Незнакомец молча выслушал, потом крикнул второму мужчине, заносившему в дом сумки:

– Серега, присмотри за мальцом. Нам в больницу метнуться нужно. Своди детей пока покормить в кафе.

– У меня еще сестра младшая, можно ее тоже покормить, – робко попросила я, боясь, как бы Фей в мужском обличье не испарился. – Вы меня, действительно, очень выручите.

– Тася! – позвала я, сестренка выглянула в окно комнаты.

В это время из соседней комнаты вышла девушка примерно ее возраста, мужчина, стоящий рядом со мной, призывно помахал ей рукой:

– Знакомьтесь! Моя дочь Ксения. Ксюш, возьми Тасю на себя. Я ненадолго уеду в город с …, – он вопросительно посмотрел на меня. И только сейчас я поняла, что уже все решив и разрулив, он так и не узнал моего имени.

– Анна Кирилловна, – привычно, как в аудитории, представилась я.

– С Аней, – подхватил мужчина.– Приятно познакомиться. Саня. Залезайте в машину.

И мы поехали. Я так волновалась, размышляя, что же могло случиться с подругой, что всю дорогу ехала молча, презрев все правила приличия. Мужчина и не настаивал на разговоре. А может просто был немногословен. Зато он прекрасно знал, где находится больница, и довольно быстро меня туда доставил.

Узнав в регистратуре, куда идти, я бросилась в палату. Даша лежала на кровати под капельницей. На соседней кровати лежал маленький Миша с закрытыми глазами, тоже с иглой от капельницы в руке. У меня сердце зашлось при виде их.

– Что с вами случилось? Что с Мишуткой?

– Мы вчера съездили на рынок, купили красивую рыбу, местные называют ее "катран". Днем я ее приготовила, кстати, рыба оказалась очень вкусная и нежная. Мы с Мишей поели, а Денис отказался, он рыбу не любит. А ночью нам стало плохо. Поднялась температура и началась рвота. Утром смотрю, а Мишутка еле дышит, и понос ярко- зелено-желтый, прямо водой льется. Пошла к коменданту, попросила вызвать Скорую помощь. Они нас в 8 утра и увезли. Сказали сальмонеллез. Рыба оказалась зараженная. Врачи считают, мы еще легко отделались. У маленьких детей возможен и летательный исход, хорошо быстро Скорую вызвали. Но Мишутка так и лежит уже полдня без движения.

И Даша заплакала. Было больно видеть свою обычно жизнерадостную подругу такой больной и несчастной, что у меня тоже потекли слезы. Но я помнила, зачем приехала.

– Что надо купить? Может лекарства, какие?

– Надо. Памперсы. Мишутка же давно ими не пользуется, но сейчас он не может двигаться. Нужны памперсы,– Даша снова заплакала.– Аня, я не знаю, что делать: лечение платное. Мы же не местные. А у нас деньги украли. И лекарства все платные. Тоже надо покупать. И минеральную воду, не помню какую.

Подруга делала попытки прекратить плакать, но ничего не получалось. Я наклонилась и поцеловала ее в мокрую щеку:

– Не волнуйся, все уладится. С деньгами потом разберемся, я сейчас у врача все узнаю и куплю. Дениску я забрала. Поживет пока с нами. Я с сестрой приехала, ему не скучно будет. Сейчас поспи, скоро все принесу.

Врач написал мне целый список, что необходимо купить. Больницы Крыма не обеспечивались ничем.

Выйдя из больницы, я увидела терпеливо ожидающего меня Саню, который стоял, опершись на машину.

– Честно говоря, неудобно Вас просить, но нам надо в аптеку. И возможно не в одну, – сказала я, показав список.

– А вы меня ни о чем и не просили. Я сам предложил, – пожал плечами мой добровольный водитель, садясь в машину,– залезайте, я знаю, где здесь аптека.

– Мне вас послало само провидение!

– Красиво говорите, Анна Кирилловна!

– Профессия обязывает.

Пока мы так перебрасывались фразами, успели доехать до аптеки. В наличие оказалось только треть списка. Мужчина попросил список, изучил его и уверенно развернул машину:

– Так мы весь город исколесим, поедем сразу в центральную аптеку, у них самые полные поставки. А минеральную воду и подгузники по дороге в магазине возьмем. В аптеке слишком дорого.

– Ого! Как Вы, оказывается, хорошо знаете аптеки Евпатории! – удивилась я.

