– Можешь подождать меня во-о-он там, – кивнула настырному Медведю, отиравшемуся рядом. – Красное кресло в твоем распоряжении.

Хмыкнув, мужик скрестил ручищи на широкой груди. Рабские кандалы тускло сверкнули. И желтовато-карие глаза тоже.

– А если я захочу бросить его в стену? – осведомился вкрадчиво. – Будьте аккуратнее с приказами, госпожа .

Вот черт! Но оправдываться Елизавета не стала. Знатным ледям не полагается.

– Ты понял, что я имею в виду. А теперь не мешай!

И она открыла книжку с сонетами.

Полистала для вида, даже пробовала читать, но через несколько куплетов бросила. Ужасное графоманство! Достопочтенный бард Оле Сладкоголосый явно не блистал оригинальностью.

« Моя любовь, как спелый виноград, была раздавлена твоею нежной пяткой… »

Елизавета закатила глаза. Ее сейчас стошнит радугой.

Настал черед другой книги. Любовные р-р-романы.

Сердце болезненно сжалось. А ведь где-то есть ее Рома. О чем он думает? Как поведет себя? Будь в голове побольше мозгов, она бы не бегала за мистическим стариком Хоттабычем, а согласилась на замужество. И сейчас бы они с Романом обустраивали семейное гнездышко. И за котов не было бы так беспокойно… Одна надежда на соседку. Иногда она помогала их кормить.

Неслышно выдохнув, Елизавета отложила книгу.

Хватит.

Она сейчас займется географией, а потом… будь что будет.

Осторожно раскрыв первую страницу, Елизавета принялась изучать картинку.

Та-а-ак… Очертания континентов чем-то напоминали земные. Только Австралия прижалась к Китаю, Южная Америка перевернулась вверх тормашками, а Европа кое-где сплющилась и обзавелась новыми островами. Россия тоже слегка поменяла ландшафт… Например, исчез Уральский хребет.

Конечно, никаких знакомых названий на карте не было.

Америка называлась почему-то Западные земли, причем вся. А Европа – Румским полуостровом, в котором как раз и находилась империя Австар. Судя по всему, рядом с Австрией, поэтому и названия перекликались.

Елизавета быстро пролистала книгу, стараясь запомнить максимум информации.

К ее радостному удивлению, голова работала на пять баллов. Совсем как в юности! Вот что значит молодой организм… Хоть и порядком зашлакованный. Но ничего, Елизавета уже наметила план, как привести себя в порядок.

Но это позже, а теперь – история!

Но не успела Елизавета взяться за книгу, как в библиотеке потемнело.

Нечто огромное мелькнуло в окне библиотеки, и, подняв голову, Елизавета заорала как резаная:

– Драко-о-он!

Огромный белоснежный ящер взмахнул лапами-крыльями и спикировал вниз. А Елизавета влипла в спинку дивана, отстукивая зубами чечетку.

Настоящий дракон! Живой!

Раб, сидевший в углу, сухо хмыкнул.

– Чего же вы так испугались, госпожа ? Это всего лишь почта… Изволите прочесть?

Елизавета затравленно кивнула, не спуская взгляд с окна. Она изволит. Вот только ноги трястись перестанут и в мозгах немного уляжется – здесь действительно есть драконы. И они разносят почту.

Грациозно изогнув шею, дракон смотрел на нее внимательно и немного устало. В сапфировых глазах светился разум, и Елизавета могла поклясться – если зверь перед ней и не равен сознанием человеку, то достаточно близок к этому. Например, как слон. Или нет – дельфин.

Ящер фукнул, раздувая ноздри.

Словно боясь спугнуть, потянулся к ней и обнюхал руку. Драконья чешуя блестела, словно брызги воды, а нежно-бирюзовый гребень топорщился острыми иглами.

Как в трансе, Елизавета коснулась кончика морды, где чешуйки были совсем крохотными и мягкими.

Зверь моргнул, прикрывая глаза плотной пленкой третьего века, и вдруг облизнул ее пальцы!

Гибкая лента языка мелькнула, касаясь кожи, а потом так же быстро пропала.

– Ну надо же, вы ему понравились, – саркастично заметил Медведь.

Елизавета обожгла раба грозным взглядом, но тот и не думал пугаться.

