После этих слов Эрния залилась слезами. Печаль, что скрывалась под маской гордости, долгое время разъедало сердце, но теперь она вырвалась наружу. Баламар стоял посреди комнаты и с грустью смотрел в окно. Они были здесь вдвоём, поэтому ничто не мешало Повелительнице цепей снять с себя маску гордого хладнокровия и дать волю своим чувствам.

— Эрния, как бы сильно ты не ранила его сердце, он не сможет тебя убить. Видела, как из его глаз текли слёзы, когда он угрожал тебе? Ему больно от этого. Даже спустя столько лет его чувства к тебе не изменились.

— Да, я знаю, и от этого мне только больней, — Эрния вытерла слёзы и продолжила. — Знаешь, Баламар, я кое-что решила для себя. Я хочу понести от него ребёнка. Пока я ещё не так стара и могу забеременеть, я должна это сделать. Может, это будет не с первого раза, второго, да и чёрт с ним. Пусть будет столько раз, сколько потребуется. Хоть это уже и не он, но всё же я хочу исполнить его сокровенное желание.

— Припозднилась ты, конечно. К тому же, учитывая обстоятельства, ты пока не сможешь зачать.

— Точно. Что ж, тогда мне остаётся только ждать.

Эрния и Баламар замолчали. Они ещё час просидели в полной тишине, погружённые в собственные мысли. В итоге старый маг первым решил потревожить царство безмолвия, поблагодарив Повелительницу цепей за всю предоставленную информацию, затем предложил ей вернуться на Голову Дьявола. Эрния попрощалась и тут же вышла из комнаты, а Баламар решил оставить записку своему ученику, передав её трактирщику, после этого отправился в Хальту.

Путь до Языка Дьявола обещал быть долгим и тяжёлым. Эдвард хорошо помнил карту всего архипелага, поэтому понимал, что ему придётся преодолеть огромное расстояние. От главного города северного региона Йондаль до порта Сиднгара путь в три раза длиннее, чем от Мьяны до Хальты. Далее предстояло добраться по морю до Менрака на Голове Дьявола, а затем дорога по суше между горными хребтами через руины Варгота до Шадеры, что на краю залива. И только потом, переправившись на пароме, можно будет оказаться в Хальте. Будь он один, никаких трудностей бы не возникло, но одна молодая особа значительно усложняла дело.

После страстной ночи Эдвард и Мила с утра и до полудня шли без остановок. Для пророка постоянные пробежки стали привычным делом, поэтому поход лёгким прогулочным шагом, пусть и на дальнюю дистанцию, не представлял каких-либо трудностей. Возрождённый больше переживал за Милу, однако девушка была на удивление стойкой. Возможно, это результат беготни по поручениям, из-за чего приходилось проводить целый день на ногах.

В полдень было решено устроить привал у дороги, но тут Мила заметила впереди за деревьями что-то серое. На их пути от поместья лорда должна быть деревня, вполне вероятно, что они уже добрались до неё. Они прошли ещё немного до того места, где дорога плавно поворачивает, и увидели, что впереди действительно есть дом и не один. Эта деревня отличалась от тех, что Эдвард видел на Языке Дьявола. Семьи Предместья и Мьяны жили далеко друг от друга, словно каждая из них была сама по себе. Здесь же дома стояли довольно близко, разделяемые только невысоким забором, и тянулись вдоль дороги ни один километр.

Такая разница между поселениями наталкивала на мысли, что это другая страна. Но стоит отметить, что Голова Дьявола не всегда была территорией Халь-Шагата, возможно, там смогли сохранить свои старые обычаи и порядки. Всё это было довольно интересным, и у пророка появилось желание окунуться однажды с головой в историю этого мира и посетить все места, в том числе Эрджару, Аргарот и Микирию. Может быть, даже получится добраться до родины визирийцев.

Эдвард решил, что сейчас подходящее время, чтобы позволить Миле попрактиковаться в сборе информации, и отдал ей первое поручение. Нужно было узнать, где можно остановиться на ночлег, цена вопроса, сколько ещё идти до следующей деревни, и не собирается ли кто туда. Если бы можно было нанять повозку, то это упростило бы задачу.

