— Что вы здесь делаете, мадемуазель? — воскликнул он, придерживая Шарлотту за плечи.

— Я ходила к руинам таверны.

— В такой час?

— Ох, да, пойти туда ночью была плохая идея. Теперь я переживаю за Нику, она там одна, а этот мек… — залепетала Шарлотта.

— Вы же сами говорили, что меки не опасны, если их не злить.

— Но что, если я их разозлила чем-то?

— Бросьте! Ваш отец в курсе, где вы? О-о, постойте, вы сбежали из дома?

Проникновенный взор Ноттэниэля поразил Шарлотту в самое сердце.

— Все так, — согласилась она.

Ноттэниэль бегло обвёл глазами окраину леса.

— Ладно, пойдёмте, — сказал он, беря мадемуазель за лапу самым бесцеремонным образом.

Вскоре склон приобрёл более устойчивые очертания, и Шарлотта смогла идти наравне со своим провожатым. Скалистые участки сменилась порослями корней и узловатыми ветками, в летний период они сплетались в зелёные ограды, и продираться через них было ещё труднее. Плащ Шарлотты окончательно порвался, в нынешнем состоянии от того тряпья, что окутывало могучие плечи Ноттэниэля, его отличала только золотая вышивка и шифоновая подкладка.

Ноттэниэль раздвинул ветки и пропустил мадемуазель вперёд, они оба вышли на невзрачную улицу без единого фонаря. Построек как таковых здесь не было — только деревянные шалашики, каменные руины и очень много пеньков. Понимание, что здесь есть кто-то живой, пришло к Шарлотте, когда перед разрушенным зданием посольства замигал огонек и чей-то сгорбленный в три погибели силуэт заполз в узкую дыру и сгинул в ней.

— Что это за место? — глупо моргнула Шарлотта.

— Облачные Долины, — спокойно ответил Ноттэниэль.

— Но…

— Впервые в трущобах? — Ноттэниэль посмеялся, как если бы среди всей этой разрухи имело место быть превосходство бедного над богатым.

— Давайте скорее отсюда уйдём! — не разделяла его веселья Шарлотта. — Мне здесь не нравится.

— Но мадемуазель! Это — мой дом!

Шарлотта оторопела:

— Как, ваш дом? Не обижайтесь, но я не вижу ни одного дома поблизости!

— И, тем не менее, я здесь живу.

— Вы… вы настолько бедны?..

Не представляя, как унизительно это прозвучало для Ноттэниэля, Шарлотта хлопала ресницами, соединив лапы у груди.

— Кажется, я вам уже об этом говорил, — ледяным тоном произнёс тот. — Что, мадемуазель, ваш интерес ко мне пропал?

— Вовсе нет! Просто…

— Вам противно?

— Нет, Ноэль, я…

Ноттэниэль налег спиной на стену, на которой роились безжизненные ветви плюща, отстранённо скрестил лапы и хладнокровно рассмеялся:

— Вам стоило прислушаться к своим подружкам, моя мадемуазель! Разочаровываться неприятно, не правда ли?

— Что вы такое говорите, Ноэль? — воскликнула Шарлотта. — Я нисколечки не разочарована! Лишь немного удивлена! О, если бы я знала, что вы так нуждаетесь в деньгах, то непременно помогла вам…

Ноттэниэль отреагировал на её добродетельный порыв максимально неприветливо и настороженно:

— Вот только не надо меня жалеть! Мне от вас ничего не нужно.

— Хорошо, ладно! Я понимаю. Вы гордый и независимый зверь. Тогда, быть может, я смогу оказать вам поддержу как-то иначе? Что я могу сделать для вас?

Ноттэниэль сдвинул брови, он презирал всяческие любезности, и в первую очередь те, что исходят из уст избалованных аристократов вроде Шарлотты Де Муар. Однако что-то в её натуре заставило Ноттэниэля заколебаться и не спуститься до оскорблений и грубостей, которыми заплыло его сердце. Он был зол, но в то же время будто бы польщён ответами мадемуазель, тем, как восторженно она смотрит на него, такого грязного и эгоистичного оборванца.

Он даже хотел извиниться, видя, что своим поведением обижает её, но округу огласил волчий вой, и весь трогательный настрой как ветром сдуло. Те немногие огоньки, что мелькали по улице, единовременно погасли.

