Евпатория встретила нас ярким солнцем, нагретыми мостовыми и разлитым в воздухе ароматом южных цветов. После сырой, сумрачной Москвы этот город казался раем. Я огляделась, ища стоянку такси у вокзала, темноволосый грузный мужчина помахал мне из серого жигуленка, и мы с сестрой потащили к нему свои чемоданы. Ехать нам было далеко, кемпинг находился за городом, на самом берегу моря.

Уже сидя в машине, наслаждаясь обдувающим лицо ветерком из открытого окна и рассматривая проносящиеся мимо дома Евпатории, я размышляла о том, что же меня сюда привело.

Неделю назад.

Электричка еще только подъезжала, когда я увидела Рустама с букетом цветов, меряющего шагами перрон.

Я залюбовалась его стройной фигурой, выгодно подчеркнутой дорогим костюмом. Безусловно, мне очень повезло с мужчиной, на нашей кафедре так считали все женщины.

– Рада тебя видеть, – тепло сказала я, подходя, – куда пойдем?

Мужчина вручил мне букет красных роз, поцеловал, и только тогда ответил:

– Я думал, к тебе.

– Только не ко мне, – запротестовала я, – два дня сижу безвылазно в институте, ты же знаешь, приехали аспиранты. У меня дома банально ничего не готово. К тому же, сегодня пятилетие наших отношений, я надеялась, что ты пригласишь меня в ресторан.

На красивом породистом лице моего избранника отразилась гамма чувств. За пять лет я выучила, что намеков он не понимает. И научилась прямо говорить о своих желаниях. Я много работала, и действительно сейчас хотела в ресторан с мягким освещением и негромкой музыкой. И повод был достойный: ровно пять лет назад молодой перспективный научный руководитель Рустам Хайдарович обратил внимание на молоденькую аспирантку Анну Прокофьеву.

– Ладно. Давай посидим в кафе, но потом захватим чего-нибудь, и продолжим у тебя,– решил сложную дилемму мой экономный красавец.

Не знаю, откуда это в нем. Рустам родился в обеспеченной семье: отец профессор, мать музыковед. Мужчина и сам прилично зарабатывает, но до сих пор живет с родителями. Правда, на своем внешнем виде он никогда не экономит.

Несмотря на то, что выбранное Рустамом кафе не походило на место моих грез, я решилась на запланированный разговор:

– По-моему, нам пора жить вместе, – произнесла я, поднимая бокал. Тебе сорок один, мне тридцать. Моя диссертация давно написана и защищена, на кафедре я на хорошем счету. Самое время уходить в декрет. Думаю, нам не стоит дольше тянуть с ребенком.

На холеное лицо моего любимого было больно смотреть: как бы ему хотелось сейчас сделать вид, что он ничего не слышал, но трудно не услышать то, что говорят тебе прямо в глаза.

– Анечка, нам никак нельзя сейчас заводить детей. У тебя была прекрасная кандидатская диссертация, мы в самом разгаре работы над докторской. Собрано уже столько материала, это будет, ты же знаешь, сенсационная работа. Я скоро еду в Прагу, уже заказал пропуск в библиотеку, привезу тебе ксерокопии нужных редких книг, еще никто так не освещал эту тему. В научном сообществе ты произведешь фурор!

Рустам Хайдарович был лектором и мастером уводить разговор в сторону. Я прекрасно знала об этой его восточной особенности и не дала сбить себя с темы.

– Давай хоть раз поговорим не о науке, а о нас. Ведь жить ты будешь не с докторской диссертацией, а с человеком. Мне тридцать лет и я хочу ребенка. Я в курсе, что предложения обычно делают мужчины, но от тебя я его не дождалась, поэтому делаю тебе его сама: Рустам, возьми меня в жены.

– Ну, Анечка!– мужчина красивым жестом воздел руки к небу, – давай подходить к этому практически: нам негде жить!

– Негде? – я не верила своим ушам: Рустам жил с родителями в огромной трехкомнатной квартире в сталинском доме в районе центра, у меня была небольшая двушка в девятиэтажке, доставшаяся мне от тети. – По меркам сегодняшнего дня, у нас с тобой прекрасные жилищные условия. Не хочешь жить у меня, давай жить у тебя.

