Вспомнила близких, и стало как-то тяжело на душе. Да и на плечи будто кто-то холодные руки положил. От них по спине побежал неприятный морозец. Смогу ли я вернуться домой? Выполнима ли задача, которую поставил передо мной этот мир? Или боги… Ведь не брак должен был стать ее решением. Тогда что? Надеюсь, не чувства, которых между мной и Тимофеем и в помине нет.

Я только доела, когда дверь в избушку распахнулась и в комнату влетели уже знакомая мне рыжая лисичка, серый огромный волк в штанах и огненно-рыжая лисица в красном сарафане. Причем последние двое стояли лишь на задних лапах.

Если бы не успела проглотить последнюю порцию тушеной картошки, точно бы подавилась. Потому что лису в русском сарафане и, кстати, рубахе, мне видеть доводилось впервые. Что было вообще не удивительно.

– Вот те раз, – пробасил волчара, подходя ко мне ближе. Остановился в паре шагов от сидящей за столом меня, сложил лапы на могучей груди. Сверкнул своими недовольными глазищами. Да так, что мороз по коже побежал. Вот как возьмет сейчас и съест. А поблизости, я уверена, нет доблестных охотников или, на худой конец, ямы, в которой бы пылал огонь. – И в самом деле жена этого прохвоста. И хорошенькая… Аппетитная.

– Волк, – пожурила серого огненная лисица, – чего запугиваешь девочку. Яга недовольна будет, если узнает. Ты же не хочешь стать воротником на ее новой шубке?

– Нет, душенька, – посмотрев на свою собеседницу, откликнулся волк. – Кому охота добровольно себя жизни лишать и шкуру «дарить».

– Тогда не зубоскаль, старый, – возмутилась лиса. – Сколько лет на этой земле живешь, а все такой же.

– Тем тебе и нравлюсь, – довольно проговорили в ответ.

Пока они разговаривали, я осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, поднялась со скамьи и стала медленно отходить подальше от новоприбывших и поближе к печи. Там я заметила добротную кочергу. Чем не оружие? Кто знает, что у этого сказочного зверья на уме. Учитывая, что лисицы в наших сказках те еще плутовки. Одна даже мучное изделие съела, лишь бы оно другим не доставалось.

– Ты куда, красавица? – спросил волк, почти сразу заметив мой маневр. Слух у него, видимо, отменный. Или это я так шумно отступала? – Не бойся, не съем я тебя. А говорю так для порядку. Не гоже волку красноградскому милым и пушистым быть. Но люди не в моем вкусе.

– А я предупреждала, – возмутилась лисица.

Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, она схватила меня за рукав рубахи и потянула к кровати. Силищи у лисы оказалось немерено. Если бы не захотела идти, она бы меня, наверное, волоком или на себе потащила. Черненькая лисичка, что до этого делала вид, что крепко спит, шустро соскочила с кровати на пол и спряталась под нее. Послышалось недовольное рычание. Кажется, беленькая была недовольна такому соседству.

– Присаживайся, – обеспокоенно сказала огненная лисица, выпуская мой рукав. – Тебе отдохнуть нужно. А пока сил набираться будешь, поговорим. У тебя, я так понимаю, накопились вопросы.

– Да, – собрав всю свою выдержку в кулак, подтвердила. Это же, наверное, нормально для этого мира, верно? Говорящие животные, ковры-самолеты, Змеи Горынычи. Что такого? Для них здесь, скорее всего, привычный жителям нашего мира автомобиль диковинкой покажется. – У меня есть вопросы.

– Спрашивай, – кажется, лиса попыталась улыбнуться. – Я постараюсь ответить на все. Если только их не так много, что отвечать придется до следующего утра.

Не то чтобы, конечно… Но предостаточно, чтобы убить пару часов. Но лисицу никто за язык не тянул. Поэтому спросить я ее собиралась о многом.

Но сразу приступить к расспросам было не суждено. Волк, учуяв запах съестного, стал греметь чугунками, стучать ложками и тарелками, шустро накладывая себе поесть. Ладно, если бы делал он это, молча. Ан нет, бормотал себе что-то басовито под длинный нос.

– Волк, – с укором позвала лисица, – ну ты нашел время.

– Делу время, а еде всегда привет, – парировал волчара. – И я вам совсем не мешаю. Разговариваете. Когда я ем – я глух и нем.

