Протянув руку, я ухватил подлокотник ее стула и придвинул к себе.

— Не перечь мне. Я не тот человек, которому можно выносить гребаные мозги. Будь готова к пяти. Я засуну язык тебе в глотку в любой момент, когда захочу, и ты без слов подчинишься, как прошлой ночью. Нравится или нет, но от ужина зависит слишком многое. Так что соберись с мыслями, Гарантия, пока я тебе не помог это сделать.

Девушка ахнула, и я увидел вспышку страха в ее глазах, прежде чем она подавила его. Она снова с ненавистью смотрела на меня.

Правильно, бойся меня, Торрин Макалистер.

ТОРРИН

Я завтракала, лихорадочно обдумывая ситуацию и не чувствуя вкуса того, что запихивала в рот. Невозможно было предсказать, как поведет себя Оникс Блейк через секунду. Как только он доел, то встал и вышел из кухни, не взглянув на меня, и не проронив больше ни слова.

Я тоже встала, отнесла свою тарелку в раковину, а Эллен Сью продолжала заниматься своим делом.

— Как вы все это терпите?

Она с сочувствием посмотрела мне в глаза.

— Он не злой человек, даже, если сам так думает. Он пережил такое своей жизни, что тебе и не представить.

— Расскажите, помогите его понять.

Женщина покачала головой.

— Лучше отдохни перед сегодняшним вечером. Если он берет тебя с собой, это много значит. Скорее всего, будет какое-то официальное мероприятие.

Я разочарованно взглянула на Эллен Сью.

— И что, каждый выполняет все его требования?

— Да, Оникс это заслужил. — это были ее последние слова, прежде чем она оставила меня на кухне одну.

Вернувшись в спальню, я вздохнула. Будь в библиотеке книги, я бы посидела там и почитала. Вместо этого легла на кровать. Я не планировала спать, скорее, хотела немного упорядочить свои мысли, но со временем эмоциональное истощение победило, и я крепко заснула. Звук телефонного звонка выдернул меня из сна. Трель продолжалась, и я села, ожидая увидеть Оникса.

Но его не было.

Я посмотрела на комод, где звонил мобильный. Встав, подошла к нему, и мое сердце наполнилось счастьем, когда я увидела, что это был мой телефон! На экране высвечивалось: «Кеннеди», и я с облегчением провела по нему пальцем, чтобы ответить.

— Кеннеди, как ты? — тут же выпалила я, сердце бешено колотилось.

— О, Торрин, прости, что мы тебя втянули в это! — ее голос был музыкой для моих ушей. Я скучала по сестре так сильно, что сложно вообразить.

— Выкладывай всё, Кеннеди. — Ладони вспотели, а нервы были на пределе, но всё же я жаждала знать, что происходило на самом деле. Мне было больно, ведь она не доверяла мне настолько, что даже не сказала о шансе завести ребенка, не говоря уже о том, насколько далеко всё зашло.

— Я не могу, — всхлипнула она.

— Тогда расскажи, что можешь. Во что я ввязалась, Кеннеди? Пожалуйста, — взмолилась я, отчаянно нуждаясь в том, чтобы кусочки головоломки, в которую превратилась моя жизнь, хоть как-то встали на свои места. Каждый заслуживает правды, если это касается его жизни. Я просто хотела ее узнать. — Я не сержусь. Мне больно, — честно призналась я ей. — Кеннеди, с чем мы столкнулись? Как я могу защитить тебя и этого ребенка, если я понятия не имею, что происходит?

Сестра сделала глубокий вдох.

— Ты в курсе, что мы хотели иметь детей. Мы пробовали естественный способ, но обнаружилось, что я совершенно бесплодна. — она всхлипнула, и мое сердце сжалось. Я знала об этом, потому что в тот день утешала ее после приема врача. — Процесс усыновления долгий и утомительный. Малькольм рассказал другу о нашей проблеме, и тот попросил дать ему три дня и предупредил, что если мы получим странный звонок, то должны будем ответить на него. Мы не знали точно, что происходило, но были так взволнованы мыслью о том, что у нас будет собственный ребенок! Мы так быстро втянулись во всё это, что не успели оглянуться, как заключили соглашение с Ониксом. — она всхлипывала через каждое слово.

Моя сестра была такой доброй, понимающей и любящей, что мое сердце снова сжалось.

