Было хорошо. Настолько, что не хотелось открывать глаза. Но Тимофею пришлось. Потому что он вдруг осознал, что откуда-то падает. Вскоре тело пронзила боль. А вместе с ней пришли и звуки. Стрекот кузнечиков, чириканье птиц, висящих на ветках деревьев. Пернатые будто издевались над Тимом. Как же, забавно же, взял и упал.

– Какого… – хрипловато проговорил Тимофей и сразу же осекся.

Скосил взгляд на свои передние конечности, которые сейчас касались земли. Он так привык к тому, что восемь долгих жизней проходил в шкуре кота, что увидев вполне себе обычные человеческие руки, был готов… Нет, не упасть с перепугу в обморок, а огласить округу трехэтажным, родным каждому человеку матом. Это надо же такому случиться – он человек. Столько лет прошло с тех пор, как он в последний раз вставал в полный свой немаленький рост, потягивался до хруста в спине. И шел кутить с какой-нибудь красоткой. Или запирался у себя, колдуя над очередным экспериментом.

Так вот… Тимофей, который долгое время разгуливал по Отражающему миру в обличие рыжего, наглого, зеленоглазого кота, стал человеком. И осознание этого не очень-то обрадовало мужчину. Он уже успел привыкнуть к тому, что навеки застрял в теле пушистого животного. А тут…

– Чертовщина, – пробормотал себе под нос и попробовал подняться.

Руки и ноги плохо слушались своего хозяина. Но и ходить на четырех своих конечностях, продолжая изображать кота, было нельзя. Царь Краснограда Гвидон Суровер, если узнает, точно отходит его по…

Мотнув головой, Тим постарался прогнать все ненужные мысли. Тапком его уж точно никто гонять не станет. Но возвращаться к царю нужно было как можно скорее. Знал Тимофей, что это именно государь смог как-то вернуть ему человеческий облик. И вытащить из забытья. Ведь, по всему выходило, что сейчас лето. А умер он в последний раз… осенью или зимой? Но точно было не так жарко, как сейчас.

Ему все-таки удалось встать на ноги и сделать первые неуверенные шаги к тому дереву, с которого он свалился. И почему его тело перенеслось именно сюда? Нельзя было материализовать его в собственных покоях? Или хотя бы на пороге родного дома. Но местность эта была Тиму знакома. Всего лишь полдня пути до избушки, в которой он когда-то жил, будучи человеком. Там, в тайной лаборатории, расположенной под домом, он найдет все для себя необходимое. И только после этого отправится к царю.

«Интересно, какую цену он заплатил за мое перерождение?» – думалось Тимофею. – «Ведь не просто же так боги решили сжалиться. Должно было быть какое-то условие. Но зачем Гвидон пожелал вернуть меня именно таким? Не оставил все как есть после моей смерти. Ведь рано или поздно я бы вернулся. И прожил бы свою последнюю жизнь, как и раньше – соединял бы судьбы людей. Ведь был же лучшим сватом Отражающего мира. Так им и должен был оставаться. И… какой я теперь, к кикиморе болотной, кот ученый, если и не кот вовсе?»

От всех этих мыслей у мужчины начинала болеть голова. Он потянулся руками к волосам, желая немного помассировать ноющие виски, как вдруг понял, что что-то не так. Предположение было настолько шальным, что поначалу Тиму подумалось, что он все-таки пока еще спит. И все это ему просто снится. Но нет. Он сжал руками свои уши и почувствовал легкую боль. И все бы ничего, если бы уши были вполне себе человеческими. Но они были… кошачьими. Только гораздо больше.

– Мать твою… – Тимофей все-таки не сдержался и начал ругаться.

Так и простоял некоторое время, проклиная тот миг, когда очнулся. И ничего его больше не смущало: ни перерождение, ни кошачьи уши, ни… нагота. Чего уж там, даже комарье, разбушевавшееся, так и жаждущее человеческой кровушки, не беспокоило.