И почему-то не поверилось мне в его последние слова. Небось, наворачивая ранний ужин, каждое слово своими большими ушами будет ловить.

– Вот, плут, – беззлобно пожурила лиса. Но ее внимание довольно быстро снова переключилось на меня. – Ну… что ты хотела спросить, девочка?

– Лисички сказали, что я жена Тимофея. Назвали его ученым… Почему? – сразу спросила.

– Почему ты женой стала или почему он ученый? – хмыкнула моя собеседница.

Она подошла вплотную к кровати и присела на нее. Сейчас я могла как следует разглядеть густую, яркую шерсть, выразительные глаза и довольно острые клыки. Как есть самая настоящая лиса. Только больше обычной.

– И то и другое, – мотнув головой, ответила. И что за мысли снова не вовремя лезут?

– Насчет того, с чего это боги вас узами брака повязали, мне сложно сказать. Могу лишь предполагать, что они нашли в тебе именно тот якорь, который удержит Тимофея в этом мире. Не даст ему свернуть не на тот путь, который они ему уготовили. А почему ученый… Так он один из самых просвещенных умов нашего мира. Много знает, много где был, много что видел… На многие вопросы, касательно нашего и твоего мира он может ответить, почти не задумываясь.

– Как вы думаете, почему я попала в этот мир? Гвидон сказал, что моей задачей является женить на себе Тимофея, таким образом привязав его к себе. Но… ничего не вышло. Я по-прежнему здесь.

– Вероятно, все дело в ваших чувствах. – От этих ее слов стало немного не по себе. Сама ведь так думала, только не хотела до конца верить. Все надеялась, что причина в другом. С другой стороны, вероятно и лиса ошибается. Это же всего лишь предположения, не более. – Что такое брак? Лишнее подтверждение тому, что теперь вы муж и жена. Но кто знает, что там, внутри этой самой семьи. Вдруг муж жену колотит или супруга неверная оказалась. Да много чего. Но если двое любят друг друга, то это уже совершенно другое. И отношение, и понятия, и чувства. Поэтому я склоняюсь к тому, что задача твоя – полюбить Тимофея.

– Но как быть с тем, что после выполнения задания, то есть, после того как я в него влюблюсь (ужас какой), я вернусь назад, в свой мир? Смысл тогда вообще был все это затевать?

– Но ведь и он, получается, должен тебя полюбить, – продолжала рассуждать лиса. Все остальные притихли и внимательно прислушивались к нашей беседе. Даже волк жевать перестал. Сидел, словно памятник самому себе, только ушами смешно дергал. – И тогда перед ним должен будет встать выбор – идти за тобой или оставить все, как есть.

– Тут и думать нечего, – я нервно передернула плечами. – Не станет он свой выводок из дочек советников на одну меня менять. Тем более, отношения у нас сразу же не заладились.

– И что с того? Это еще ничего не значит. Тимофей, он… Понимаешь, сложный. Ведь столько на этом свете живет, столько всего пережил. Войди в его положение. Предполагаю, что для вашего мира он был бы уже глубоким старцем.

– Что ты хочешь этим сказать? Насколько он старше меня? – Что-то мне уже не нравится этот разговор. Сейчас окажется, что Тимофей какой-нибудь бессмертный вампир.

– Он перерождается, – поторопилась прояснить ситуацию лиса. – Недавно случилось последнее перерождение. Он сам мне об этом рассказал, через блюдечко…

– Блюдечко?

– Да, мы общаемся при помощи волшебного блюдечка. А что тебя удивляет?

Да меня все здесь удивляет. Просто я стараюсь не впадать в истерику и вести себя сдержанно. Несмотря на то, что внутренне я уже паниковала и рвалась домой, к родителям. И забыть все хочу, как странный сон. Только вот навряд ли получится.

– Все нормально. Я просто решила уточнить, – пробормотала, с трудом выдавливая из себя улыбку.

– А по твоему лицу видно, что ты вот-вот готова прилечь на подушку и уснуть богатырским сном до самого рассвета, – решил вставить свои пять копеек волк. – Бледна аки смертушка.

– Волк, – в который раз попыталась приструнить его лисица. – Помолчи. Раз уж сел потчевать, так сиди и…