Химера-самоубийца в самой своей изначальной задумке крайне хрупкий организм, так что шансов замять произошедшее не вышло. Лопнул резервуар с кислотой и заросшие Мхом Плоти своды Центрального Улья огласили истошные вопли боли, издаваемые грязным ничтожеством с оторванной ногой - его маскировка спала, явив банальный кожаный мешок, не выделяющийся ни возрастом, ни телосложением, ни наличием полученных в битвах шрамов.

Королева истово желала не убивать эту срамную ошибку эволюции.

Она хотела показать ему, что такое БОЛЬ. Тягучая вечность нескончаемых мучений, когда от твоего агонизирующего тела кусок за куском отрезают шматы плоти, тут же регенерирующей на глазах, дозволяя кровавому аттракциону не оканчивать свой ход. Но Улью это не даровало бы ровным счетом ничего. Королева умела оценивать текущие приоритеты.

Невидимка показал просчеты в их обороне, чем нужно незамедлительно заняться. Больше охраны, больше ловушек и больше средств против неприятных классов Игроков, а следовательно больше плоти.

Хим мертв. Временно.

Она нежно подняла его голову. Смерть уже тронула мимические мышцы, облепливающие лицевые кости черепа. Но даже в таком виде ее Король был прекрасен. Убийца оборвал их слишком близко к пику, когда семя химеролога уже было готово исторгнуться из его полового отростка. Впрочем, всегда можно выдоить еще - Королеву печалило не отсутствие новой порции биологического материала, а тот факт, что она не доставила ему удовольствие, не уберегла, не доглядела, не справилась.

Их языки сплетаются вновь. Романтика...

Обжигающе-горячий змей и мертвый остывающий слизень.

Королева прошлась языком по его губам и щеке.

Она отомстит.

Инсектоиды-воины уже со всей доступной осторожностью подхватывают обезглавленный труп. Для создания нового тела нужна биомасса - останки Отца погрузят в Бак Плоти где он переродится.

В чреве Королевы Улья почти готов наследник новой Империи нового мира.

Они хотели убить их. Нужно было стараться лучше.

Владимир умел приспосабливаться к обстоятельствам, даже если те имели дурную привычку кардинально меняться в максимально сжатые сроки. Та самая серая масса, о которой грезила большая часть пропагандистов и политиков - вдалбливай ему годами одно, а потом скажи совершенно другое, перечащее всему и вся, он молча кивнет и послушно сглотнет полученный месседж, не задавая лишних вопросов.

Не то чтобы он не мог осознавать суть происходящего.

Скорее это просто было в разы удобнее. Всегда проще покорно и безвольно плыть по течению, нежели переть против него или пытаться прибиться к твердой земле берега.

Когда именно он пришел к такому выводу Владимир уже не помнил, да и плевать. Что дома, что в школе, потом университете, а чуть позже и на работе он был тем самым отличником, подхалимом и зализанным любимчиком вышестоящих, отчего тайно порицался боле приземленной общественностью, обретающейся примерно на той же ступеньке карьерной лестницы, что и Вова Щетинин. Но Володька не отчаивался, даже когда наступил клятый Апокалипсис.

Небольшая группа людей в замкнутом помещении, изолированная от всего мира обретающимися под окнами живыми мертвецами, - это взрывоопасная смесь, грозящая в любой момент обернуться локальным Адом и Израилем. Стресс накладывается на и без того неплохо разгорающиеся дрязги в коллективе плюс ограниченный запас продовольствия. У слабо подготовленных к экстремальным ситуациям людей чердак может конкретно потечь и от меньшего.

Но нет. Кровавой расправы или же на худой конец установления права сильного вместе с выкидыванием неугодных в окно не получилось. Их компания, забаррикадировавшаяся в офисе попала под одну из первых волн "освобождения". Вояки скооперировавшись с МВД довольно оперативно организовали безопасную зону, лишенную алчущих плоти разлагающихся уродов, куда партиями переправляли спасенных беженцев и добытые ресурсы.

Отряд ОМОН-а под прикрытием двух ощетинившихся стволами броневиков залетает в одно из многих зданий, где еще теплилась жизнь. Выводят офисный планктон, пакуя его в укрепленные "Уралы" вперемешку с трудягами, выдернутыми из квартир, складов, заводов и гаражных комплексов.

Зомби были совсем не такие, как в большей части кинематографа.

Несколько ближе к "Ходячим мертвецам" со своими огрехами, конечно же. Не было ловких, быстрых и смертельно подвижных тварей. Как и не обнаружились многотысячные орды, в багрово-серых полчищах которых захлебываются города. Но даже этого хватило, чтобы едва заметно покачнуть человеческую цивилизацию. Привычные устои неуклонно крошились, обваливаясь на головы детей XXI века.

Люди не пополняли армию мертвых из-за легких укусов и царапин. Только смерть - не больше и не меньше.