— Что это? — испуганно спросила Шарлотта.

— Бром и его стая вышли на охоту!

Ноттэниэль поманил за собой Шарлотту. Они укрылись за кирпичной стеной церкви, возле разбитого алтаря. Шарлотта присела на корточки у дыры в нижней части стены, которой можно было воспользоваться как смотровым окошком. Белый волк со шрамированной мордой шествовал на четвереньках, а за ним в развалочку плелись несколько дюжих волков. Замыкал цепочку худосочный Дрог в своей излюбленной самодельной жилетке. Вывалив язык изо рта, он глупо ухахатывался на чем-то.

— Какой кошмар! — сказала Шарлотта. — Они снова собираются кого-то съесть! И куда смотрит администрация города? Почему их до сих пор не поймали и не наказали?

Ноттэниэль глянул на Шарлотту сверху вниз, так как волчья шайка не вызывала в нём желания поглазеть.

— Ох, мадемуазель, да вы совсем ничего не знаете! — издал он ядовитый смешок. — Королева говорит, мол, в стране порядок, и вы верите ей, ведь у вас на столе икра, а на груди золото, с чего бы вам тогда сомневаться? А бандитскую группировку Брома до сих пор не прикрыли, потому что они, видите ли, такие неуловимые и всесильные, нет на них управы! Что вам говорит господин мэр? Ах, знаю: «Мы делаем всё возможное, чтобы воспрепятствовать их зверствам, не беспокойтесь мадемуазель, всё под контролем!»

— То есть…

— Да!

— Но как же так? — предвзято отреагировала Шарлотта. — Господин Бэрворд финансировал мою демократическую кампанию, он выглядел таким участливым, когда мы с отцом пришли к нему заключать договор. Я думала…

— Бэрворд — очередной мерзавец, мечтающий усидеть сразу на двух стульях. Стая Брома существует только благодаря ему. Иметь под боком наёмных убийц, берущих оплату мясом своих же жертв, очень расчетливый ход, согласитесь? Такое сотрудничество бережет не только кошелёк, но и жизнь самого Бэрворда, ведь ему ничего не стоит избавиться от недоброжелателя и при этом выйти сухим из воды.

Шарлотта медленно выпрямилась, сквозя на Ноттэниэля подозрением:

— Откуда вы всё это знаете?

— Мне доводилось работать на Бэрворда.

— Какого рода была эта работа?

Ноттэниэль только ухмыльнулся:

— А вы как думаете? Какую работу может дать мэр бездомному?

— Надеюсь, — проглотила ком Шарлотта, — вы никого не убивали?

— Боже упаси! — всё, что успел выпалить Ноттэниэль до того, как слова застряли в горле. Шарлотта упала ему на грудь и с чувством сжала в объятиях, так и не вникнув в общий посыл, который тот вкладывал в восклицание: «Зачем мне марать лапы, когда вокруг столько ведомых дураков?»

Глава 19

Крысиный город

Жанна скучающим взглядом провожала кружащиеся в ночи снежинки. Несмотря на то, что зима закончилась, на подлёте к Северной горе воздух становился все холоднее, и вскоре от тёплого дыхания весны не осталось ни вздоха.

Лес начал быстро редеть и крошиться на мелкие островки. Мерзлая земля нездоровыми проплешинами расползалась между выцветающими деревьями. С высоты было очень хорошо видно хромированные спины механических животных. Многие из них уже отжили свой век и не шевелились. Наполовину захороненные в снегу и грязи, они напоминали плывущие в белом океане айсберги.

Жанна нисколечки не удивилась столь значительной смене пейзажа, а вот мистер Вулпис на нервах передернул хвостом. Жители Малинового Королевства приучили себя к тому, что за Северным лесом кончается жизнь и на том успокоились. В качестве доказательств им хватало легенд и сказок о смельчаках, рискнувших подкормить свой голодный ум и раззадорить непоседливый дух опасным путешествием, из которого, как известно, живым не возвращаются. Тем не менее, Ганц и Семь вполне неплохо сумели ужиться с призраками леса.

В полдень сегодняшнего дня они были вынуждены расстаться, и Жанне это далось нелегко. За эти две недели она очень сблизилась с Ганцем, он знал её секрет, но не изменил своего мнения о ней, пообещав на век остаться друзьями. И для Жанны это было чем-то за гранью самого феномена доброты.