Как бы там ни было — труд напрасный. Я уверенно владел собственным телом и машиной. И всё-таки — раздражало.
— Дианушка, солнышко, малыш, почеши спинку, пожалуйста, — попросил я, чуть подавшись вперёд, отпочковываясь от сиденья.
— Где почесать?
Ох ты ж, ни хрена себе. А если б я попросил на флейте поиграть? Ладно, ладно, первым делом — самолёты, ну а музыка — потом.
— Поводок скинь! — попросил я. — И шлем. Нафиг. Хочешь — сама надень, тебе нужнее будет.
Я ощутил её прикосновение.
— Мать-то твою так, — пробормотала Диана. — Даже не знаю, можно ли будет всё это убрать…
— Ты пломбу сорви, — сказал я, разгоняя тарелку по направлению к видневшимся впереди скалам. — Остальное — лирика.
Диана послушно рванула поводок, и я с облегчением выдохнул. Оказывается, львиная доля энергии уходила на борьбу с волей оператора, и теперь будто кирпич с души свалился. Педаль словно провалилась под ногой. Вот ведь чувствовал же, что не до конца жму!
— Дополнительные правила, — произнёс вдруг в шлеме спокойный голос господина Монтрезо- младшего. — Тот, кто собьёт тринадцатого, получит тысячу дополнительных очков и полтора миллиона денежного вознаграждения. К охоте приглашаются все желающие. Деньги может получить кто угодно, а вот очки — разумеется, только гонщики. Если ты не гонщик — дополнительные очки тебе не нужны. Верно, Эльза?
На этом связь оборвалась — Диана стащила с меня шлем и нахлобучила себе на голову. Фиона сняла шлем сама и уставилась на меня широко распахнутыми глазами.
— Костя, нас убьют!
— Пусть только попробуют! — отважно сказал я.
Однако в зеркало уже видел лавину, несущуюся на нас со стороны полигона. Непроизвольно сглотнул. У меня перегруз — считай, в три раза… Балласт бы сбросить, да вот беда — нет никакого балласта. И хрена делать?
— Они нас догонят. Разница в весе, — мудро заметила Диана.
— Надо выбросить что-нибудь ненужное, — решил я. — Сними платье!
— Если сниму — ты сам разобьёшься раньше, чем догонят.
— Резонно…
Я рванул рычаг, направив тарелку вверх, под углом градусов шестьдесят к земле. С удовольствием убедился, что преследователи повторяют маневр. Выше, выше, выше…
«Теряется связь с энергетическим полем. Снизьте высоту. Снизьте высоту» — замигала надпись на экране.
Количество моих «очков» уже пробило днище и уверенно собиралось вынести следующее, однако это уже не имело значения. Стиснув зубы, я продолжал тащить тарелку вверх, из многих личных опытов зная, что предупреждения обычно ставят гораздо раньше, чем возникает опасность. Защита от дурака. Но от такого дурака, как я, разве спасёшься!
«Снизьте высоту. Опасность. Опасность».
В тот миг, когда шестое чувство выдало мне пинка под пятую точку, я вдавил рычаг. Тарелка тяжело клюнула «носом» и, выровняв курс, понеслась вперёд. Бросив взгляд в зеркало, я увидел, что в стане врага началось смятение. Они не успели отреагировать на мой маневр вовремя, и движки отключились у самых расторопных, которые тут же попадали на головы менее проворным. Разумеется, при снижении контакт вернулся, но не сразу, плюс — человеческий фактор. Даже оператор в такой ситуации, наверное, потратит пару секунд на «ох ты ж, блин, да как же так!».
— Лучше го-о-ор могут быть только го-о-оры! — пропел я.
Горы действительно приближались. Если верить вдове господина Монтрезо-старшего, никто не знал о сокрытом в них портале. Вот только верить выжившей из ума старухе — это было не самое остроумное решение. Вера требовала жертв. Мне надо было бросить тарелку — единственное объективное нечто, до сих пор уверенно спасающее жизнь не только мне, но и двум моим пассажиркам, — и бежать в какую-то расщелину. По сути — в тупик. Если там не окажется портала, или он окажется не «предоплаченным», то — что?
Нас найдут. Наверняка бо́льшую часть убьют. Жан-Поль, вон, уже добро дал, так что вряд ли с нами станут тут гуманизмом заниматься.
— Держитесь, в общем, — сказал я, будто заканчивая давно идущий разговор.
И швырнул тарелку вправо.
