Мы не закрываем глаза на то, что наши школы переполнены, и мы должны быстро покончить с двух– и тем более с трехсменными занятиями. Мы не закрываем глаза и на недостатки наших высших учебных заведений, но мы знаем, что там дело за последний период значительно улучшилось, и мы должны работать еще сильнее в том же направлении. Мы должны усилить заботу об учителе и ученом, но также и об изобретателе без диплома…

Большим успехом советской власти за истекший период надо считать поворот к социализму среди старой интеллигенции. Не без колебаний, не без перебежек туда и сюда произошел этот перелом. Но возьмите основную массу старых инженеров, учительства, наконец, писателей и работников искусства, и вам будет понятно политическое значение прошлогоднего съезда советских писателей в Москве, ярко отразившего этот перелом к лучшему у нашей интеллигенции.

Но, пожалуй, ни с чем не сравним тот успех партии и советской власти, который мы имеем в создании новой интеллигенции и особенно ее технических кадров. Судьбой многих заводов, как и колхозов, уже не первый год управляют эти молодые кадры, выросшие на советском воздухе и усердно накопляющие практический опыт. В течение ряда лет партия сосредоточивала на этой задаче внимание рабочего класса. И хотя главные результаты еще впереди, но новое поколение уже теперь стало великой силой в производстве, в технике и в научно-исследовательской области. Ленин ярко говорил о том, как капитализм «давил, губил и выбрасывал вон» способности и таланты в народе. За это наши рабочие и крестьяне и свергли капитализм. И тогда открылась дорога к культуре для масс, и в первую голову для нашей молодежи.

Наши теперешние задачи товарищ Сталин сформулировал недавно в замечательных словах: «Поскольку мы уже научились ценить технику, пора заявить прямо, что главное теперь – в людях, овладевших техникой… Надо беречь каждого способного и понимающего работника, беречь и выращивать его. Людей надо заботливо и внимательно выращивать, как садовник выращивает облюбованное плодовое дерево».

Из этих указаний ясно, что сделанного нами для подготовки новых кадров по технике и другим отраслям строительства далеко не достаточно и мы еще настойчивее должны работать над этой задачей. Но у нас есть теперь главное – рабоче-крестьянская власть, которая готова это дело двигать вперед вовсю.

Значит ли это, что все трудности пройдены, что пришло время беспечного отдыха под сладкие звуки музыки, скажем, «тихо и плавно качаясь…» Нет, дело обстоит совсем не так. Беспечность и самотек в работе на руку только нашему классовому врагу.

Социализм победил, но вчера еще открытый фронт сопротивления буржуазных элементов был значителен. Разбитый враг не решится сейчас на открытую борьбу. Он изолирован и жалок, но полон бешеной злобы и готов пользоваться любым оружием. Чем безнадежнее положение врагов советской власти, тем меньше они стесняются в средствах борьбы. Ослабление революционной бдительности в таких условиях опасно.

Враг жесток и изворотлив, враг готов принять любое обличие, прикинуться даже другом нашей партии для того, чтобы ослабить нашу бдительность и нанести удар и в голову и в сердце. Мы потеряли из своих рядов одного из славных борцов – Сергея Мироновича Кирова, убитого врагом только за его преданность делу коммунизма, делу советской власти. Белогвардейские выродки из зиновьевцев, воспитанные презренным «вождем» провокаторского двурушничества, явились организаторами этого злодеяния. Врагу безразлично, кто будет исполнителем его воли – пусть это будет и прикрывшийся коммунистическим билетом преступник, за спиной которого спряталась кучка беспринципных карьеристов и любителей высоких постов. На все это нашим ответом может быть только усиленная революционная бдительность в отношении классового врага.

Своим преступлением в Ленинграде враги советской власти, видимо, хотели внести замешательство в наши ряды. Разве не показывают эти расчеты врагов на весь их отрыв от масс, на их полный отрыв от жизни в стране? Миллионные массы рабочих и крестьян на выстрел в Ленинграде ответили по-своему, ответили с исключительной силой сплочением своих рядов вокруг советской власти, вокруг товарища Сталина.

Большей политической демонстрации в пользу нашего дела и против его врагов трудно представить…

Октябрьская революция вывела нашу страну из системы мирового капитализма и открыла новую страницу в мировой истории. Страна, превратившаяся под властью царизма в «тюрьму народов», стала с октябрьских дней 1917 г. форпостом мировой истории.

«Неведомые никому» большевики – такими их хотела сделать буржуазия! – «вдруг» стали силой, и теперь никто не приносит такой пользы делу мирового прогресса, как наша большевистская партия, как рабоче-крестьянская власть.

Так повернулось дело за этот исторический период. Можно ли ждать после этого, что к советской власти будут относиться одинаково как рабочие, так и буржуа, как колхозники, так и кулаки, как трудящиеся в колониях, так и империалисты?

Не видим ли мы, наоборот, что со стороны капитализма и его остатков в нашей собственной стране делаются все новые и новые атаки на власть советов?

Противники советской власти из буржуазной и меньшевистско-социалистической печати нередко еще говорят: нет, Советский Союз не страна социализма, а нечто совсем другое. В утешение себе они повторяют выдумки о «государственном капитализме»– выдумки, в которые они не верят сами. И кто же этому поверит, что бывает капитализм– без капиталистов, капитализм– без кризисов, капитализм – без безработных. Должно быть, господа капиталисты скоро погонят прочь из своей печати всех этих болтунов как слишком глупых клеветников на социализм. Со своей стороны, мы хотели бы только одного, – чтобы рабочие, каким бы расстоянием они от нас отделены ни были, побольше знали о Советском Союзе, о всех наших трудностях и победах в строительстве новой жизни. Теперь мы этого хотим тем больше, что «Россия стала социалистической».

Наш государственный аппарат, при всех своих недостатках обеспечивающий нам возможность осуществления великого плана социалистического строительства, враги размалевывают в виде бюрократической надстройки, не совместимой с интересами развития отдельных людей и талантов. Но эта «критика» бюрократизма лишь прикрывает подлинные цели врагов: подорвать аппарат советской власти, управляющий гигантским хозяйством страны в интересах трудящихся, пришедший на смену всех этих крупных и мелких хозяйчиков, которые раньше действительно «развивались» и жили в свое удовольствие, но за счет крестьян и рабочих, за счет эксплуатации трудящихся. Мы хорошо понимаем, что действительная борьба с бюрократизмом не отделима от борьбы за победу социализма и что вместе с успехами развития крупного производства как в городе, так и в деревне и с ростом культурности масс наши возможности в преодолении бюрократизма в огромной степени возрастают. Еще ближе привлечь трудящихся к работе наших органов и под руководством партии еще активнее сделать их участие в борьбе с бюрократическими извращениями в нашем аппарате, – в этом видим мы одну из важнейших своих задач, зная, что это верный путь к ускорению полной победы социализма.

В буржуазных странах, где меньшинство – эксплуататоры – господствует над большинством, над трудящимися, органы государственной власти стремятся скрыть от масс действительное их классовое назначение, как органов охраны капитала против интересов трудящихся. Буржуазии приходится прятать свою диктатуру под разными формами парламентаризма и держать массы подальше от своего управленческого аппарата. Даже в государствах фашистского типа, открыто предназначенных к тому, чтобы держать трудящихся в страхе и покорности под сапогом капиталистов, буржуазия трусливо скрывает клыки своей диктатуры ширмой различного рода представительств, якобы от населения. И это понятно. Разоблаченная буржуазная диктатура, даже в демократической оболочке, потеряет в глазах трудящихся всякий авторитет как власть, для трудящихся окончательно чужая и враждебная.