Для лиса это было чем-тосверхъестемтвенным. Пускай он не злился в открытую (хотя имел на то все основания), под сердцем его залегла глубокая тень.

— В любом случае я обязан извиниться перед мистером Вулписом, — натужно улыбнулся Боуи, бросая на того взор в надежде получить какой-нибудь знак, свидетельствующий о реальных настроениях лиса. Но мистер Вулпис молчал, и его нулевая мимика не возвещала абсолютно ни о чем.

— Что я могу сделать для вас? — дружелюбно спросил волк у Жанны.

— Вы уже многое сделали для нас…

— Даже больше, чем стоило бы… — буркнул лис.

Жанна сделала вид, что не поняла его комментария, и продолжила улыбаться.

— А в общем, — сказала она. — Я бы не отказалась от ужина. Мы летели сюда весь день, и в животе моём урчит, как никогда. У вас, случаем, не найдется рыбки?

В восточной части Крысиного Королевства протекало устье Холодной реки, что проклалывало свой путь через Облачную Долину. Оно частично обмельчало, но некрупная рыба там ещё водилась.

Боуи был зверем большим, и питаться ему чем-то надо было. Вот он и придумал заниматься рыбалкой. Крысы и мыши, конечно, во всём его поддержиали, хотя помощи от них было немного. Со своими размерами они могли утонуть даже на мелководье, а рыба представляла для них угрозу в своей естественной среде. Но наравне с заметным числом недостатков, грызуны обладали также и рядами талантов. Вынужденные подстраиваться к жизни в тяжёлых условиях, они росли очень изобретательными. Мыши могли не ладить с крысами, яростно ненавидеть соседей и отвергать концепцию дружбы как таковую, но как только дело доходило до работы над коллективной целью, инстинкты выживания сплачивали их, обращая в непоколебимую систему.

Грызуны смастерили для своего лидера простенькую удочку и металлическую сеть для ловли рыбы, чтобы тот не мочил лапы в воде и не слёг ненароком со смертельной простудой. Они исполняли все его прихоти и, если бы и признали какого другого короля, то лишь в том, кто превзошёл бы волка в добыче рыбы.

— Как-то это не очень по королевски… — с сомнением протянул мистер Вулпис, когда Боуи предложил порыбачить. Волк вскочил с кресла и с воодушевлением хлопнул в ладоши.

— Вы не любите рыбалку? — без обиняков отозвался волк.

Мистер Вулпис растянул карманы пальто, вспоминая как однажды повёлся на уговоры Баритона и пошел с ним порыбачить на Малиновый залив. Хорек никогда не был слишком словоохотлив. Он любил озвучивать изнурительные факты о рыбалке, то и дело без стеснений критиковал манеру лиса держать удочку. Но всё остальное время — молчал, как удав. И это в нём нравилось мистеру Вулпису. Сидя часами на берегу, наблюдая, как над водой стелится солнце, лис мог не думать ни о чем или наоборот — размышлять обо всём, сколько душе угодно. Он обещал себе, что как-нибудь обязательно найдёт время, чтобы снова составить Баритону компанию на Малиновом заливе. Знал бы мистер Вулпис, что уготовила ему судьба — вдоволь насладился бы тем моментом и постарался бы запомнить каждую деталь того немого осеннего утра.

— Не сказать, что не люблю… — вздохнул мистер Вулпис.

— Ну так чего же вы тогда? — Боу миролюбиво улыбнулся, положив на плечо лису свою мощную серую лапу. — Давайте же наловим для мисс Хикс самой вкусной рыбы!

Лис и волк отправились на реку, кошку же было решено оставить зализывать свои раны в Королевских покоях. Жанна не возражала. Не то чтобы грызуны её сильно ранили: не так-то просто прокусить роскошную меховую шкурку! Однако после всего случившегося, ей действительно требовался отдых — требовался даже больше еды. Хуже всего сейчас было бы промокнуть. В такой холод, как здесь, быстрее замерзнешь, чем высохнешь.

Королевские покои располагались в катакомбах, вырытых крысами. Там меньше всего приходилось беспокоиться о сквозняках, ведь крысиные жилища практически никак не отапливались. Иногда мыши жгли пух и щебень, чтобы согреться. Заготовок дров зимой хватало только на удобства короля, поскольку высушивать их было сложнее, чем добывать: на поверхности древесина мерзла, а под землёй стояла непреходящая сырость.

