Повернув голову, замечаю детскую площадку. Упали качели, крыша-грибочек над песочницей распухла и покосилась. И в ветре слышно, как тоскливо скрепит карусель. От этой картины защемило сердце. Слишком тоскливо стало под этим серебристо-серым небом.

– Здесь никого нет, – заявила я, пытаясь уловить хоть чей-то дух. Но кроме сквозняков и мелкой живности, другие звуки не доносились до меня.

– Странно, – пробормотал Дарден, с непонятной грустью оглядываясь по сторонам.

Интересно, каково ему оказаться здесь после стольких лет? Что делала Роза с ним, чтобы пробудить дикость? Она заставляла его убивать людей? Прямо здесь?..

Грег всё равно решил обойти по периметру территорию санатория. Ему показалось, что в грязи видны человеческие следы. Если сейчас здесь никого нет, это не означает, что никого и не было. Он ушёл в сторону бассейна, ступая по остаткам от асфальтированных дорожек.

– Почему мы здесь, Дэн? – тихо спросила я, когда он встал рядом, сплетая наши пальцы.

На людях мы скрывались, игнорируя друг друга. Но каждую ночь он приходил ко мне. Мы говорили обо всём на свете, шептались, пытаясь отыскать выход. Я так и не решилась рассказать ему секрет Елизаветы. Он был слишком невероятным, и я не была готова его озвучить. Но мне придётся сделать это. Иначе у нашей истории не будет счастливого конца.

– Потому что Ян в городе. Потому что я уверен, что он причастен к происходящему. Потому что я помню, как он выглядел в ту ночь, когда заявился сюда, чтобы забрать Розу. Он освободил меня, не дал упасть во тьму. А потом убил её. Сжёг заживо, – холодно заговорил Дэн, сильнее сжимая ладонь, мыслями возвращаясь в ту ночь. – Я был не в себе, так что Ян вытащил меня наружу, и мы вместе смотрели, как здание горит, пока за нами не явилась Конгрегация. Я помню, что Ян тогда говорил. Помню его обещания. И вот он возвращается, когда моя мать так уязвима. Ты говоришь, всё связанно. Я соглашаюсь с тобой. Ян в центре всего происходящего.

– А может случайность? Может я сама всё слишком закрутила? – пробормотала я.

– Идите сюда! – раздался приглушённый голос Грега.

Миновав фойе бассейна, опустошённую женскую раздевалку, мы вышли к пустой чаще бассейна. Здесь тоже местами обвалилась крыша, но всё ещё держался запах хлорки. Однако повсюду прорастали новые растения, даже небольшие деревья уже оккупировали дно бассейна, пробив плитку. Тусклый свет осветлял облупившиеся фрески пловцов на стенах. Складывалось впечатление, что время здесь скакнуло далеко вперёд. Будто весь мир пришёл в запустение, избавившись от людской суеты.

Так казалось, если не смотреть туда, куда глядел Грег, застывший перед нами. Обернувшись, мы увидели прямо над входом огромную надпись, метров три высотой, намалёванную застаревшей кровью.

«Огон очещит дае любовь».

Полустёртая дождями надпись была сделана не меньше месяца назад. И сколько же было потрачено крови, раз под ногами остались бурые следы!

– Кто-нибудь понял, что это за чертовщина? – удивлённо спросил Грег.

Я могла только пялиться наверх, задрав голову. Тысячи мыслей скользили в голове, пытаясь вписать надпись в разные комбинации и не находя выхода. Тот, кто это сделал, был не в себе. Возможно, Дарден прав. Возможно, этот дампир и правда связан с Яном. Тот ведь не хотел, чтобы я участвовала в расследовании.

А может здесь было лежбище упырей? Может они не всё позабыли, сохранив остатки человечности? Может, может, может. А может всё и сразу. Всё может.

Раздался телефонный звонок.

* * *

Мы спешно направлялись к машине. В полной тишине, подгоняемые дождём и собственным волнением. То, что сообщила Алина по телефону, прозвучало слишком убийственно. Охотники Конгрегации во главе с Ярославом арестовали Елизавету, выдвинув обвинения в убийстве Потентата и разрыве Вуали. Дардену необходимо явиться в Матрёшкин дом на срочное совещание Шестиугольника. Также Алина добавила, что на совещании будет присутствовать Ян Тольский.