Да, он теперь человек. Почти человек. Но по-прежнему не обычный, а ученый. И он найдет способ вернуть себе либо человеческие уши, либо кошачье тело… С другой стороны, его волновал вопрос цены, оплаченной Суровером. Поэтому, перед тем как что-либо предпринимать, нужно было переговорить с царем. А там… видно будет.

Тимофей отошел от дерева, которое в минуты мрачных дум стал подпирать спиной, и направился в сторону своего дома. Путь не близкий. И лучше будет, если он успеет прийти туда до того, как наступит поздний вечер. Если котом он мог легко прятаться от волков и медведей на деревьях, то человеком это проделать у него навряд ли получится. По крайней мере, не так легко. Впрочем, он пока и не проверял. И надеялся на то, что проверять не надо будет.

Если вам когда-нибудь скажут, что вы странная, не обращайте на это никакого внимания. И вообще, плюйте на мнение тех, кто вам безразличен. Если бы еще тот, кто считает, что в праве вам указывать и советовать, это понимал…

– Вера, ты сама должна понимать, что чтение такой мути – глупость, – говорила тетя моего молодого человека, недовольно постукивая пальцами по столешнице.

К слову, мы сидели за небольшим столиком, в просторной гостиной загородного дома. Димка пригласил меня сюда на выходные, со словами «Нам тоже нужно отдохнуть». Но на самом деле я прекрасно понимала, где именно он видит этот отдых. Точнее, в какой плоскости. Только вот пока что я не могла удовлетворить его потребности. Мы встречались всего два месяца. И я считала, что этого времени недостаточно для того, чтобы наши отношения вышли на новый уровень. Зато с родственниками парня познакомиться успела. И даже вон, с тетушкой. Которая считала, что читать можно только зарубежную классику, а мое увлечение фэнтези – полная ерунда, засоряющая голову. Уличив момент, она подловила меня после завтрака в гостиной и решила устроить разбор полетов. И что-то мне подсказывало, что она уже сдала меня в утиль. Точнее – забраковала.

– И вид у тебя… какой-то странный, – продолжала нервировать женщина.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась, косясь взглядом на свои каштановые, слегка вьющиеся волосы.

– Небрежность… в нашей семье все следят за своим внешним видом. И если ты…

Она это серьезно? Если уж на то пошло, то этой ночью (которую мы с Димой провели в одной кровати) мой молодой человек был не очень-то аккуратным. В том смысле, что завалился спать в любимых спортивных штанах и вытянутой майке. И ни словом не обмолвился по поводу моей пижамы, состоящей из голубых просторных штанов с красными сердечками и футболки с надписью «Эпидемия». И да, на последней еще и дракон имелся. Красочный такой, злющий. Чую, если бы в таком виде меня застала тетушка Димки, выгнала бы из дома тут же. Даже не стала бы разоряться на просветительный разговор.

– Понимаете… – хотела было возразить, но меня перебили:

– До тебя у него была такая милая девочка. Я сама их свела. Они были вместе целых два года.

И расстались потому, что эта «милая девочка» изменила Диме с его лучшим другом. Просто замечательно. Идеальная пара, ничего не скажешь. И выбор на эту девушку упал скорее всего потому, что у нее был хороший вкус на вещи.

– Я в курсе, – весь этот разговор стал меня злить. – Одного понять не могу, зачем вы мне об этом рассказываете?

– Как зачем? – меня на самом деле не понимали. – Чтобы ты осознала, чем придется пожертвовать, чтобы быть рядом с Димочкой.

Да ваш Димочка уже давно перерос тот возраст, когда его было можно так называть. Он уже успел закончить институт (в отличие от меня) и поступить на работу. Юрист он был первоклассный. Я успела оценить его навыки и знания. Мне же еще год в институте мучиться.

Ответить на слова женщины я не успела. Позади послышались торопливые шаги, и в гостиную вошел предмет наших размышлений. Он недовольно покосился на тетю, которая тут же нацепила на лицо самое милое выражение, какое только могла. Однако, теперь я не позволила себя обмануть. И Дима, кажется, обманываться не собирался. Светлые брови почти сошлись на переносице, губы плотно сжаты, взгляд серых глаз колючий. Он был недоволен. И это мягко сказано.