Только я вернулась в дом, ко мне подошла горничная.

— Хозяин велел проводить вас в комнату, — сказала она почтительно. Даже смешно стало.

— Полчаса назад ты со мной отказывалась разговаривать, — отрезала я. – Не нужно меня провожать. Сама разберусь.

— Но тогда хозяин…

— Это он тебе хозяин, а мне он никто. Нравится плясать на задних лапках, как цирковая пуделиха – вперёд.

Я обошла её и побежала вверх. Почему-то эта девушка вызывала у меня раздражение. Вся такая… наивно-невинная, даже тошно! Она то наверняка не чувствует ни предательской дрожи при виде Захара, ни непонятного огня, жгущего меня изнутри.

Только выглянула в окно, чтобы посмотреть, где Захар, дверь распахнулась.

— Алёна говорит, что ты хамишь, — Захар подошёл ко мне и встал на расстоянии вытянутой руки.

Я поглубже вдохнула. Зря – его запах напомнил обо всём, что между нами случилось. Возмущение застряло в горле клубком.

Уголок губ Захара дрогнул.

— Иди в ванную, — приказал, протянув мне коробочку.

Тест на беременность.

Мысли заметались. Если сделать вид, что беременна, он отстанет от меня. Но как? Как заставить тест показать две полоски?!

— Даже не думай об этом, Вика.

— О чём?

Всё в нём так и говорило о снисходительности: искривлённые губы, взгляд. Ворот рубашки с короткими рукавами был расстёгнут на две пуговицы, литые мышцы на руках не давали забыть, сколько в Захаре силы. Он смотрел на меня, как на дуру, дурой я себя и чувствовала.

— Ты думала, как сделать из меня осла, верно? Не получится, Вика. Слишком многие пытались сделать из меня идиота и, поверь на слово, для них это ничем хорошим не обернулось. Если у меня возникнут подозрения, я отвезу тебя к врачу. Иди и делай тест.

Я сжала коробочку. Сколько же в нём самоуверенности! На десятерых бы хватило.

— Слушаю и повинуюсь, — процедила сквозь зубы, резанув его злым взглядом и с сарказмом добавила: — Хозяин.

Откладывать тест и малодушно ждать, закрыв глаза, было глупо. Поэтому я сидела на краю ванной и не сводила с полоски взгляда. Одна. Это не изменилось ни через десять секунд, ни через минуту.

Я затолкала тест обратно в коробку. Облегчение пришло вместе с пониманием – ночью Захар наверняка придёт снова.

Когда я вернулась в комнату, Захара не было. Ни следа его присутствия. Зато почти сразу же появилась горничная. Как там её? Алёна? Вот уж точно самое то для неё.

— Хозяин сказал, что вы что-то должны ему передать.

— И что же я должна ему передать?

— Этого он не уточнил. Сказал, что вы знаете сами.

Ну разумеется, я знала.

— Подожди за дверью.

Горничная не тронулась с места. Только на хорошеньком личике появилось сомнение.

— Выйди, я сказала! – повторила резко, и она всё-таки оставила меня наедине с тестом.

Да что со мной?! Всё это её «хозяин» и огромные глаза. Никакой он не хозяин!

В верхнем ящике комода лежала зелёная крафтовая бумага, оставшаяся от упаковки одного из платьев, там же несколько ярких ленточек. Старательно обернув коробочку, завязала сверху бантик.

— Вот так, — затянула потуже. – Подарок тебе. Чёртов искатель доказательств.

Голос разума говорил, что я играю с огнём. Да и плевать. Всучила коробочку ждущей под дверью горничной без единого слова.

О том, что сделала, пожалела почти сразу же. Хотя не пожалела, скорее пришло понимание, что силы у нас с Захаром неравные. Ждала его, но в коридоре было тихо. Он не появился ни через десяти минут, ни через час.

Постепенно вечерело. Солнце медленно катилось к закату, освещая верхушки виднеющихся вдали елей оранжево-розовым. Стало прохладно, ветер приносил с собой запах леса – смолы и хвои. Интересно, что чувствовала запертая в замке Чудовища Белль? Наверняка не то, что я.

Налив стакан воды, вышла на балкон. Чёрный внедорожник Захара так и стоял на подъездной дорожке. Жаль я не нашла фотографию его погибшей жены. Что тогда случилось? Разговор с садовником оставил в душе тревогу. Что значит, она была несчастной? И почему он решил, что я тоже несчастна?

