Заглянула на кухню – так и есть, на столе стояли пакеты, а дверь была распахнута настежь. Сквозь неё я видела фургон с открытыми задними дверцами.

Шаг, другой…

— Сегодня большой заказ, — раздалось из-за машины.

— Да. – Второй голос принадлежал Вячеславу. – У хозяина гости.

— Понятно. Следующая доставка по графику?

Голоса переместились дальше, и я поспешно юркнула за машину. Сердце стучало всё сильнее и сильнее. В разговор я больше не вслушивалась. Никогда ещё свобода не пахла так сладко, не была такой желанной. Прижалась к фургону.

— Ну давайте же, — прошептала одними губами. – Мне секунда нужна.

Словно услышав мои мольбы, они скрылись в доме. Адреналин зашкалил, когда я стремительно бросилась к распахнутым дверцам и залезла внутрь. Голоса снова приближались. Всё, что было в кузове – какой-то ящик и несколько отсеков для коробок. Я забилась в угол и, затаив дыхание, до боли скрестила пальцы.

— Доброго дня. Спасибо…

Двери захлопнулись, и в кузове стало темно. Не прошло и нескольких секунд, как завёлся мотор, и фургон тронулся с места. Проехал немного и остановился снова. Я прислушалась к голосам.

Первый не разобрала, но он был спокойным.

— Отличного дня, — сказал кому-то доставщик, и мы снова поехали.

Ворота. Само собой, как я могла забыть? Навалилась на стену и с облегчением прикрыла глаза. Через сколько этот псих поймёт, что меня нет? Во сколько он там завтракает? В любом случае не на заре.

***

Ехали мы долго. Оно и не удивительно – сюда меня везли тоже порядочно. Нужно срочно дозвониться до брата. Главное, чтобы не лазил где-нибудь в своих горах без сети и интернета.

Только я подумала, что мы вот-вот должны приехать, фургончик остановился. Сердце опять забилось чаще. Ждала, что доставщик выйдет на улицу, но ничего не происходило. И тут вдруг задние дверцы распахнулись.

В первую секунду я ослепла от яркого солнца, а потом…

— Выходи, Вика, — приказал Захар.

Я не шевелилась. Смотрела на него, возвышающегося на фоне цветущего алым куста и не чувствовала ни ног, ни рук.

Он кивнул, и рядом нарисовался охранник.

— Не трогайте меня! — попробовала оттолкнуть, как только он поволок меня к выходу.

Впилась ногтями, упёрлась. Рычала, пыталась оцарапать его, но он вытащил меня, как котёнка и буквально вышвырнул из машины прямо в руки Захару.

Он схватил меня за волосы и заставил поднять голову.

— Ещё раз выкинешь нечто подобное, посажу тебя на цепь, — сказал неожиданно спокойно и отпустил.

Показал на дверь и дождался, когда я зайду, только потом прошёл следом. На кухонном столе стоял включённый ноутбук. На экране четыре прямоугольника – трансляция с камер наблюдения. Одна из них стояла в моей комнате, ещё две были направленны на главный и чёрный входы, четвёртая – на мою ванную. Я так и застыла напротив стола.

Захар налил кофе из турки и поставил рядом с ноутбуком. Там же уже стояло блюдце с нарезанным ломтиком лимоном и несколькими большими кубиками тростникового сахара.

— Значит, вы следите за мной? – спросила, кое-как отведя взгляд от экрана. – Что вы хотите, Захар? Неужели вы не понимаете, что это… — покачала головой. – Это маразм какой-то! Вы же не сумасшедший.

— Вчера ты не была в этом уверена.

— Если бы вы были психом, не заработали бы на этот дом. Давайте поговорим.

— Мне не о чем с тобой разговаривать.

Он был настолько спокоен, что проще, казалось, достучаться до стены. И всё-таки я должна была добраться до его рассудка.

— Вы знали, что я попытаюсь сбежать? – махнула на компьютер. – Так?

— Догадывался, — сказал сдержанно, но на скулах выступили желваки.

Он был напряжён и сдержан – слишком сдержан. Я вдруг почувствовала себя ланью перед готовящимся к прыжку хищником. Захотелось отойти подальше.

— Мой брат…

— Что твой брат? Где он? Как, кстати, у него дела с канатной дорогой, которую он решил перезапустить? Опасная штука, верно? Раз… — он сделал шаг.

Я всё-таки попятилась.

— Вы не посмеете…

— Что не посмею? – спросил вкрадчиво.

