Судя по его уставшему виду, Генри Эбрахам очень рано встал: его выдавали синяки под глазами. Перед ним на столе находился целый ворох бумаг: документы, доклады, договора и прочие отчеты. Несмотря на гору макулатуры, здесь чувствовался свой собственный порядок, вероятно выработанный привычкой и многолетним опытом.

– (Чёрт!) – Подумал юноша. – (Надо было позавтракать. Рано пришёл, вечно я тороплюсь… Один? Нет, два. А может и больше…)

Господин Генри лишь мельком взглянул на юношу. Он спокойно дочитывал какой-то документ, а дворецкий попросил Милнера подождать, так и не предложив присесть. Пару минут спустя, наниматель соизволил оторваться от документа и сняв очки, сделал знак посетителю подойти.

– Здравствуйте. Меня зовут Милнер Швалген. Прошу извинить меня за мой внешний вид, к сожалению, это необходимость.

– А если я прикажу тебя вымыть и переодеть? – Сдвинув брови с угрозой поинтересовался Генри Эбрахам.

– Я был бы очень вам признателен, если бы вы этого не делали. – Не меняя выражения лица, ответил юноша. – Впрочем, если вы настаиваете, у меня не будет иного выбора, кроме как подчиниться вашей прихоти. Однако в этом случае вас будут ожидать последствия…

Господин Генри продолжал пристально осматривать юнца, он думал стоит ли ему приводить этого неряху в нормальный вид, однако Милнер встрял в ход мыслей нового нанимателя:

– В своё оправдание могу лишь добавить, что от меня ни капельки не пахнет, и я очень рассчитываю, что этого вам будет достаточно.

– Ха! – Выдал наниматель. – А у него есть манеры. Хорошо, пусть всё остаётся как есть. Пока ты можешь предоставить то, что мне нужно: я лично тебя в грязи искупаю.

Милнер пожал плечами и кивнул, подтверждая справедливость этих слов.

– Не будем терять времени. – Продолжил наниматель. – Сначала я бы хотел задать вам несколько вопросов. Несмотря на то, что у вас, господин Милнер Швалген, самая низкая результативность: вы считаетесь самым востребованным покорителем. Этот момент мне непонятен, однако меня заверили, что лучше Вас никого нет. Конечно у меня есть догадки, но хотелось бы услышать ваши объяснения.

– На самом деле, всё довольно просто. – Расслабленно ответил Милнер. – Я берусь только за ту работу, за которую другие не возьмуться.

– Это многое объясняет… – Озвучил своё мнение Генри.

– (Похоже два…) – Продолжил рассуждать про себя Милнер.

– Итак, перейдем к делу. Когда вы сможете начать, и что вам для этого нужно?

– (Да, два.) – Определился, наконец, Милнер. – Насчет этого… К сожалению, заняться вашим делом прямо сейчас я не смогу.

Лицо Генри Эбрахама перекосило, было видно, что это прозвучало для него весьма оскорбительно.

– Ты что, издеваешься? – Рявкнул господин.

– Ну что вы, нисколько. – Как будто не замечая его реакции ответил Милнер. – Прямо сейчас я занят другим делом. Я всегда ищу новые дела наперёд, чтобы у меня было время на подготовку. Плюс ко всему, я всегда прихожу познакомиться с новым нанимателем и выяснить захочет ли он работать на моих условиях.

Генри Эбрахам немного остыл, или по меньшей мере сделал вид, после чего спокойным и сдержанным тоном поинтересовался:

– И когда же ты соизволишь приступить? – Спросил он, стараясь при этом не выдать ни голосом, ни внешним видом, насколько сильно его волнует ответ на этот вопрос.

Милнер ответил совершенно бесстрастно:

– Приблизительно, через два месяца.

Нельзя сказать, что эти слова обрадовали господина Генри. Семья у него всегда стояла на первом месте, и когда с ней что-то случалось он быстро реагировал на всё. А тут, стоящий перед ним покоритель имеет наглость заявлять, что его пропавшая семья должна подождать. От бурлившего в нём гнева, он весь аж затрясся…

Что касалось мотивов самого Милнера, то ему просто нужно было потянуть время, поскольку Генри Эбрахам ещё не был готов иметь с ним дело. Впрочем, ему действительно необходимо провести подготовительные работы перед входом в лабиринт, но они займут неделю или две. По правде говоря никаких других дел у Милнера сейчас не было, но поскольку его наниматель ещё не осознал всю безвыходность ситуации, покоритель привычно тянул время.

