Они не были просто служащими послов. Ну, конечно. Мне следовало сразу это понять. Теперь мне точно не сдобровать, если сейчас они меня узнают и расскажут царице и царю о нашем знакомстве.

Я сглотнула и резко отвернулась, чтобы они не заметили, как я с паникой на них смотрю.

Вся процессия поклонилась царю и царице, прошла на свою сторону столов и начала рассаживаться. Вновь заиграла музыка, и зал постепенно начал наполняться звуками тихих разговоров и звоном приборов.

– Великий Царь, – начал главный мужчина среди послов, – я очень рад, что наша встреча все-таки состоялась. – Белозар одобрительно кивнул. – Как видите, наши намерения очень серьезны, ведь сегодня с нами прибыл царевич Стоум.

Посол жестом указал на уже знакомого мне темноволосого юношу.

Вот, откуда я его знала. Его портрет висел в большом триумфальном зале нашего Ордена в древе потомков.

Я взяла кубок и залпом осушила его, пытаясь унять дрожь.

Царевич Стоум.

Кто же тогда Гриша?

Я старалась не дышать, чтобы отчетливее слышать разговор за противоположным столом.

Посол продолжал:

– И вместе с ним сегодня прибыл и царевич Яр из Беловодья.

Краем глаза я увидела, как посол указывал на Гришу.

Дыши, Ава, дыши.

– Душечка, с тобой все хорошо?

Спросила меня Софа, сидящая напротив. Она была женой одного из помещиков, приближенного ко двору. Софа озабочено всматривалась в мое лицо, слегка щурясь, собирая еще больше мелких морщинок вокруг глаз.

– Да, – заикнулась я, – мне непривычно тут быть. Столько много знатных особ. Да и царевичи тут.

Софа мило улыбнулась мне.

– Ну что ты, царевичи – частые гости. Поговаривают, что у царя все-таки есть дочь, которую он тщательно скрывает. И доченька на выданье. Понимаешь, о чем я говорю?

– Царица бы сказала мне, – тень сомнения промелькнула у меня в голове. Неужели Белозар действительно решил воспользоваться наместничеством и пригласил для этого посла из Лыса.

– Не все царица должна докладывать своей служанке, – протянула она, запивая вином из кубка и с ухмылкой в карих глазах, посматривая на меня.

Скрывать царскую дочь от Ордена сродни богохульству. Если бы царская семья скрыла свое чадо, Обряд Светочи не мог бы состояться, а следовательно, быть беде. Орден не допустил бы такого.

Я придвинулась к Софе ближе и заговорщически зашептала:

– А как же Орден? Он бы допустил такое?

Софа от удивления поперхнулась вином и закашляла в исступлении. Его глаза округлились.

– Эти старухи уже ничего не могут сделать, – шикала она сердито.

Убедившись, что нас не подслушивают, она продолжала:

– Весь этот Орден давным-давно уже никому не нужен. Только страху нагоняют почем зря.

Я ахнула про себя. С такими слухами я тоже была знакома. Мирное время давало свой отпечаток – все забыли, что такое, бояться чудовищ из Пустоши.

Такое отношение к нам для меня не было удивительным, но все же.

За многие мирные годы все больше людей перестали верить в силу Мораны. Без нападений мороков и магии нашего Ордена не было, люди переставали верить в силу избранниц. Сомнений с каждым годом становилось все больше, и цари все чаще недовольно роптали на старые обычаи. Пожалуй, только Обряд передачи власти и усмирял их от того, чтобы наложить настоящее вето на весь Орден Мораны.

– О, вот и знаменитые перепела, Марты. – воскликнула Софа, накладывая себе в блюдо румяную птицу с печенным, молодым картофелем. Она уже напрочь забыла о нашем разговоре и начала с удовольствием пробовать поданную еду.

Мне же кусок в горло не лез.

Печально взглянув на свое пустое блюдо, я решила положить хотя бы несколько ломтиков сыра, чтобы не привлечь внимание маленьких помощниц поварихи, которые снова туда-сюда рядом со столами и предлагали гостям разные яства.

Налив из кувшина в свой кубок еще воды, я начала прислушиваться к разговорам сидящих рядом со мной людей.

– А вы слышали, что в этот раз царевич Стоум будет претендовать на Светоч?