Я не успела ничего понять, как он схватил меня за шею и впечатал в стену. Склонился так низко, что я почувствовала на лице его дыхание. Пальцы сжались сильнее.

— Ещё раз ты сделаешь что-то не так, разговор будет другим, — всё тот же вкрадчивый голос.

Хватка на шее ослабла, но руку он не убрал – большим пальцем поглаживал меня по горлу, вторая его ладонь лежала на моём бедре.

— Случиться может всё, что угодно, Вика. Абсолютно всё. А в горах, так и подавно, — снова провёл пальцем по шее. – Сход лавины, неполадки в технике, обрыв троса… Роман, конечно, хорошо подготовлен, но что, если на дорогу сойдет сель? Или камнепад? Как тебе?

Он скомкал моё платье, рванул меня на себя, и я влетела ему в грудь. Оттолкнула его.

— Ненавижу тебя, скотина! Ты… Ты не тронешь его!

— Это зависит исключительно от тебя.

Он небрежно похлопал меня по щеке. Глядя в глаза провёл пальцами по шее, по ключицами и вороту платья. Опустил руку ниже и сквозь ткань обрисовал сосок. На губах его была жёсткая усмешка. Меня колотило, но, что хуже всего, подгибались ноги, а внизу живота зарождалось желание, которого я не хотела. Оно пугало меня так же сильно, как и мужчина, его вызвавший.

— Ненавижу, — процедила сквозь зубы.

Его рука опустилась ещё ниже. Он вдруг задрал подол моего платья и резко сдвинул трусики. С нажимом провёл между ног.

— Да? – растёр влагу между пальцев.

Я готова была умереть от ярости, от бессилия и стыда. Губы Захара искривились ещё сильнее. Он вытер пальцы о моё платье и отступил. Смерил меня взглядом.

— Приведи себя в порядок, — сказал жёстко. – От тебя воняет продуктовым фургоном. – Вымой волосы и уложи. У меня нет желания трахать пугало.

— Иди к чёрту, ублюдок!

Я вскрикнула от боли. Губы обожгло – удар был не сильным, но хлёстким. Приложила пальцы к губам.

— Следи за языком. – Взял мою руку и убрал от лица. Мягко погладил губы. – У тебя в комнате есть всё, что нужно. Прими ванную. Мне нравятся цветы. Розы. Добавь в воду пену. И делай это каждый день, Виктория. Виктория… — повторил, растягивая. Усмехнулся уголком губ. – Как думаешь, если к розам добавить немного клубники, будет хорошо?

Я сжала зубы, чтобы снова не послать его. А он опять задрал подол моего платья и провёл пальцами по плоти. Но теперь поднёс их к лицу и вдохнул, а потом стремительно вышел из кухни. Так быстро, что я не успела сделать вдох.

Оперлась о стену и, обессиленная, осмотрела кухню.

О том, что Захар был здесь, напоминала только чашка на столе и ноутбук. И ещё пылающие губы, влажные трусики и предательская, абсолютно необъяснимая дрожь.

Попытаться достучаться до здравого смысла Захара – единственное, что я могла сделать. Он был слишком опасен, чтобы игнорировать его угрозы. Рисковать жизнью брата я не имела права. Достаточно того, что он сам не раз рисковал ею.

— Да уж, — неутешительно вздохнула, разглядывая себя в зеркале.

Платье измялось, сама, как моль. Говорят, чтобы отделаться от маньяка, надо вызвать у него отвращение. Может, если я перестану мыться и чистить зубы, «хозяин» от меня отстанет?

— Вряд ли.

Тишина была непривычной. Муж постоянно включал колонку или телевизор, и я привыкла к тому, что фоном что-то бубнит, хотя это раздражало.

На полке нашлось множество пузырьков. Такого разнообразия у меня и дома-то не было! Всё ручной работы. Открыла одну из банок и, не удержавшись, поднесла к лицу. Пахло розами. Нет уж, обойдётся!

Приняла душ, ни к чему не притронувшись и просто расчесала волосы. Пальцами провела до шеи и почему-то вспомнила, как касался меня Захар. Руки тут же покрылись мурашками, а внизу живота заныло.

— Да что за ерунда, — шепнула, злясь на саму себя.

Вместо того, чтобы испытывать отвращение, я дрожу от одних только мыслей о прикосновениях этого ненормального. Пленница в его доме, голодная и униженная, не могу не думать о том, что с мужем так хорошо мне не было никогда.