Тряска в кузове военного грузовика под редкие огрызания автоматов.

Садовое кольцо. Вооруженный до зубов контингент. Лагерь погорельцев. Системное оповещение.

Щетинин не стал уподобляться тем, кто приехал вместе с ним. Как уже говорилось - он прекрасно знал что и когда точно не следует делать. Стать кем-то выше рядового не получилось. Пока что, во всяком случае. Но зато за его спиной сила мощной группировки и несколько крайне полезных навыков.

Клан "СНГ".

Альянс "СНГ".

Наверное, сейчас это единственный способ выжить и хоть сколько-нибудь комфортно существовать, особенно после открытия Врат и возникновения буквально из ниоткуда чудовищных громад Обелисков. Как зеленый доброволец, Щетинин не участвовал в патрулях и рейдах - его дело вместе с бывшими милиционерами следить за порядком в лагере, порой прибегая к оружию и вызову помощи более высокоуровневых сокомандников.

Он видел гротескно-безумный и чудовищно уродливый лик новой реальности. Когда демоны кружили над головами, оглашая все и вся истошными воплями, когда Луна превратилась в кошмарный прорыв в нижние пласты Бездны. Владимиру повезло, очень сильно повезло, что он теперь не один, а часть чего-то большего, набирающей влияние Фракции, способной постоять за себя, особенно против ублюдков всех мастей, рвущих друг другу глотки за пределами блокпостов Садового кольца.

Обугленные, закопченные, окровавленные и вымотанные рейдеры, надирающиеся в стихийно развернутых кабаках, щедро делились подробностями того, что происходило там. Раньше Щетинин вполне обосновано считал, что на планете Земля нет более страшного и опасного существа нежели человек разумный. Только Homo Sapiens может проворачивать подобное. Убивать, калечить, грабить, насиловать, срать там где жрет и множество других вещей, на которых постоянно выезжает пропаганда радикальных ответвлений "Гринписа" и пацифистических течений.

Вова ошибался.

Армейцы не обладали ораторско-поэтическими способностями и чисто физически не могли во всех красках рассказать что творилось за условно-безопасным "заборчиком". Но тут особо богатое воображение и не требовалось. Скупых слов вполне хватало.

Разгул анархии, безумия, жестокости и насилия.

Каменное крошево, хрустящее под подошвами сапогов.

Запах порохового дыма, гари и сладковатого смрада разложения, разъедающие слизистые оболочки ноздрей и глазных яблок.

Смерть. Смерть за каждым углом и поворотом, в каждом окне, в каждом переулке и каждом подъезде с выломанной дверью. Демонстративно повешенные на толстых ветках деревьев покойники, мерно раскачивающиеся в такт порывов ветра. Разорванные трупы, обглоданные другими мертвецами, которым не повезло восстать из могил, а не тихо-мирно пожираться червями.

Некоторые районы Москвы горели очагами ожесточенных перестрелок, окаймленные жирными столбами черного дыма. Другие сохраняли условную спокойность - уже произошел активный передел территорий и установление вертикали власти, там, в основном, все было довольно тихо, максимум, осторожные терки на границах. Но новых уборщиков как-то в Первопрестольную не завезли, а посему следы "веселья" уродов всех мастей так и оставались гнить на своих местах. Миниатюрные зиккураты из черепов, содранные лица, прибитые к заборам, сожженные люди, окровавленные ошметки - пополам человеческие с демоническими. Нежить, что вроде как должна была стать главным фактором мирового краха постепенно отодвигалась на второй план. Одиночки Голодных или небольшие стайки Безвольных - это вообще не идет ни в какое сравнение со свихнувшимся Игроком, набравшим с десяток уровней на разномастной живности, после чего решивший, что вот этот лоскут городской застройки есть ничто иное, как его полноправная вотчина, в пределах которой он жестоко убивает все и вся, украшая крыши домов пограничными знаками из костей и кусков плоти. Вот только не стоит совсем уж забывать про них, мертвые так же развивались, и если с тем же Безвольным может справиться даже подросток, вооруженный огрызком арматуры, то вот с Хищными и тем более упырями могут возникнуть существенные проблемы. Упырей вообще пытались валить одними из первых, едва слышали о их предполагаемом присутствии в определенном микрорайоне. Это же сраная лавина прямиком из Преисподней - прочеши область частым ситом, но пропусти одного, одного-единственного упыря и все. Он подобно ночному падальщику будет лакомиться человеческими или иными другими останками, разжираясь до вурдалака, постепенно формируя вокруг себя свиту из других клыкастых тварей, что неплохо конвертируют живых в мертвых. В то что вурдалак - вершина их иерархической лестницы верилось как-то слабо и не особо хотелось проверять это на собственной шкуре, отдавая кровопийцам отвоеванную от всякой погани землю.