– Анюта, ну, что ты такое говоришь. У папы кабинет, у мамы своя комната, нам придется вдвоем жить в моей комнате и ходить по квартире на цыпочках, чтобы не мешать папе работать! А ребенок? Его плач будет действовать всем на нервы, а у мамы давление! Нет, это совершенно исключено! А у тебя квартира слишком далеко от работы, я не смогу жить на выселках.

– Однако тебе это не мешает, приезжать в нее для сексуальных утех, – с обидой сказала я, – и что дальше? Ты планируешь купить квартиру или построить дом? Расскажи мне, ведь последние пять лет, моя жизнь связана с твоей. Мне надо понимать перспективы.

Но Рустам молчал. Я прекрасно знала, что ни на какую квартиру он не копит. Заработки у нас в институте после развала Союза стали такие мизерные, что ему с трудом удавалось поддерживать привычный уровень жизни. Деньги резко ушли из науки в бизнес, оставив целые институты искать средства к существованию.

Наконец, Рустам решился:

– Дорогая Аня, я очень ценю наши с тобой отношения, но меня вполне устраивает гостевой брак, который у нас с тобой есть. К детям я еще не готов. Прости.

– Ты ошибаешься, никакого гостевого брака у нас нет. Брак, это когда есть штамп в паспорте,– проговорила я, поднимаясь. Мне просто необходимо было выйти на воздух, разговор вышел слишком душным.

Идя по улице, я размышляла, как же получилось, что я оказалась в такой ситуации?

Поступив в 25 лет в аспирантуру, я сразу попала под чары своего научного руководителя, как и все остальные девочки. Не только мы, но и коллеги-женщины смотрели на Рустама Хайдаровича с вожделением: статный восточный красавец с точеным лицом и тонкими изящными пальцами рук, всегда безукоризненно одет и причесан. Когда он читал лекцию, послушать приходили с других факультетов. Рустам представлял институт на всех конференциях, выезжал с докладами за границу, рано защитил докторскую диссертацию. В общем, был любимцем и иконой факультета истории. И вдруг такой человек обращает на меня внимание! Да, я была вне себя от счастья. Сначала наши встречи проходили в его квартире в отсутствии родителей. Но когда однажды Рустам для создания романтического настроения нечаянно зажег свечу прямо под большим хрустальным блюдом на ножке, и от того отвалился кусок хрусталя, мама запретила Рустаму Хайдаровичу водить в дом девушек. Примерно в это время мне досталась квартира тети, и мы перенесли наши встречи на мою территорию. Вот и вся история.

Раз уж я так рано освободилась, я решила навестить подругу детства. Если я всегда хотела встретить принца на белом коне, то Даша была согласна на более примитивные условия. Она вышла замуж за студента соседнего ВУЗа, еще учась в институте, к окончанию которого уже имела сына Дениса. Когда я защищала кандидатскую диссертацию, Даша рожала второго сына Мишу. То есть наши жизненные модели строились диаметрально противоположно. Но я любила приходить к Даше в гости, любила этот вечный бардак и детские крики.

Замотанная Дашка встретила меня с радостью. Хорошо, когда есть дом, куда можно придти, если тебе грустно. Подруга собирала вещи, на следующий день она с детьми уезжала на юг.

– Понимаешь, детям просто необходимо солнце и море. Мишутка болел всю зиму. Решили ехать в Евпаторию, это детский курорт. Жить пока негде, но там найдем. К сожалению, мужа отправили в командировку на месяц. Ну, ничего, как-нибудь справлюсь. Может быть, поедешь с нами?

– Честно говоря, у меня отпуск с понедельника, но я планирую перенести его на месяц, мы с Рустамом хотели куда-нибудь поехать вместе, – сказав это, я осеклась. Рустам Хайдарович четко дал мне понять сегодня, что в наших отношениях ничего менять не собирается. Мне надо было еще понять, как я к этому отношусь.

Даша, которой я все рассказала, правильно поняла мою заминку: