Коммунистическая партия Советского Союза, следуя заветам В.И.Ленина, по-деловому относится к допущенным Сталиным в руководстве социалистическим строительством ошибкам и вызванным ими последствиям. Ввиду серьезности этих последствий Коммунистическая партия Советского Союза считает необходимым одновременно с признанием великих, огромных заслуг И.В.Сталина, со всей остротой вскрыть сущность допущенных им ошибок, призывая партию к… решительному искоренению нездоровых последствий, вызванных этими ошибками».

Как мы видим, материалы XX съезда КПСС, документы после съездовского периода по вопросу о борьбе с т. н. культом личности Сталина, характеристика его ошибок, картина отрицательных последствий этих ошибок, преподанные на фоне признания больших заслуг Сталина перед нашим народом, перед всем мировым коммунистическим движением, – были составлены в весьма и весьма умеренных, я бы даже сказал, осторожных тонах.

Прошел год с небольшим. И вот на июньском Пленуме ЦК 1957 года и после него в партии развернулась широкая и ожесточенная борьба с т. н. антипартийной, фракционной группировкой Маленкова, Кагановича, Молотова, Ворошилова, Булганина, Первухина и Сабурова и, как говорилось тогда, примкнувшего к ним Шепилова.

Эта борьба и формально и по существу настолько тесно переплелась с проблемой культа личности Сталина, что оба эти вопроса невозможно рассматривать в отрыве друг от друга.

Проблема культа личности, первоначально преподнесенная, как я уже говорил выше, в весьма сдержанном и умеренном тоне, превратилась на XXII съезде КПСС в подлинную, разнузданную кампанию ошельмования Сталина и его ближайших помощников и соратников.

При этом следует подчеркнуть, что до XXII съезда КПСС в официальных материалах ближайшие соратники Сталина– Ворошилов, Каганович, Молотов, Маленков, впрочем как и сам Сталин, – не обвинялись пока в таких вещах, в которых их обвинили на XXII съезде.

Любой объективный человек, просмотрев стенограммы XXI внеочередного съезда КПСС, стенограммы Пленумов ЦК КПСС, состоявшихся в период между XX и XXII съездами КПСС, без особого труда заметит, что до XXII съезда КПСС Сталин и его ближайшие соратники, еще в 1957 г. попавшие в т. н. антипартийную, фракционную группу, не обвинялись в карьеризме, в сознательном уничтожении лучших кадров партии и государства и в прочих тяжких преступлениях против партии и народа.

Обратимся к документам XXII съезда КПСС.

Выступавшие на съезде утверждали:

Шелепин:

«Убийство Сергея Мироновича Кирова Сталин и приближенные к нему Молотов и Каганович использовали как повод для организации расправы с неугодными им людьми, с видными деятелями нашего государства.

В то время были приняты чрезвычайные уголовные законы, позволявшие истреблять и шельмовать честных и преданных партии и народу руководителей. В тот период появился целый ряд внесудебных органов…

В дополнение к тому, что уже говорилось на съезде, хочу рассказать делегатам о некоторых фактах. В ноябре 1937 г. Сталин, Молотов и Каганович санкционировали предание суду Военной коллегии большой группы товарищей из числа видных партийных, государственных и военных работников (сохранились их подписи на этом документе). Большинство из них было расстреляно. Среди невинно расстрелянных и посмертно реабилитированных такие видные деятели нашей партии и государства, как товарищи Постышев, Косиор, Эйхе, Рудзутак, Чубарь, нарком юстиции Крыленко, секретарь ЦИК Уншлихт, нарком просвещения Бубнов и др.

О жестоком отношении к людям, к руководящим товарищам, оказавшимся под следствием, говорит ряд циничных резолюций Сталина, Молотова, Кагановича, Маленкова и Ворошилова на письмах и заявлениях заключенных. Например, в свое время Якир, бывший командующий военным округом, обратился к Сталину с письмом, в котором заверял его в полной невиновности.

Вот что он писал: «…Я частный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной честной работе на виду партии и ее руководителей… Я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».