– Два месяца?! Ты говоришь – два месяца?! – Негодовал господин Генри. – Ты может, что-то напутал?! – Оскалился старый волк на юношу.

Генри был вне себя от ярости, буря эмоций пронеслась по его лицу, однако будучи успешным бизнесменом, он всё же смог совладать с собой:

– Ладно! Ладно… Давай так, чтобы ты там не делал, я тебе с этим помогу, только скажи что нужно. Я всё сделаю, только займись моим делом.

– Благодарю вас за предложение. – Начал Милнер. – К сожалению, вы не в состоянии мне помочь. Тем более бросить одно дело и заняться другим – непрофессионально. Надеюсь вы меня понимаете? – Без капли сожаления врал он. – Однако в одном я могу поручиться, зайду я сейчас, или позже, не будет иметь ровно никакого значения. – Снова соврал он ему.

– (Всё-таки месяц. С его рвением и упорством, месяца вполне хватит.) – Пришёл к окончательному решению юноша.

Милнер Швалген поклонился и уже направился было к выходу, когда голос господина Генри остановил его:

– Стойте, вы ещё не сказали, во сколько мне это обойдется?

– Цена будет зависеть только от самого лабиринта, пока я не изучу его, ничего конкретного сказать не смогу.

– (Нужно подождать. Он точно будет сопротивляться и диктовать свои условия.) – Подумал Милнер, как вдруг у него заурчало в животе. – (Черт! Так и знал, что надо было позавтракать, а не нестись сюда сломя голову, за новым делом.)

Урчание было негромким, наниматель его несомненно услышал, однако он и бровью не повёл.

– Прошу меня извинить, я пожалуй пойду. – Вежливо поклонился Милнер.

– Что ж, до "скорой встречи", Милнер Швалген. – С лёгкой издёвкой попрощался Генри и вернулся к своим документам, ведь пока что у него есть из кого выбирать.

На пути к лестнице Милнер остановился и как бы невзначай поинтересовался:

– Ах да, чуть не забыл. Я хочу задать вам один вопрос.

– Какой? – Безразлично уставился на него господин Генри.

Юноша опустил голову, глубоко выдохнул и расслабился. Когда он поднял взгляд на господина Генри его выражение лица было совершенно иным. Как будто бы Милнер перевоплотился в совершенно другого человека. Пронизывающий и жесткий взгляд обрушился на господина. Даже атмосфера вокруг изменилась и лучи солнца как будто потускнели.

Наниматель вздрогнул и в доме как будто похолодало. Генри Эбрахам встряхнулся и привёл себя в чувство, надев привычную маску невозмутимости опытного бизнесмена.

– Постарайтесь ответить как можно откровеннее. От этого могут зависеть жизни ваших близких. – Продолжал наступление Милнер.

Каждая секунда тянулась вечность, вечность под гнётом неопределенности и давления… Когда же когда атмосфера накалилась настолько, что стало тяжело дышать и уже просто смотреть на своего собеседника было пыткой, лишь тогда Милнер Швалген озвучил свой вопрос:

– Генри Эбрахам, скольких из пропавших вы готовы потерять?

Конечно, все нормальные люди хотят спасти всю свою семью, однако эта атмосфера и напряжение не позволяли дать быстрый ответ. Милнер чётко дал понять: придётся кем-то пожертвовать…

В один момент наниматель как-будто хотел что-то спросить у Милнера, однако вскоре его лицо резко побледнело: он осознал весь ужас вопроса покорителя.

Каждый раз, когда Генри Эбрахам поднимал голову, чтобы ответить, его рот словно наполнялся чем-то клейким и омерзительным… Это чувство не позволяло дать небрежный ответ и тогда, дрогнувшим голосом он бесцветно проронил:

– Двоих.

– Вы готовы пожертвовать двумя?

– Спасти… Двоих… Моих внучек.

Лицо юноши расслабилось, и гнетущая атмосфера тут же рассеялась.

– Благодарю вас, за столь честный ответ. В свою очередь я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы спасти ваших внучек.

После этих слов, Милнер вежливо поклонился и оставив господина Эбрахама в своих мыслях, вышел из помещения. Дворецкий без лишних церемоний проводил гостя наружу, где Милнера подхватили охранники и доставили его за ворота виллы.