Скрестив ручищи на груди, стоял и, чуть склонив голову, посматривал то на ящера, то на нее.

– Ты слишком болтлив сегодня, – фыркнула, поглаживая замершую под ее ладонью громадину. – Не боишься последствий?

По лицу раба пробежала тень, желтовато-карие глаза сверкнули.

Да он же убить ее готов!

Но не успела Елизавета испугаться, как Бернард пожал плечами и отвернулся.

Вот и славно! Но коленки все равно дрожали.

Медведь ненавидел свою хозяйку.

Наверняка было за что, но Елизавета как-то не хотела испытывать на себе праведную месть невольника.

Пожалуй, ей следует немного разобраться с жизнью в этом мире, а потом отпустить Бернарда на все четыре стороны, снабдив деньгами. Или чем здесь рассчитываются за службу?

Сделав мысленную пометку даровать Медведю свободу в самом ближайшем будущем, Елизавета вернулась к созерцанию дракона.

Красавец, что и говорить!

Грудь животного была стянута шлейкой, на которой крепилась почтовая сумочка размером с добрый чемодан.

– Я возьму? – поинтересовалась тихо. – Пожалуйста…

Дракон снова фукнул. Переступил передними лапами-крыльями и гордо выпятил грудь.

Елизавета осторожно коснулась замочка, скреплявшего крышку. Еще бы понять, как правильно открыть… Но у нее получилось справиться почти без заминки. Внутри обнаружилось нечто вроде органайзера с множеством тубусов в каждом отделе. На крышке каждого сверкала печать, указывающая, кому полагается письмо.

Какое счастье, что она запомнила герб рода фон Латтимер – три скрещенных меча, перевитых лентой.

Елизавета достала свой.

Внутри тихонько постукивал свиток.

Дракон отступил на шаг и, встав на задние лапы, взмахнул крыльями.

Порыв ветра швырнул в лицо пыль и мелкие камушки.

Елизавета закашлялась, а ящер уже кувыркался в небе, выписывая изумительные пируэты.

– Прилетай еще! – помахала вслед удалявшемуся дракону. – Ой, – осеклась, ругая себя за неуместный восторг.

Медведь наверняка следит за ней!

Елизавета воровато оглянулась, но, кажется, в этот раз обошлось.

Бернард рассматривал пейзажи.

И столько в его взгляде было жажды! Столько сожаления и затаенной тоски, что Елизавета еще раз наказала себе отпустить раба, как только представится возможность.

А может, сделать сейчас?

Прижав к себе свиток, Елизавета еще раз осмотрела раба. Наверняка его покупали с целью охраны высокородной девицы – вон какой рослый, крепкий… И с оружием наверняка обращаться умеет.

Может, личный охранник – это дань приличий? Или фон Латтимер действительно грозила опасность?

Нет, пока отпускать Бернарда рано.

Однако до сих пор странно, что он не прирезал ее лично. Хотя… Очень эти кандалы необычные. Особенно их тусклое сияние. Вдруг в этом мире есть магия?

Почувствовав пристальный взгляд, Бернард обернулся.

Желтовато-карие глаза сверкнули, а на губах расцвела злая усмешка. Даже ей, закаленной периодическим хамством клиентов, становилось не по себе от этого резкого излома губ, который придавал грубым чертам еще больше резкости.

– Госпоже интересна моя персона?

– Интересна, – не стала юлить Елизавета.

Очевидно, такой прямоты Бернард не ожидал. Но скрыл удивление за привычным фырканьем:

– Польщен.

– Почему ты попал в рабство?

***

Бернард

Издевается? Или действительно не знает?

Ее папаша мог не сказать дочери, откуда взял раба.

Крошка Эль чрезмерно истерична, и непонятно, как бы она отреагировала на рассказы о кровавой бойне. Возможно, это ее позабавило бы. Или привело в бешенство. Она ненавидела Низших. Но упоминания о ратных делах приводили дуру в состояние ужаса.

Так что покойный фон Латтимер, скорее всего, умолчал о происхождении живого подарка.

– Я жду ответа, – нетерпеливо повторила девка. – Как ты попал в рабство?

– Изволите развлечься рассказом о чужой беде?

Бернард рассчитывал хоть немного оттянуть болезненный разговор, но никак не ожидал, что девка смутится!