На этом письме Сталин начертал: «Подлец и проститутка», Воршилов добавил: «Совершенно точное определение», Молотов под этим подписался, а Каганович приписал: «Предателю, сволочи и… (далее следует хулиганское, нецензурное слово) одна кара – смертная казнь».

Накануне расстрела Якир обратился к Ворошилову со следующим письмом: «К.Е. Ворошилову. В память многолетней в прошлом честной работы моей в Красной Армии я прошу Вас поручить посмотреть за моей семьей и помочь ей, беспомощной и ни в чем не повинной. С такой же просьбой я обратился к Н.И. Ежову. Якир, 9 июня 1937 г.»

И вот на письме человека, с которым долгие годы вместе работал, хорошо знал, что тот не раз смотрел смерти в глаза, защищая Советскую власть, Ворошилов наложил резолюцию: «Сомневаюсь в честности бесчестного человека вообще. К. Ворошилов. 10 июня 1937 г.»

Вот так, товарищи, бесчеловечно распоряжались судьбами неповинных людей… многие годы…» (стр. 404).

Не стесняясь в выражениях, выступившие на XXII съезде КПСС видные деятели ЦК Подгорный, Мазуров, Фурцева, Спиридонов, Ильичев, Сатюков, Полянский, Шверник и некоторые другие наперебой обвиняли бывших соратников Сталина в карьеризме, в подхалимстве, в сознательном уничтожении и избиении лучших кадров партийных, государственных и советских работников– от секретарей ЦК и заместителей председателей Советов народных комиссаров до начальников железных дорог и председателей колхозов, в издевательстве над ними, и даже в садизме и рукоприкладстве.

В заключительном слове на съезде Хрущев говорил:

«Начало массовым репрессиям было положено после убийства Кирова. Надо еще приложить немало усилий, чтобы действительно узнать, кто виноват в его гибели. Чем глубже мы изучаем материалы, связанные со смертью Кирова, тем больше возникает вопросов. Обращает на себя внимание тот факт, что убийца Кирова раньше был дважды задержан чекистами около Смольного и у него было обнаружено оружие. Но по чьим-то указаниям оба раза он освобождался. И вот этот человек оказался в Смольном с оружием в руках в том коридоре, по которому обычно проходил Киров. И почему-то получилось так, что в момент убийства начальник охраны Кирова далеко отстал от СМ. Кирова, хотя он по инструкции не имел права отставать на такое расстояние от охраняемого.

Весьма странным является и такой факт. Когда начальника охраны Кирова везли на допрос, а его должны были допрашивать Сталин, Молотов и Ворошилов, то по дороге, как рассказал потом шофер этой машины, была умышленно сделана авария теми, кто должен был доставить начальника охраны на допрос. Они объявили, что начальник охраны погиб в результате аварии, хотя на самом деле он оказался убитым сопровождавшими его лицами.

Таким путем был убит человек, который охранял Кирова. Затем расстреляли тех, кто его убил. Это, видимо, не случайность, это продуманное преступление. Кто это мог сделать? Сейчас ведется тщательное изучение обстоятельств этого сложного дела.

Вы слышали выступление тов. Шелепина. Он многое рассказал на съезде, но, конечно, рассказал далеко не все, что сейчас вскрылось. Погибло много партийных, государственных и военных деятелей.

Жертвами репрессий стали такие видные военачальники, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман и другие. Это были заслуженные люди нашей армии, особенно Тухачевский, Якир и Уборевич. Они были видными полководцами. А позже были репрессированы Блюхер и другие видные военачальники.

Как-то в зарубежной печати промелькнуло довольно любопытное сообщение, будто бы Гитлер, готовя нападение на нашу страну, подбросил сфабрикованный документ о том, что товарищи Тухачевский, Якир и другие являются агентами немецкого генерального штаба. Этот «документ» якобы секретный, попал к президенту Чехословакии Бенешу, и тот, в свою очередь, руководствуясь, видимо, добрыми намерениями, прислал его Сталину. Якир, Тухачевский и другие товарищи были арестованы, а вслед за тем и уничтожены.