Координаты портала госпожа Монтрезо бережно хранила в медальоне, который неизменно носила на груди. На кой чёрт ей и её бывшему мужу он — портал — был нужен, я понять не успел. Объяснения вдовы были сбивчивы и маловразумительны, к тому же переполнены пафосом. Если строить предположения, то, наверное, господину Монтрезо-старшему просто было совершенно не в жилу горбатиться на Амадея в мире, которого, по сути, не существует. И он вырыл себе подземный ход, по которому можно было бы ускакать в прекрасное далёко. Только вот ускакать не успел. То ли не решился, то ли дела затянули. Может, хотел денег побольше нагрести перед побегом. В общем, господин Монтрезо-старший скоропостижно кончился, а портал — остался.
— Костя, на тебя тут, в шлеме, матом ругаются, — донесла Диана. — Что-нибудь ответить?
— Скажи, что я не виноват! — Наверное, товарищ инструктор проклинает за обманутое доверие. — Это всё Фиона. Я связанный сзади валяюсь.
— Костя, зачем ты врёшь? — ахнула Фиона.
— Кошка вышла из-под контроля, — доложила Диана. — Гонщик обездвижен и частично изнасилован. Машина неуправляема. Вот что бывает, когда берёшь навигатор без лицензии.
— У меня была лицензия! — взвизгнула несправедливо обиженная Фиона. И, помолчав, переспросила: — «Частично»?..
Диана сняла шлем и отбросила его.
— Фу, — сказала она. — Какие ужасные оскорбления в адрес богини.
— Ты ведь уже не богиня, — напомнил я.
— Обижаешь, смертный. Богиня — это состояние души.
Я слишком увлёкся созерцанием экрана с координатами. Дело в том, что я не мог ввести координаты места назначения и ткнуть «поехали», как в родном мире на смартфоне. Гоночный бортовой компьютер не был под такое заточен. Я мог только следить за текущими координатами, попутно вспоминая из школьного курса сведения о широте и долготе. Так-с, ну, по широте вроде почти то, что надо. Осталось разобраться с долготой…
И тут в бок снизу что-то врезалось с такой силой, что руль выскочил из рук, мир завертелся перед глазами. Тарелка полетела кувырком.
Заорав что-то неприличное, я схватил руль, рычаг, заработал педалями, делая то, за что меня и похитил Жан-Поль: чудеса. Может, девять из десяти гонщиков в такой ситуации отдали бы душу на реинкарнацию, но не я. За две секунды удалось остановить вращение. Перевёл дух…
— Круто, — сдавленно произнесла Диана. — А теперь днищем вниз — слабо?
Её самообладанию можно было только позавидовать — она лежала в не пойми какой позе на потолке.
— Нужно удивить противника, — заявил я.
Тарелка формально продолжала падать, я помогал ей. Это было полностью контролируемое падение, но кроме меня, об этом никто не знал. Две вражеских тарелки, будто стервятники, кружась, опускались вслед за нами.
— Сюрприз, девочки, — сказал я, бросая тарелку вверх и вправо.
Такого маневра не ожидал никто. Падающая днищем вверх тарелка вдруг этим же самым днищем вверх взлетела и острым углом врезалась под дно кружащему противнику.
Всё произошло даже лучше, чем я ожидал. Тарелка, закувыркавшись (как моя минутой раньше), полетела в сторону. Гонщик запаниковал, не справился с управлением и только придал ускорения своему болиду. В соседа он влетел с такой мощью, что взрыв был слышен даже в практически герметичном салоне. Когда я переворачивал нашу тарелку, пришлось зажмуриться от яркого пламени.
— Они… погибли? — прошептала Фиона.
— Просто уснули, — утешила её Диана, которая вновь сидела на корточках, цепляясь за спинку моего сиденья.
Остальные висели на хвосте, но и горы были уже близко. Преследователи не спешили. Должно быть, их впечатлило, как я разобрался с первыми двумя неудачниками, и теперь они генерировали новый план. Может, даже будут действовать сообща…
— Так, — сказал я и свободной рукой легонько щёлкнул Фиону по уху. — Навигатор! Говори, куда лететь.
Я продиктовал координаты без особой, впрочем, надежды, что Фиона вообще поймёт, о чём я. Однако случилось чудо. Внимательно выслушав цифры, Фиона несколько секунд помолчала, а потом, когда я резко повёл тарелку влево, уходя от столкновения с очередным торопливым суицидником, сказала:
