— Ну… ладно… Уговорили…
Глава 40
Отец
Свет ядовитой зелени в перемешку с болезненной синевой почивал в стенах, замкнутые до неприличия коридоры петляли туда-сюда, кончаясь одинаковыми белыми дверцами. Зузу летел наперёд Жанны и Фога Вулписа, чтобы сэкономить им время в поисках верного пути.
Определиться с тем, что они пришли туда, куда надо, было не трудно: за серым арочным проходом находилось просторное помещение, сплошь и рядом заполоненное стеклянными банками, содержимое которых, бурлящее в жидкостях, подсвечивалось всё тем же тошнотворным зелёным. Что хранилось внутри — распознать было сложно, в частности для зверя, не углублявшегося в аспекты анатомии. Но кое-что было узнано даже Жанной. Например, гигантский мозг или глазные яблоки.
Законсервированные веками человеческие органы выглядели, мягко говоря, отвратно, размякше и переварено. Едва ли они годились для пересадки. Однако великан, видимо, нашёл им приспособление в киберхиругической деятельности. Тут же на треногих держателях сидели, как манекены, недособранные запчасти киборгов. Была среди них даже механическая голова. Вживленный в стальную черепную коробку мозг кипятился, питаемый жидкостями через трубочки. При виде незваных гостей голова скорчилась страшную мину — то ли в неприязни, то ли в ужасе. Но Жанну оно напугало знатно. Кошка шарахнулась и впечаталась спиной в стоявший напротив очередной лабораторный стол с запрятанными под крышкой ножками.
— Вы в порядке? — повернулся на её восклик мистер Вулпис. Он как и Жанна перешёл на ходьбу на задних лапах, так как столы были жутко высокими — искать Александру на четвереньках было бы нецелесообразно.
— Со мной всё нормально, — бросила та, медленно отклоняя взгляд от уродливой головы к дожидашемуся её лису. Бесцветный глаз мистера Вулпис отливал сине-зеленым, а второй, цвета патоки, горел как никогда ярко. Жанна кивнула, внимая неозвученной, но подразумевающейся между ними договорённости поторапливаться.
Рядом с опытном столом, на котором проснулся сегодня Фог Вулпис, стояла многогранная компьютерная установка, подключенная к капсуле, выставленной полулежа.
— Александра! — метнулась к той бегом Жанна. Прижимаясь передними лапами к стеклу, за которым плавала отощалая фигурка девочки-великана, она слезливо повторяла, словно заклинание имя: — Александра!
При виде кошки Александра слегка приподняла уголок синюшной губы. Её глаза не могли пересохнуть, увлажненные биологическим раствором, питающим эпидермальные ткани её тела и предотвращающими их увядание. По этой причине смотрела она на кошку, не моргая.
Только мистер Вулпис подошёл, как Жанна сбила его с лап, нависая на переключателе. Лис наблюдал, как девочка в капсуле засыпает, как её губы спускаются обратно до ровной линии, а взгляд помутняется, темнеет под тяжестью век.
— У нас мало времени! — перешла сразу к делу девочка. — Отец уже идёт!
Мистер Вулпис от неожиданности подскочил на месте. Полностью осязаемая на внешний вид копия девочки из капсулы появилась у него за спиной. Свет и тени избегали голограмму, оттого черты ее лица — округлому и румяному — выступали из сине-зелёного мрака нереалистично контрастно, картинно. Невесомое и воздушное белое платье полоскалось о точеные лодыжки. Шёлковые лоскуты волос разливались по прорезиненному полу тёмными ручьями, когда Александра присаживалась к мистеру Вулпису, чтобы воочию, а не через камеры, поглядеть на легендарного механического зверя.
— Ты — мой лис, несчастный добрый лис, — дружелюбно улыбнулась она ему.
— Александра?
— Да, это я. Как давно мы с тобой не виделись. Ты стал таким… таким живым. Не то что… я. — Девочка помрачнела, но лучи абсолютной доброты все также просачивались сквозь неё, сквозь её глаза. Это были непростые глаза, таких у маленьких девочек просто не бывает. В них жила усталость, древняя мудрость и снисходительное благо.