Вода была слишком тёплой даже для прохладного вечера. Сделала ещё глоток и почувствовала, что не одна. Обернулась, готовая увидеть Захара, но в комнате опять стояла горничная.

— Хозяин ждёт вас, Виктория, — объявила она.

— Куда он меня ждёт?

— К ужину. Он распорядился сегодня накрыть ужин в саду, — она вдруг робко улыбнулась. – Я отдала ему то, что вы передали, а потом он распорядился накрыть ужин. Мне кажется, ваш подарок его обрадовал.

Вместе с указанием Захара явиться в семь в беседку, горничная передала так же его пожелание видеть меня в платье. Пожелание сродни повелению. Я ничего не понимала. Одна полоска – мне это точно не привиделось.

Надевая платье, я снова и снова прогоняла в памяти минуты, когда была в ванной. Поправила лямку и застыла. Девушка в зеркале напротив резко побледнела. Сколько нужно держать тест? Раньше я брала совершенно другой, одной и той же марки. Что, если этот отличается?!

Чтобы не рухнуть на пол, схватилась за раковину.

— Что-то всё равно показал бы, — попыталась убедить саму себя, но червь сомнения уже вгрызся в мозг.

Либо всё это Захар затеял, чтобы показать мне моё место, либо я оставила в дураках саму себя. А если так… Положила руку на живот.

— Я бы почувствовала. – Вновь самой себе.

Но уверенности не было. Как я могла бы почувствовать? Если я беременна, срок всего две недели.

— Пожалуйста, — обратилась я сама не ведая к каким силам. – Пожалуйста, пусть это будет что угодно, только не беременность. Я не смогу так. Он же…

Крепко зажмурилась. Моя мать была отъявленной атеисткой, отца крестили в детстве непонятно зачем, потому что родители его кроме слов «Господи, помоги», знать ничего не знали о Боге. Но сейчас я понимала их, как никто. Мне и самой оставалось только и уповать на милосердие сил небесных.

Спустилась вниз и вышла на улицу. Стало ещё прохладнее, в траве стрекотали кузнечики, у маленького озерца квакали лягушки. Проходя мимо розового куста, я задержалась и кончиками пальцев коснулась цветка.

— Они прекрасны, — услышала вдруг у самого уха и обернулась с колотящимся сердцем.

Практически столкнулась с Захаром, но он до меня даже не дотронулся. Вместо этого погладил бутон.

— Нет ничего совершеннее цветка, Вика, — сказал вдумчиво. – Даже самый уродливый, он куда прекраснее любого человека.

— Даже твоей жены? – ляпнула, не успев подумать.

Сталь глаз Захара блеснула. Рука замерла, на цветке. Мне показалось, что он сейчас сожмёт его, сотрёт в пыль, как мог бы стереть меня. Но он не сделал ничего. Только показал на темнеющую возле деревьев беседку.

Я прошла мимо. Он шёл позади – слышала, его шаги и, казалось, даже дыхание. У входа посмотрела на Захара. Он ничего не говорил, а я понятия не имела, как узнать, по какому случаю на столе стоят бокалы.

— Безалкогольное игристое вино, — взял он бутылку из ведёрка. – Италия. Мне сказали, что это самое лучшее.

Медленно он снял фольгу, потом удерживающую пробку проволоку. Всё это время я стояла рядом. Платье доходило мне до щиколоток и скрывало руки по локоть. Вишнёвого цвета – простое и красивое. Сперва хотела проигнорировать «пожелание», но что-то заставило послушаться.

Захар налил в бокал вино и протянул мне.

— Вкусно, но это всего лишь имитация, — сказала, отпив глоток, и внимательно посмотрела на Захара. – Тебе нравятся подделки?

— Порой случается так, что оригинал недостижим.

Я фыркнула. В отличие от того же Юры, он мгновенно считывал подтекст. Может, всё просто у меня на лице написано?

И всё же это вино было куда лучше молока или зелёного чая, а накрытый стол превосходил все наши предыдущие ужины, пусть и было их не так много.

Как и я, Захар не спешил усаживаться за стол. Стоял, отперевшись рукой о дерево беседки и внимательно смотрел на меня.