Дорога в один конец, и я прошла её всю, ступая по битому стеклу. Большое никаких полуметр. Я выбрала это. Сделала это. Это будет со мной до моей смерти. Моё решение перестать быть человеком. Ни в день, когда обратилась. Ни тогда, когда пила кровь Яна. Ни вернувшись к нему ради выживания. Нет, я превратилась сейчас, слушая, как замедляется сердцебиение Ярослава. Как угасает его голос. Как уходит его боль. Я даже не могла пить, кровь стекала по моей одежде, заливая пол. Я просто подставляла рот под струю, бьющую из сонной артерии.

– Спокойнее, милая, – шепчет рядом Ян, оттаскивая меня назад. – Всё закончилось, Дари. Ты теперь одна из нас.

Мои глаза закрыты. Я не желаю ничего видеть. Кровь всё ещё отзывается где-то в районе живота. Опьянение и жар. Всё смешалось в тугой ком, от которого так сложно избавиться. Меня лихорадило. Меня било как в экстазе. Меня пронзало насквозь и не желало отпускать. Я на вершине мира. Я на морском дне, во впадине, глубоко-глубоко под толщей воды. Меня давит и пронзает ветрами. Гремучая смесь.

Я ощущаю присутствие кого-то ещё. А когда открываю глаза и оборачиваюсь, то вижу Дардена, стоящего у лестницы. Дардена, на чьём лице гримаса отвращения.

Откуда он здесь? Несомненно, это проделки Яна! Он и ликует, себя не сдерживая. В его мыслях всё идёт так, как надо. Елизавета в тюрьме, вот-вот всплывут доказательства Ярослава, несомненно и его смерть падёт на плечи соррентийского клана. Вишенка на торте – падение Дардена, в котором сосредоточилась вся месть Яна к миру. Моё преображение – пикантное дополнение к изысканному блюду. Вот он и щурится, как сытый кот, отведавший сметаны. На его лице – капли крови, в его глазах – кровавая бездна. Желание исполнено. Пьеса сыгранна как по нотам.

– Дарден, – произношу имя своего любимого, и мгновение сжирает огненный вихрь.

Он не говорит. Опустив голову, не смотрит на нас, не замечая, как покровительственно обнимает меня Ян. Ему здесь больше нечего делать. Некого спасать.

Дарден разворачивается и бежит по лестнице вверх, а я устремляюсь за ним, но Ян не отпускает.

– Куда пошла? – раздражённо ворчит мужчина, стальной хваткой удерживая на месте. – Он отказался от тебя. Всё кончено, Дари.

Во мне столько крови, столько сил, что я взрываюсь и отталкиваю его, а он летит назад, врезаясь в мёртвое тело. Я бегу наверх, продолжая звать Дардена. Раз за разом, чувствуя, как убегает последняя связная мысль. Как рождается кислый вкус во рту, будто кровь обратилась кислотой, бегущей по моим венам. Мне не успеть. И что сказать? Что послужит мне оправданием?!

Я замираю в дверях. Дэн неподвижно стоит в центре зала, а вокруг него – упыри. Такие же безжизненные, холодные, как и он сам. Дождь барабанит по крыше. Здесь так стыло, склизко, равнодушно. Меня нагоняет Ян. Он начинает что-то говорить, но потом замечает их и умолкает, когда несчётное число красных глаз уставилось на него.

Первый шок схлынул невероятно быстро. Не сговариваясь, мы с Яном сгруппировались и встали плечом друг к другу. Орава упырей продолжала пялиться на Яна, пока Дарден, медленно, но верно, обращался в монстра. Его глаза засияли красным, как драгоценные рубины в чёрной оправе. Мужчину скрутило от боли, он наклонился вперёд, сжимая себя за плечи, пытаясь удержать давление, скопившееся в груди. Его ломало наглядно и буквально. А вурдалаки, о, они не пытались его атаковать, не пытались убить или покалечить, казалось наоборот их желанием было защитить Дардена от нас!

– Дэн! – тихонько позвала я.

Упыри зашипели, да так низко и пронзительно, что заболели уши. Ян ухватил меня за руку, сжимая ладонь, и медленно потянул назад. Бесполезно сражаться с такой толпой. Можно только попытаться уйти, закрыться внизу, где двери, толстые стены и запасной выход. Единственное спасение – улизнуть, пока дело не приняло крутой оборот.