— Я виноват перед вами, Александра, — потупился мистер Вулпис, заранее зная, что ни гнева, ни обиды от девочки не испытает. И всё равно ему было очень грустно, что когда-то давно, сотни лет тому назад, он предал любящую его хозяйку. — Мне жаль, что я ни за что причинил вам боль.
— О чем ты?
— О вашей руке. Я…
— Ерунда.
Мистер Вулпис уставился на девочку, которая была так мала в своём возрасте, но так велико возвышалась над ним и так мудро ответствовала ему.
— Правда. Ерунда. — Александра поднялась и, миновав ластящуюся к её ногам Жанну, со скосившим лицом отвращением приблизилась к капсуле, где покоился её живой двойник — мертвецки худой, с тонкими, как прутики, конечностями и лысой головой. В отражение на стекле на неё тоже смотрела она — её красивая, но фальшивая версия. Та она, которая не мучалась от боли, та она, которая никогда не заболеет и не умрёт, та она, что не нуждается в пище и сне, и, наконец, та она, у которой внутри всё до капли пусто.
— Мой отец пришил мне новую руку, — сказала Александра без радости, но и без сожаления. — Она прижилась на неделю, но потом начала отторгаться. У меня случился сепсис, а потом отёк головного мозга. Я едва не умерла, но мой отец, мой… папочка, — извлекла Александра из себя улыбку, — он спас меня. Так я превратилась в девочку в капсуле. Отец искренне полагает, что человечество получит второй шанс и я как последний истинный человек стану новой Евой. Мой бедный старый отец! Он сошёл с ума. — Неукоснительный взор пал на Фога Вулписа.
— Я хочу… нет, не умереть. Я уже мертва. Я хочу упокоиться. Нам всем пора уйти на покой. Я знаю, что именно это ты и планировал сделать, мой добрый лис.
— Я не…
— Т-ссс. — Голограмма исчезла и материализовалась с указательным пальцем возле носа мистера Вулписа. — Я привела тебя сюда, потому что полностью разделяю твоё решение. И полностью доверяю тебе. Теперь, когда ты здесь, я могу умереть без страха о том, что немногочисленные жители комплекса погибнут.
— Александра, — заунывным голосом подозвала хозяйку Жанна. Александра появилась напротив в такой позе, будто маленькая девочка в парке присевшая приласкать бездомную кошечку.
— Что такое, Жанна? Тебе грустно прощаться? Это нормально. Но мне больно видеть тебя такой. Я очень хочу, чтобы ты жила дальше и была счастлива со своими добрыми друзьями.
— Весь этот путь, который я проделала…
— Ради меня, я знаю.
— Но всё было зря! — Жанна задохнулась в слезах.
— А вот и нет. Ты всё сделала правильно. Теперь я могу быть свободной без вреда для других! Это моя мечта, и, уж извини, что тебе её трудно понять. Иногда мечты вынуждают нас творить глупости. Как моего отца, например. И ты тоже, моя дорогая, оступалась в погоне за мечтой. Я знаю, что ты мечтала спасти свой дом и прожить в нём свой век тихой и мирной жизнью, как твоя мать. Возможно, с помощью друзей ты сумеешь расширить горизонты своих мечтаний и отыщешь цель получше, цель, что по-настоящему сделает тебя счастливой. — Говоря это, Александра светила улыбкой то на мистера Вулписа, сделавшегося серьёзным и молчаливым, то на Жанну, унимавшую слезы.
Крохотный механический Зузу ворвался к ним из коридора явно на панике.
Александра догадалась, в чем заключается его суета. Из-за сантиментов она потеряла бдительность.
— Это мой отец! — мигнула ее голограмма. — Лис, скорее, к компьютеру!
Мистер Вулпис, не задавая лишних вопросов, подбежал к компьютерному агрегату с рычагом-переключателем, перемещающим сознание из тела в голограмму и наоборот. Но дело было не в рычаге, Александра потребовала от Фога Вулписа совсем другого:
— Секунду! — сказала она и закрыла глаза, настраиваясь. — Сейчас! — Из круглой выемки внутри процессора вылезли пучки проводов вроде тех, которыми орудовал М-14 и его собратья роботы-разведчики.
Мистер Вулпис растерялся:
— Что я должен сделать?
— Протяни ладонь! — ответила Александра так, будто это было очевидно. — Не эту! Ту, что дана тебе от рождения!