— Оникс действительно поможет вам?

— Да, — уверенно ответила она. — Он лучший в своем деле.

— Где же он его возьмет? — спросила я, наконец, откинувшись спиной на подушки в изголовье кровати и подтянув к себе колени. Она утверждала, что он был лучшим, а как именно он это проворачивал?

Сестра громко вздохнула.

— Об этом я не могу рассказать. Ради безопасности нашего ребенка. На самом деле, надеюсь, что уже не сказала слишком много, Торрин. Сейчас всё так запутано — ты и наше будущее в его руках. А вот наши руки крепко связаны.

— Я так понимаю, Малькольм дал Ониксу деньги. — Хотелось спросить об этом Оникса, но я не стала, он все равно бы не ответил.

— Да. — на другом конце провода что-то зашуршало. — Ты же знаешь, что для Малькольма деньги не проблема. Он потратит последний цент ради семьи.

Облегчение захлестнуло меня. Мысль о том, что Оникс навредит им, причиняла невероятную боль.

— Как тебе удалось мне позвонить?

— Оникс написал мне сообщение вчера вечером, что у меня скоро появится возможность поговорить с тобой. Десять минут назад я получила смс с просьбой позвонить на твой телефон, и сразу набрала тебя. Что он с тобой там делает?

От ее вопроса я задрожала, вспомнив, что Оникс вытворял со мной, особенно прошлой ночью в библиотеке. Вспомнила его грубые прикосновения, интенсивный оргазм, а также то, как он ушел, не сказав не слова. Нам так о многом нужно было с ней поговорить, но точно не об этом. Во всяком случае, пока. Возможно, как только ребенок родится и окажется у Кеннедт на руках, то я расскажу. Покажет лишь время.

— В основном он пропадает на работе. Мы с ним редко видимся. — солгала я, чувствуя себя виноватой. Наши отношения с сестрой никогда не были построены на лжи. Мы никогда не врали друг другу. Чувство вины разрывало изнутри.

Не знала, почему, но мне казалось неправильным рассказывать сестре о проведенном времени с Ониксом.

— Ну, Малькольм сказал, что как только у нас будет ребенок, мы перевезем тебя к нам, Торрин. Твои вещи из квартиры упаковали и куда-то увезли, поэтому Малькольм пообещал купить тебе новые. — я услышала боль в ее голосе.

У меня навернулись слезы, но я старалась не расплакаться. Это были обычные вещи, за исключением фотографий моей матери и сестры. Я надеялась, что у Кеннеди были копии этих фото, особенно последней, на которой мы втроем. Эти фотографии невозможно заменить ничем. Отчаяние начало нарастать. Но сейчас я ничего не могла поделать с ситуацией, так что не было никакой необходимости расстраиваться.

— Все это можно пережить, если у вас будет ребенок.

Ее слезы разрывали сердце, и сдерживать свои становилось все труднее и труднее.

— Быть мамой потрясающе, Торрин. Надеюсь, что смогу быть такой же хорошей, как наша мама. А ты будешь такой классной тетей.

— Ты уже знаешь, кто будет? Мальчик или девочка?

Снова послышался какой-то шум на другом конце провода.

— Нам сказали, что это девочка, но пока мы не увидим малышку и не подержим ее на руках, не станем покупать розовые вещи. Даже если сильно хочется.

Меня охватило беспокойство.

— По-твоему, Оникс может обмануть?

— Нет. Он дал нам снимок УЗИ, и мы дважды разговаривали с суррогатной матерью. Мы еженедельно получаем ее фотографии и наблюдаем за всем процессом. Просто мы всей душой мечтали о ребенке, и я не могу радоваться, пока не увижу его или ее. Такое ощущение что, чем больше мы расспрашиваем мистера Блейка или просим больше информации, тем хуже становятся отношения между нами. Долгие восемь месяцев ожидания. Я продолжаю надеяться, что все скоро закончится, и малыш будет с нами.

— Если что-то пойдет не так, это разобьет тебе сердце. — тихо сказала я.

— Да.

Мне хотелось обнять ее, держать в своих объятиях и находиться рядом. Она всегда была со мной, а в этот единственный раз, когда я действительно могла ее поддержать, я ни черта не могла поделать. Именно тогда слезы и потекли по моим щекам.