Уже на подходе к машине, я тормознула Дардена, напряжённо прислушиваясь. Оглянувшись назад, нахмурилась, пытаясь разглядеть сквозь листву очертания санатория.

– Что такое? – спросил он нетерпеливо.

– Мы не одни. Там кто-то есть, – сказала достаточно громко, чтобы услышал Грег.

Парень остановился, вытаскивая пистолет и снимая с предохранителя. И я, и Дарден теперь отчётливее ощущаем враждебное присутствие. Будто кто-то смотрит на нас из-за деревьев. Кто-то крайне злой.

– Уходим, – хрипло приказал Дарден.

– Но Дэн, – попыталась возразить я, когда он дёрнул меня за руку.

– Если это он, нам лучше убраться, пока не явятся упыри. Нас всего трое и у нас есть дела поважнее дикого вампира, – ответил он, потащив к машине.

Грег последовал за нами, двигаясь вполоборота и держа палец возле курка. Кем бы ни был этот неизвестный вампир – он позволил нам уйти. А я отчётливее осознала, насколько всё неслучайно. Не у одной меня козыри спрятаны в рукаве. Не одна я играю нечестно.

По дороге в город Дарден висел на телефоне, разговаривая с бригадиром отряда зачистки соррентийцев, пока Грег, врубив сирену, рулил в плотном потоке машин, двигаясь сквозь проливную стену дождя. Меня отчего знобило. Нервная лихорадка ползала под кожей, намекая, какой беды мы только что избежали. Что бы не засело в том санатории, оно хотело, чтобы мы угодили в ловушку. Оно выжидало, спрятавшись так глубоко, что мы не почувствовали его, пока вампир не захотел этого.

– А мне плевать, как вы это сделаете, вы должны решить проблему! – заорал Дэн, и Грег поморщился.

Проблема? Похоже так вампиры называют порванную в клочья Вуаль. Пока мы были в санатории, в городе обнаружили массовое захоронение пропавших за последний месяц людей. Как в насмешку, их бросили в заброшенном кинотеатре, который мы сегодня намеревались обследовать. Ещё одно странное совпадение. Сорок тел разной степени разложения. Обезображенные, лишённые плоти и внутренних органов. Такое нельзя списать на маньяка с собаками. Такое нельзя скрыть от прессы. Такое ощутимо бьёт по всем вампирам, грозя полным раскрытием.

– Миша, придумай что-нибудь. Массовое отравление. Психоз от наркоты. Что угодно, чтобы люди не узнали правду! Мы это уже проходили восемь лет назад. Помнишь журналюгу из Вестника? Это не должно повториться! – спокойнее заговорил Дарден, когда в голосе на линии мелькнули отчаянные нотки.

– Банда докторов, – подсказала я. – Чёрный рынок пересадки органов. Замаскировано под маньяка. Бандитские разборки.

Дэн благодарно щёлкнул пальцами и передал мою версию неизвестному Михаилу.

– Дарден, это всё равно слишком притянуто за уши. Люди начнут копать. Родственники не успокоятся, пока не получат объяснения. Будут вскрытия. Похороны. Кто-нибудь да что-нибудь вытащит на белый свет, – вступил напряжённый Грег, лавируя между расступающихся машин. – Хозяйку назначат виновной. У нас нет аргументов, чтобы ей помочь. Тебе нужно думать обо всём клане, Дэн.

– Её подставили, – положив трубку, коротко ответил Дэн, прикрывая глаза.

Наблюдая за ним через зеркало заднего вида, я почувствовала его напряжение. Он был готов сорваться, но из последних сил держал себя в узде.

– Ты уверен, что справишься? – тихо спросила я. – Там будет Ян.

– Клянусь, если он за этим стоит, я лично убью его. Разорву на куски, – лязгающим тоном ответил Дэн, и его глаза полыхнули алым.

* * *

Мне не хотелось входить в Матрёшкин дом после всего, что там было со мной в прошлый раз. Особенно сейчас, когда мой официальный покровитель сам является узником. Но я пошла, ведь я была нужна Дардену. Нужно было услышать обвинения, чтобы начать действовать. Посмотреть, как заново разойдутся пешки по шахматной доске. Поэтому я переступила порог здания и, вместе с Грегом, расположилась в зоне отдыха, пока Дэн отправился совещаться с союзниками из других кланов.