– Да ты что? А как же старший царевич?

– А его царь отлучает от трона за свое распутное поведение.

Тихо перешептывались двое мужчин рядом, то и дело бросая взгляд в сторону посольского стола.

– Тише ты. За такое могут и высечь.

– А мне не страшно, потому что это правда.

Видбор действительно славился своим буйным нравом. Являясь старшим царевичем, он часто участвовал в походах на ведьмаков возле Лысой горы и всегда возвращался с трофеями. Так он называл молодых ведунь, которых приводил в царский дом. По слухам, которые доходили и до нас, Видбор заставлял их обучать его старым ритуалам, чтобы он смог заполучить магическую силу Ордена и силой захватить власть.

Стоум же, по рассказам наших матушек, славился своими дипломатическими уловками и пробивался к власти при помощи союзов с другими сильными домами Яви.

– Самый сильный враг – тот, кто заговаривает зубы, – чеканила матушка Наталья на очередном уроке. – Бойтесь сладких речей вашего противника, потому что они могут запутать вас, и вы обязательно падете от его меча.

Пусть это было сказано и в отношении мороков, но именно к Стоуму ее слова подходили с точностью.

Его надменный взгляд возник в моих воспоминаниях, и я поежилась.

В нем действительно было что-то очень неприятное и настораживающее.

Я повернулась, чтобы бросить быстрый взгляд на послов и наши глаза со Стоумом встретились.

Он смотрел на меня пристально, не отводя своего взгляда и при этом на его лице не дрогнул ни один мускул.

Стоум иногда кивал, подтверждая слова другого мужчины из своей свиты, который с жаром что-то рассказывал ему на ухо и когда мужчина закончил свой рассказ, Стоум повернул голову к нему и что-то коротко произнес.

Неужели узнал?

Тревожность еще сильнее сковала мою грудь. Я уже не могла спокойно сидеть и ждать скандала, который мог разразиться с минуты на минуту.

Я резко встала, даже очень резко, заскрепя своим стулом, привлекая еще больше внимание близко сидящих ко мне людей.

Даже Софа, которая в этот момент, увлеченно сплетничала с молодой девушкой рядом, обернулась на меня.

К моим щекам прильнул румянец, который уже начинал жечь мое лицо, когда я скомкано поклонилась царю и царице, и чуть ли не выбегала из главного зала.

Переведя дух в резном коридоре, я облегченно выдохнула, прислонившись к холодной стене.

Теперь то точно все меня заметили.

– С каких пор служанки присутствуют на званом ужине?

Дрожь прошлась по всему моему телу. Я хотела провалиться под землю, под тяжелым взглядом Стоума, который бесшумно, словно тень, вышел следом за мной. Он подошел почти вплотную ко мне и неодобрительно смотрел на меня сверху – вниз.

– Это желание царицы. – Я пыталась говорить невозмутимым голосом, но неловкость все-таки проскальзывала в моих словах, неуверенными нотками.

Стоум ухмыльнулся и наклонился к моему лицу слишком близко. Я вжалась в стену, как загнанная мышка, не в силах пошевелиться.

– Из тебя плохая лгунья, – протянул он. – Я знаю, кто ты на самом деле.

Сердце ухнуло вниз от его слов.

– Что, больше нет слов для дерзости?

Я глубоко вздохнула и шумно выдохнула, чтобы привести мысли в порядок и успокоиться. Его слова еще ничего не значили. Стоум не мог точно знать кто я, а если бы и знал, то наверняка бы сказал сразу и не только мне, воспользовавшись удачей, заполучить себе служительницу Мораны.

– И кто же я? – сказала я более уверенным голосом.

Кончики губ Стоума слегка дрогнули в улыбке.

– Ты дочь одного из помещиков, которая очень любит странные игры с переодеваниями.

Иронично.

– Ваш друг, видимо, тоже из тех, кто любит такие игры. Мне он представился Гришей, а оказался царевичем, – фыркнула я, вздернув подбородок.

Уверенность возвращалась ко мне, как и легкое раздражение от таких пустых разговоров.

– Мой друг любит приударить за безродными, красивыми девушками. Что тут поделать, – его слова звучали, как хлыст, но я не дала ему возможности насладиться ими, растянувшись в саркастичной улыбке.