на вас ложится.

- Постараюсь, товарищ гвардии майор.

- Выздоравливайте побыстрей.

- Спасибо.

Весь день Юрий испытывал странную раздвоенность чувств. Неожиданное повышение радовало, но в то же время не было полной уверенности в том, что новая должность окажется ему по плечу. Не представлял он пока и того, как теперь ему надлежит вести себя с вчерашними приятелями - командирами взводов, с замполитом Еськовым, для которого он из подчиненного сразу превратился в начальника.

- Где же тут герои мирных дней? - услышал он из коридора голос со знакомой картавинкой. - Можно к вам? - поскреблась Наташа в полуприкрытую дверь палаты.

- Пожалуйста! - вскочил Юрий, торопливо одернув примятую постель.

- Здравствуйте. А у вас тут очень даже уютно.

- Добрый вечер.

- Здравия желаю, - сказал Филипеня, бочком пробираясь к выходу.

- Куда же вы? - попыталась остановить его девушка.

- Вы знаете… Мне обязательно надо… - смущенно забормотал Филипеня. - Я скоро вернусь.

- Он что у вас, из робкого десятка? - спросила у Юрия Наташа.

- Как сказать,- усмехнулся тот.

- Куда вам поставить цветы?

- Сейчас я раздобуду у сестрички какую-нибудь посудину… Вот дали поллитровую кружку, - сказал Юрий, возвращаясь. - Хрустальные вазы здесь не предусмотрены.

- Ничего, обойдемся без хрусталя. Федор мне сообщил, что вас положили в Санчасть, вот я и решила навестить. Может, я некстати?

- Нет, что вы! Совсем наоборот. Я вам очень благодарен за внимание.

- Это уже хорошо. А то я сценария не приготовила, все - сплошная импровизация,- улыбнулась Наташа.

- И надо сказать - очень удачная.

- Вы так считаете?.. Что-то я чересчур разболталась. А вам, наверное, не до шуток. Очень руки болят? - участливо спросила она.

- Уже перестали. Одно плохо - ложку неудобно держать.

- Вы уже поужинали? Жаль. Лишили меня удовольствия покормить вас с ложечки.

- Если бы я мог знать, что вы придете…

- А вы бы пришли в больницу, если бы слегла я? - негромко спросила она после паузы.

- Если бы знал, что вам это будет приятно, навещал бы по нескольку раз на дню.

- Это было бы для меня самым лучшим лекарством… - прошептала Наташа и отвернулась, чтобы спрятать зардевшиеся щеки.- Только, как назло, у меня завидное здоровье! - справившись со смущением, сказала она.

- Тогда разрешите мне как-нибудь навестить вас в вашем сельском клубе.

- Чтобы вы вскружили головы всем моим артисткам? Им тогда репетиции на ум не пойдут.

- Опасность грозит только вашим ухажерам… - удивляясь собственной смелости, произнес Юрий, чувствуя, как горячая волна приливает к его голове.

Филипеня вернулся в палату перед самым отбоем.

- Чего вы так застеснялись, Женя? - спросил его Юрий. - И девушку поставили в неловкое положение.

- Извините меня, товарищ гвардии лейтенант, но. ведь она пе ко мне приходила…

- С чего это вы взяли?

- Она же вам нравится, товарищ гвардии лейтенант! Вот и женитесь на ней.

- Так сразу и жениться? А если она не пойдет за меня?

- Непременно пойдет. А по годам вам уже пора семьей обзаводиться.

- Ну и мудрец вы, Женя! Ну и рассудили! - искренне развеселился Юрий.

- Послушайтесь моего совета, делайте побыстрее предложение! Иначе отобьет ее у вас гвардии лейтенант Ермоленко. Наши ребята ее с ним видели.

- В ток-то вся сложность, дорогой сват, что не только мы выбираем, но и нас тоже выбирают…

Начмед выписал их лишь через пять суток. Фили-пене дал освобождение на полмесяца от дежурств и нарядов, а Юрию долго втолковывал:

- Поменьше занимайтесь канцелярией, не утруждайте руку. Возьмите писаря и диктуйте ему все ваши приказы и распоряжения. На бэтээрах пока не раскатывайте, пусть занятия проводят ваши помощники…

- Будет сделано, товарищ гвардии капитан медицинской службы! - нарочито серьезно отрапортовал Юрий и уже тремя днями спустя, приняв обязанности командира роты, отправился на полигон руководить водительской подготовкой.

В подразделения пришли молодые механики пока еще с ученическим опытом вождения боевых машин. Их следовало в короткий срок ввести в строй.

Один из стажеров сидел в командирском бэтээре на месте Файзулаева, который выполнял теперь роль инструктора.

- Заводи, - скомандовал Файзулаев новичку.

Взревел двигатель, сразу же взяв высокую ноту.

- Не газуй! Плавно повышай обороты. Марш!

Выметая колесами песок, бронетранспортер двинулся

вперед по петляющей между рытвинами и клыкастыми надолбами колее. Вот она резко нырнула в овраг.

- Сбрось газ! Плавнее веди, - предупредил стажера Файзулаев. Он был настолько увлечен своей новой ролью, что совсем забыл про старшего в машине. Юрий понимал это и не вмешивался в его распоряжения.

Бэтээр прошел наискосок пологий каменистый склон. Сердито басил двигатель. Новичок явно перегазовывал, по вел машину довольно уверенно. Юрий смотрел на его стриженый затылок и размышлял о том, каким совершенно другим человеком станет этот робкий паренек буквально через несколько месяцев. Появится у него расчетливая сметка, а главное, решительность - одно из непременных качеств молодого пехотинца. Без нее не сведешь машину с аппарели десантного корабля в кипящие волны, не ринешься через огненную преграду. «Смелость, быстрота, натиск!» - эта суворовская заповедь словно обращена к морской пехоте. Только не сразу и не само по себе придет все это к новичку. Будут помогать ему многие - начиная от Файзулаева и кончая им - командиром роты. Ибо «один за всех и все за одного» - гласит флотская заповедь.

Бронетранспортер миновал эскарп, и колея вновь скрылась в залитой водой широкой воронке.

- Жалюзи! Газ! - напомнил Файзулаев.

Плеснула в смотровую щель затхлая жижа, фонтаном

обдав лица сидевших в кузове. Водителю некогда было даже вытереться: дальше шла притопленная бревенчатая гать, а за нею длинный колейный мост.

Обычно опытные механики не рисковали въезжать на мост сходу. Притормаживали, выравнивали машину, а потом уже форсировали это трудное препятствие. Но новичок не выжал тормоза, и шины зашуршали по бетонным лежакам.

- Куда ты прешь? - успел крикнуть Файзулаев, но было поздно: бэтээр резко дернулся и осел на один бок.

Юрий инстинктивно уперся рукой в борт, острая боль пронзила все его существо, с трудом удалось сдержать стон. По бинту расплывалось алое пятно.

- Ишь какой прыткий нашелся! - бранил растерянного водителя сконфуженный Файзулаев. - Научись сначала, а потом лихачь. Неумелого ездока и верблюд сбрасывает, как говорил мой дедушка…

Заведя мотор, Файзулаев медленными рывками согнал машину с бетонного лежака, вывел на косогор, где, придерживая забинтованную руку, стоял Юрий.