– Да, – спокойно согласился мой спутник, – что там Евпатории, я знаю все аптеки Крыма. Доводилось искать лекарства.

Дальше он не стал рассказывать, а я постеснялась спрашивать. В центральной аптеке действительно все было. Захватив по дороге минералку и подгузники, через два часа мы снова были в больнице.

Даша выглядела гораздо лучше. Мой приезд ожидаемо принес ей облегчение, и подруга взбодрилась. Лекарства достали, теперь Мишутку точно спасут.

Пообещав приехать на следующий день, я попрощалась.

По дороге домой Саня спросил, что нас с Дашей связывает:

– Мы – подруги. С раннего детства. Сколько себя помню, всегда дружили. И всегда с Дашкой что-то случалось. Если на горку залезаем, у нее нога в щели застревает. Если с лестницы прыгаем – ногу ломает. Чем старше становимся, тем интереснее. То на качелях-лодочках каталась, знаете такие высокие качели в парках? Не удержалась, вылетела, чуть голову не разбила, сотрясение мозга. Потом в жмурки играли на волейбольной площадке, Даша водила и на металлический столб налетела. Опять сотрясение мозга. За ней глаз, да глаз нужен! Не знаю, как муж мог ее одну с детьми на море отправить, – моему негодованию не было предела.

– Ну, с ней, положим, понятно. А вам-то, зачем все это нужно? Не проще найти себе подругу поспокойнее, не притягивающую несчастья?

Вопрос был логичным, но я аж задохнулась от возмущения:

– Да что вы понимаете! Она мне как сестра была. Мои родители все в науке: папа в институте, мама- искусствовед постоянно на выставках и в разъездах. Им со мной было не интересно, а к Даше прихожу: мне рады, у нее мама не работала, все время дома была. Борщом накормят, пирогами, с уроками помогут, если надо. У них тепло, душевно всегда было. Мне иногда и домой-то возвращаться не хотелось. Папа в своих книгах, мама в своих репродукциях, мне казалось, они меня не замечали. А сейчас, когда мы выросли, все–то же самое в доме у Дашки: мне всегда рады как родной. Если мне плохо, я к ней еду, а не к родителям.

Сама не пойму, с чего это я так разоткровенничалась перед совершенно незнакомым человеком. Видимо, никто раньше про это не спрашивал, и отвечала я больше себе, чем ему.

Но мужчина слушал внимательно, а в конце спросил:

– И часто?

– Что часто?

– Часто бывает плохо?

Я опомнилась:

– Ну, это-то мы с Вами точно обсуждать сейчас не будем. Тем более, мы почти доехали.

Несмотря на то, что уже спускались сумерки, я узнала палатки и магазинчики, стоящие на подъезде к кемпингу. Около одного из этих строений Саня и затормозил:

– Предлагаю перекусить. Мы не обедали, и на ужин ничего нет. Я знаю Серегу, детей он накормит, но продуктов купить – точно не догадается. Не волнуйтесь, все дети целы и в безопасности – ему можно доверять. А вот наши желудки требуют пищи! Пошли.

Я была вынуждена согласиться с мужчиной. После завтрака в поезде я ничего не ела. Кафе, куда мы заглянули, разнообразием блюд не баловало, но, судя по количеству народа, пользовалось популярностью у отдыхающих. Саня посадил меня за чудом освободившийся столик и пошел к раздаче. Меня несколько коробило такое самоуправство, но если бы я пошла с ним, то и есть бы нам пришлось стоя. Принес он беспроигрышный вариант: плов, свежий лаваш и чай.

За едой мужчина продолжил расспросы.

– А сами-то вы откуда? В этом кемпинге обычно местные отдыхают, а у вас говор совсем другой.

– И какой же у меня говор? – удивилась я, хотя местный выговор, тоже немного цеплял слух.

– Вы акаете. МАлАко. ВАда. Говорите А там, где пишется О. Вы из Москвы?

– Да. Интересно вы москвичей выявляете, – удивилась я, и спросила в свою очередь. – А вы откуда? Кемпинг от Крымского института культуры. Но, ни на студентов, ни на преподавателей вы не похожи.

– Точное наблюдение. Мы из Симферополя. У Сереги в институте работает жена по хозяйственной части, она нас и пристроила. Они семьей каждый год ездят, просто сейчас Лорка не смогла вырваться, нас с Ксюшей отправила. Но ты ее еще увидишь, она на следующие выходные должна приехать.