Девушка с радостью взялась за это простое поручение. Её глаза сияли от счастья, а улыбка не сходила с лица, ведь теперь Мила чувствовала, что может принести хоть какую-то пользу. Пока очаровательная спутница бегала от дома к дому, выясняя всё, о чём её просили, Эдвард медленно шёл по дороге, осматривая деревню.

Здесь были такие же бревенчатые дома как в Мьяне, но окна были больше и при этом окаймлены резной рамой. Так же можно было заметить за домом небольшой земельный участок, что говорило о развитом огородничестве, хотя поля здесь тоже были. Забор вокруг домов был самый разный, как говорится, кто во что горазд. С одной стороны было просто две перекладины между столбами, с другой — штакетник, кто-то даже красил его, а некоторые украшали красивой резьбой. Всё это создавало разнообразие, придавая каждому дому индивидуальность. Если сравнивать эту деревню с Мьяной, то складывалось впечатление, что работать по дереву здесь учат с детства.

Обстановка здесь была настолько спокойная, что казалось, будто даже время здесь течёт чуть-чуть медленнее. По улице носилась ребятня сломя голову, дети радовались снегу и обсуждали, как скоро они начнут лепить снеговиков, строить крепости да рыть пещеры. Кое-где можно было встретить соседей, болтающих друг с другом через забор между их домами, они обсуждали самые обычные дела, шутили и смеялись. А вот тут мужик поправляет упавшую ограду, а его жена упрекает за то, что целый месяц прошёл, а он только взялся за дело. Казалось, что вот-вот начнётся ссора, но в какой-то момент женщина подошла к своему мужу и протянула ему глиняный стакан да кусочек вяленого мяса, сказав с заботой: «Выпей, согреет. Холодно же».

Всё это создавало такой уют этого места, что возникало желание задержаться здесь хотя бы на несколько дней. Однако вскоре Эдвард почувствовал некоторую неловкость от взглядов местных жителей, которые то и дело оборачивались и пристально смотрели на странного путника в чёрной одежде.

После часа блужданий по деревне Мила вернулась к Эдварду с новостями. Следующее поселение находится довольно далеко, даже если они выйдут рано утром, то нет гарантии, что успеют добраться до наступления темноты, и в ближайшее время туда никто не собирается. Что до ночлега, то в этом поселении нет постоялого двора, а принимать в свой дом чужаков местные жители отказались.

— Я им говорила, что мы заплатим за хлопоты, но они и слушать не хотели, — говорила Мила беспокойным голосом. — А некоторые сразу начинали гнать из дома со словами «чужакам здесь не место».

— Понятно. Спасибо за твою помощь, дальше я сам разберусь. Знаешь, где находится дом старосты?

Мила на некоторое время замялась с ответом, явно не желая туда идти, но всё же указала путь. Пророк сделал вид, что не обратил внимания на беспокойство своей спутницы, но в душе он готов был взорваться и с праведным гневом начать погром. Большой дом с высокой крышей в центре деревни принадлежал старосте. Путники вошли внутрь. Главная комната была довольно просторной для крестьянского жилища. У печи сидел седой старик, а рядом с ним стоял мужчина средних лет, они что-то обсуждали. Стук в дверь и последующий скрип прервали разговор двух человек, и они обернулись. Как только мужчина увидел Милу, его лицо расплылось в довольной улыбке, и он подошёл к гостье.

— Как погляжу, ты решила согласиться на моё предложение.

— Ох, нет, простите, я здесь не за этим, — быстро проговорила Мила.

Девушка тут же спряталась за спиной Эдварда, и тут пророк понял, откуда это беспокойство у его спутницы. Мужчина с пренебрежением посмотрел на коротышку перед собой.

— А ты ещё кто? Здесь не рады таким как ты.

— Я хочу поговорить со старостой.

— Хочешь поговорить со старостой? А я хочу, чтоб эта девка согрела мне постель. Можем пойти друг другу навстречу, и все останутся довольны. — Затем мужчина посмотрел на Милу с похотливой улыбкой. — И ты, красавица, останешься довольна, уж я об этом позабочусь.