Однако, когда Дэн застонал в агонии трансформации, и упыри, как какие-то куриные наседки, окружили его, я не выдержала и рванула вперёд, налетая на ближайшего монстра, вставшего у меня на пути.

Я сцепилась с ним в отчаянной схватке. Рядом возник Ян, он со спины набросился на упыря, хватая того за подбородок и оттягивая от меня клыкастую пасть. Однако это оказалось каплей в кровавом море из зомби, жаждущих порвать мою кожу, чтобы добраться до мяса. Каждый шаг давался с трудом. Зудело лицо, кровоточили раны, бешено билось сердце.

Ян пытался до меня достучаться. Он сильнее наших безмозглых противников, но и ему приходилось несладко. По его щекам струилась кровь, рубашка покраснела, покрывшись бурыми пятнами, он что-то кричал мне, но я слышала только мерное «бом-бом-бом», а поверх как шум дождя – визгливое шипение упырей.

Мы должны стать единым целом, чтобы вырваться из этого месива. Должны прикрывать спины друг друга, но я рвалась вперёд, сердцем летела к Дардену, испытывающему такую дьявольскую муку, отчего не мог устоять на ногах. Он упал, скрываясь среди вурдалаков, спрятавших его своими телами, как будто Дэн – их сокровище.

Случайно, я поймала взгляд одного из них, и меня утащил знакомый болезненный омут.

«Не приближайся. Пошла прочь!»

Это было так мощно, что меня буквально парализовало. Упыри воспользовались возникшим замешательством, чтобы единой волной наброситься на нас, отбрасывая обратно к дверям в подвал. Наваждение спало, контакт порвался, оставив тягостный привкус во рту. Приподнявшись, я увидела, как твари подхватывают потерявшего сознание Дардена, и на руках выносят из зала, походя снося входные двери.

Зазвенела раскатистым дождём и ветрами тишина.

– Ты искала вечного вампира, способного обращать людей? Ты его нашла, – холодно резюмировал Ян, потягиваясь и обхватывая кровоточащий бок.

С болезненной гримасой он прижимается к стене. Его не обрадовали собственные слова. Он сам был в ужасе от того, что увидел.

А я ничего не видела. Из раны на лбу течёт кровь, по щекам – дорожки слёз. Я спустилась с райского облачка в адскую расщелину. Все мыслимые и немыслимые варианты рассыпались перед конечным фактом – я ничего не могу сделать. Я проиграла.

* * *

Через несколько минут в зал ворвались давинцы. Во главе со Светланой они окружили своего Хозяина чрезмерной заботой, рассказывая, что на территорию клана проникло около двух сотен упырей. Немыслимая цифра. Вампиры были готовы вступить в схватку, когда вурдалаки ушли, проигнорировав собравшихся давинцев.

Пока Ян раздавал поручения, я медленно отходила в сторону, мечтая свалить куда подальше. Мне ничего не хотелось. Но уйти мне не позволили.

По приказу Яна меня под ручку схватили двое кареглазых вампиров, чтобы отвести в главное поместье. Там они передали меня в руки серой мышки с грустными глазами, которая помогла мне раздеться, принять ванну и смыть с себя кровь. Она обработала мои раны, сухо сообщив, что к утру всё заживёт.

Вампирша также выдала мне новую одежду, на удивление практичную: чёрные брюки, ботинки на толстой подошве, лёгкий серый свитер и кожаную куртку. Девушка окружила меня ледяной заботой, при этом практически ничего не говоря, только имя сообщив – Иса. Закончив, она отвела меня в комнату, до жути напоминавшую мою в доме Волковых.

Те же постеры на стенах, синий балдахин над кроватью. В шкафах – одежда на любой вкус, на прикроватном столике – косметика и украшения. Здесь всё было готово для жизни. Моей жизни. Будто это и правда мой дом.

– Это мой настоящий подарок тебе, – раздался голос от дверей.

Обернувшись, я увидела Яна. Переодевшись в тёплый свитер и джинсы, он смыл с себя кровь вместе с лаком для волос, избавившись от лоска импозантности, представ в абсолютно домашнем обличии. И как же он устал! Тяжело далась ему эта ночка. Как и мне.

– Ты хотел, чтобы я переехала к тебе? – присев на кровать, спрашиваю я. – Ты был у Волковых.

– Не переживай, они в порядке. Немного чар, и они рассказали о тебе всё, чего мне не хватало, чтобы понять тебя. Вот оно – отражение твоего настоящего счастья.