Ближайший слуга Короля — летучая мышь по имени Даск — жеманно улыбался Жанее всю дорогу вниз по подземельям. Крысиные и мышиные гвардейцы одаривали гостью негостеприимными взглядами. Некоторые разбегались по тёмным туннелям: вдоль стен было вырыто сотни срезов для перемещения грызунов под землёй.

Жанна чувствовала, как любопытные глаза следят за ней отовсюду, и от этого чувства двигалась шерсть на холке.

— Это ты! Я помню тебя! — загородил им дорогу коренастый молодой мышь.

Он пищал так тихо и сам был так невелик, что Жанна едва не наступила на него.

— Ох, и что на тебя нашло, глупый грызун! — воскликнула та. — А ну, уйди с дороги, не видишь разве, что я королевская гостья?

Но мышь стоял на своём:

— Я не двинусь с места, пока не свершу отмщение! — кричал он, направляя на кошку копьё.

Жанна сперва испугалась, предположив, что грызуны оголодали настолько, что совершенно наплевали на заповеди короля. Но поводив зорким взором по тенистым углам пещер и не обнаружив отклика солидарности от других мышей и крыс, она набралась смелости расхохотаться:

— Неужели ты и вправду думаешь, что можешь одолеть меня своим крошечным оружием?

Мышь воззрился в округе в поисках помощи, но никто не ответил ему.

— Я помню тебя, — повторил он настойчиво. — Ты та самая кошка, что в середине зимы съела моего старшего брата!

— Хм? Правда?

— Не уж то ты позабыла, как он кричал, пока ты глотала его живьём? Я расскажу королю о том, кто ты такая, и тогда он без капли сожаления разрешит нам тебя убить!

Предаваясь воспоминаниям, Жанна провела двумя пальцами по снежнобелым усикам.

— Ты ошибся, — подвела она итог. — Никого я не ела. Пока что…

Наклонившись нам трясущимся в ужасе мышонком, кошка отобрала у того копьё и швырнула во мрак. Тьма в том месте засуетилась, захрустела, будто рассыпанная на пол крупа.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— С… Смоул.

— Смоул, маленький глупый Смоул, я не ела твоего брата. Запомни это как своё имя, понял? — Жанна угрожающе облизнулась, демонстрируя клыки, после чего как ни в чем не бывало потопала дальше.

— С приходом Его Клыкастого Высочества многое тут изменилось, не так ли? — заговорила Жанна на подходе к Королевским Пещерам.

Освещались катакомбы скудно, так как грызуны не любили свет. К счастью, в непосредственных владениях короля на каменных стенах пещеры висели сразу несколько факелов, с которыми было комфортно кошачьему глазу.

Даск, который летел впереди, приподнял бровь:

— Что вы имеете в виду?

— В прошлый мой визит в ваш город…

—…Королевство!

—… Королевство… помнится, никаких законов и правил у вас не было…

Даск хладнокровно посмеялся:

— Вы про речь того юного солдата?

— И про нее в том числе… — помялась кошка.

— Его Клыкастое Высочество согласился быть нашем королём на том условии, что мы перестанем вредить друг другу. Как вы знаете, раньше голод творил с нами страшные вещи…

Бедный обиход королевских покоев наводил на мысли о монахах и келье, а не о королях и их дорогом убранстве. Здесь имелись кровать, стол и стул, но и те — из глины и земли. Ковёр и матрац заменяли сушёные листья и прутики мертвой травы.

И всё же Королевские пещеры разительно отличались от прочих помещений и коридоров подземелья. Потолки здесь доходили до двадцати метров в высоту, а в каменном дне образовалось нечто вроде озерца, в котором мелодично накрапывала вода. Где-то снаружи, словно далёкое воспоминание, шуршал водопад, а в стенах гуляло ворчливое эхо.

С выдержкой лучшего слуги в мире Даск откланялся, пожелав Жанне как следует отдохнуть.

Жанна сопроводила летучую мышь наигранной улыбкой, и как только шорох крыльев стих, понуро осела в сухую листву на кровати.

— Неужели я и вправду съела старшего брата Соула? — вздыхала она негромко. — Так странно… Пока съеденная мною мышь была просто мышью, мне было всё равно. Но теперь, когда я знаю, что это был старший брат Соула, на душе стало как-то неспокойно…