— Это что за звери?

— Это так называемые лабиринтодонты, потомки пресноводных рыб, первые позвоночные животные, которые могли жить и вне воды. Их можно бы назвать наземными рыбами или рыбо-гадами.

— To есть, они те же гады, — сказал Станислав с ужасной гримасой.

— Гады-то гады, но еще не пресмыкающиеся, как ты, наверное, полагаешь, а только их прародители. Между лабиринтодонтами и пресмыкающимися большая разница. Последние, как например ящерица или змея, вылупившись из яйца, сразу же дышат легкими и живут на суше; лабиринтодонты же, подобно лягушкам и саламандрам, дышат в личиночном состоянии жабрами и живут в воде. Их не без основания считают поэтому первыми земноводными (амфибиями), хотя по строению и некоторым другим признакам они ближе к пресмыкающимся.

— Чем объяснить нарождение подобных животных? — спросил лорд. — Не перенаселением же океанов, раз в воде недостатка еще не было?

— Конечно, в морях воды было довольно, — ответил профессор Допотопнов, — но рыбы кроме океанов жили в реках и озерах, где жизнь шла при других совершенно условиях. Некоторые пресные воды не могли вместить всех рыб, и наиболее мелкие, слабые их породы принуждены были уступить место более сильным и уйти в незаселенные еще небольшие водоемы.

Ландшафт каменноугольного периода; направо антракозавр, налево долихосома

Нередко случалось, что водоемы эти высыхали, и тогда миллионы мелких рыб, которые их заселяли, безвозвратно погибали. Выживали только немногие, наиболее выносливые. Они ползали по вскрывшемуся дну, искали углубления и ждали, пока дождь не подкрепит водой их приютов. Подобный порядок вещей длился очень долго. Рыбы эти вели, конечно, мучительный образ жизни, но зато мало-помалу привыкали к воздуху и все легче и дольше выносили убийственное для других пребывание вне родной стихии. От рыб, дышащих жабрами, произошли при таких условиях рыбы двоякодышащие, то есть обладающие наряду с жабрами еще одним или двумя легкими; а из двоякодышащих рыб развились затем земноводные.

— Позвольте мне, профессор, сделать одно практическое замечание, — неожиданно вставил лорд. — Оно будет весьма кратким. Раз мы едим рыб и едим их не без удовольствия, то было бы крайне непоследовательно считать земноводных несъедобными. Ведь, в сущности, это давнишние, старые рыбы, которые вышли на сушу и здесь остались…

— Скорей усовершенствованные рыбы, — сказал профессор. — И такое усовершенствование повело за собой важные последствия. С тех пор позвоночные животные не ограничивались уже одной лишь водной стихией и завладели неизмеримыми материками и островами, изобиловавшими недоступным им до того и бесполезно пропадавшим кормом. Потомством их наполнились все леса, луга и болота от полюса и до полюса. Разнообразие же пищи и условий жизни создали с течением тысячелетий чрезвычайное разнообразие видов.

— Как же могли быть леса от полюса до полюса? — заметил Станислав. — Ведь на тысячи верст вокруг полюсов лежат вечные льды и снега.

— Вечные льды не вечны, — снисходительно хлопнув Станислава по плечу, ответил геолог. — Давно, когда нас не было еще и в помине, на всей земле господствовал один климат, и на полюсах было так же тепло, как на экваторе. Затем пошло иначе. То один, то другой полюс покрывались льдом, что вело за собою коренные перевороты в одушевленном мире. Но, когда земля впервые познакомилась со льдами — нам неизвестно. Однако можно думать, что гораздо раньше, нежели предполагали еще до недавнего времени. Очень возможно, что уже в каменноугольном периоде кое-где были льды. Вернемся, однако, к лабиринтодонтам, с которых я начал. В каменноугольный период они представляли самого разнообразного вида животных.

Одни из них, бранхиозавры, напоминали нынешних саламандр; другие — ящериц, а архегозавр походил всего более на крокодила. Были между ними и животные небольшие и такое, например, внушительное, как антракозавр.

Скелет бранхиозавра

— Надеюсь, что не все рыбы каменноугольного периода превратились в земноводных? — проговорил Станислав.

— Конечно! Ты ведь слышал, что такая судьба постигла лишь обитателей мелких вод. Морские же рыбы и глубоководные так и остались рыбами.

— Значит, в здешних реках должны быть рыбы!

— Непременно! Даже в ручьях.

— Очень приятно слышать, — сказал Станислав. — К вечеру я пойду наловлю, и у нас, ручаюсь, будет сегодня заправский ужин. А что, имеют эти твари, лабиринтодонты, что ли, как вы их называете, зубы? — спросил он вдруг у профессора.

— И даже очень острые, хотя есть виды и беззубые. Впрочем, они в меру пользуются своими зубами, так как предпочитают заполучить добычу в целом виде. Ведь это беспримерно жадные и обжорливые животные…

Последние слова пришлись не по вкусу Станиславу, и он счел нужным осведомиться еще, где эти чудовища преимущественно живут.

— Одни живут в реках и озерах, другие на болотах и в лесах; одни ведут ночной образ жизни, другие находят себе пищу днем или в сумерки; одни питаются рыбами и раковинами, другие разными червяками; некоторые питаются растениями, но есть и такие, которые поедают наиболее слабых особей своего рода и даже вида. Самое любопытное в жизни этих животных, — это возврат их к воде, которую они покинули. Им мало казалось суши. Когда они здесь совсем утвердились, они опять пожелали или принуждены были вернуться к морю, хотя уже совершенно не были приспособлены к нему. С течением времени некоторые породы победили в себе отвращение к воде, научились плавать из рек в моря и в конце концов так освоились с новой жизнью, что потомки их не захотели вернуться на сушу и превратились в постоянных обитателей моря. С тех пор рыбы перестали царить даже в морях. Потомки лабиринтодонтов заняли первенствующее место на всем земном шаре.

— Ах! я бы их всех утопил! Они этого вполне заслуживают.

Паукообразное каменноугольного периода

— Поздно вспомнил. В настоящее время их уже нет. Они давно уже выродились, а живущие потомки их делятся на два различных отряда: на голых гадов, или земноводных (амфибий), к которым принадлежат лягушки, тритоны и саламандры, и на чешуйчатых гадов, или пресмыкающихся (рептилий), с их четырьмя семействами: черепахами, крокодилами, ящерицами и змеями. Первые подлежат еще некоторым превращениям, вторые же похожи на своих родителей уже по вылуплении из яйца.

— Пора, однако, на ловлю, — сказал Станислав, — солнце уже клонит к закату, — самое, значит, время.

И он направился в сопровождении профессора и лорда к ручью, катившему неподалеку свои воды по чистому песочному грунту.

Наш рыболов взялся словить рыбу руками и действительно после долгих усилий добился своего.

Вечером наши путешественники сидели перед разведенным с большим трудом дымящимся костром и жарили на угольях пойманную рыбу точно так же, как это в настоящее время делают дикие в бразильских чащах.

Дружеская беседа окончилась далеко за полночь, и эту ночь, благодаря Станиславу, всем снились приятные сны.

XIV

ПРОТЕРОЗАВР. ПЕРМСКИЙ ПЕРИОД

Каменноугольный лес исчез бесследно. Во многих местах почва покрылась морскими отложениями до двух тысяч метров толщиною. Новую местность покрыли новые болота, пустыни и леса.

Наши путешественники очутились в унылой, мрачной местности. Бледное солнце обливало мертвым, блеклым светом песок и холодные обнаженные камни.