Волк закатил красные глаза и нехотя помчался вдогонку за мистером Вулписом.

— Если у вас есть дрон, — скомандовал лис, уставившись на свой летательный аппарат, — нельзя ли взглянуть на запись?

— Хм, к сожалению, мой дрон работает в режиме настоящего времени. В той глуши, в которой я обитаю, эта функция не за ненадобностью, — ответил волк, тыкаясь носом в снег подле «Птицы».

— На подтаяшем снегу, да ещё и после дождя — трудно отыскать следы…

— Я видела, что твоя Жанна направлялась к реке. Да, точно! Возможно, она утонула! Дело закрыто.

Мистер Вулпис взбеленился от такого невиданного светом эгоизма. Он направил на мека сверкающую молниями трость:

— Мы идём к реке. Где сейчас дрон?

Волк, задетый угрозами, проворчал:

— Убери свою палку.

— Не уберу.

— Тогда, может быть, подеремся? Ты ведь этого добиваешься? — И пушки на спине волка дружно направили дула на мистера Вулписа.

Тот хмыкнул, но повиновался.

— Вот так то, — отозвался волк. — Ну так что, ты хочешь спасти кошку или нет? Давай, не зевай, я отведу тебя к реке!

Волк не ошибся. Близ реки действительно обнаружились следы присутствия Жанны. Её бирюзовая шаль, насаженная на ветки, беспомощно развевалась по ветру.

— Мисс Хикс! — воскликнул мистер Вулпис в надежде, что кошка откликнется.

— Я же говорю… Утонула, — безразлично прокомментировал мек.

— Замолчите!

— Хм-м… Вам тоже хочется поплавать, господин управляющий?

— Откуда вы… А, ясно. Вы с самого начала за нами шпионили, не так ли? Как много вы слышали?

Мистер Вулпис распутал шаль и намотал её себе на лапу, чтобы не потерять.

Волк в это время посмеивался:

— Вы вторглись на нашу территорию. Конечно, я шпионила за вами. Не каждый день с неба падают «Птицы»!

Мистер Вулпис хотел задать наглому волку трепку, да вот только крики Жанны лишили его всякого настроя.

— На помощь! Помогите! — звала она, захлебываясь стуженой водой. Кошка не умела плавать, и затрачивала незвериные усилия, чтобы барахтаться на плаву.

Мистер Вулпис сбросил с себя пальто и только что подобранную шаль, готовый в любую секунду нырнуть в воду.

Волчья лапа тронула его за плечо:

— Сдурел? Ты же мек! Да ещё и с дырой в броне!

— У вас есть идеи получше? — взъерошился тот.

— Хм, подождем подмогу.

— Подмогу?

— Да, моего товарища! Он не мек и плавать умеет. Более-менее.

— Более-менее?

— Лучше, чем ничего.

— И когда он придёт?

— Кто знает?..

Мистер Вулпис буркнул что-то под нос и вышел на лёд, который тут же провалился под ним. Лис успел отпрыгнуть на цельный пятачок льда. Посредством быстрых прыжков, он умудрился пересечь половину реки.

— Держитесь, мисс Хикс! Всё будет хорошо! — подбадривал он кошку.

Жанна ничего не отвечала, кричать у неё тоже сил не осталось. Однако по кошачьим глазам было видно, как обнадеживал её голос мистера Вулписа.

Последний островок льда раскололся до того, как лис приземлился на него. Мистер Вулпис тут же погрузился по пояс в воду и начал идти на дно с такой скоростью, будто к лапе его привязали кирпич. Как ни старайся, а плыть с тем весом, которым обладает мек, задача невыполнимая. Однако, поймать Жанну он успел.

Дождавшись, когда все пузырьки на поверхности реки полопаются, волк протянул:

— Что ж, это было очень увлекательно… Так и знала, что надо было оглушить этого лиса, чтоб не рыпался. А-а, такой экземпляр потеряла!

Волк вздохнул, поднялся и застыл в шаге. Водная гладь заволновалась, и скоро раздался всплеск. Мистер Вулпис пересёк дно реки и теперь поднимался по прибрежному склону. Зашвырнув Жанну на сушу, он повалился на серые камни.

Волк присвистнул. У него не было слов описать происходящее.

Жанна, пусть и смертельно околела, но сознание своё не отпускала до последнего:

— Помогите… ему! — процедила она, застав приход высокого существа в с рогами и маской ворона. Он окутал её своей чёрной мантией и поднял с земли.

— Не волнуйся. Спи, — сказал зверь дружелюбным тоном.

И Жанна уснула.

Глава 3

Мадемуазель Шарлотта Де Муар

Выпятив живот и напялив на нос очки, Роланд Бэрворд вчитывался в свежую телеграмму и что-то бурчал себе под нос. Вести о задержке поставок материалов в Облачные Долины вели к неизбежным переносам ремонтных работ, что во всю шли в разгромленной Фогом Вулписом столовой «Медвежьей берлоги».

Господин Бэрворд скомкал телеграмму и закинул её в мусорное ведро под столом. Набив рот печеньем, медведь залпом осушил чашку медового чая. Кружка громыхнулась о стол, и кипа бумаг шумно сползла на пол.

— А, только не это! — вздохнул господин Бэрворд. Он прекрасно знал сферу своих возможностей и немочностей. Наклониться и поднять что-то с таким объемным животом, как у него, — предприятие немыслемое. Медведь не стал даже напрягаться. Вместо этого он позвал слугу:

— Бартоламеус! Бартоломеус, подойдут сюда.

Когда слуга не отозвался с первого раза, господин Бэрворд заволновался. Бартоламеус был исполнительным лакеем. Современное высшее общество не шибко жаловало копытных из-за их нерасторопности. Трудно прислуживать, когда у тебя длинные несуразные конечности без пальцев. Поэтому, чаще всего, лошадей, подобных Бартоломеусу, и некоторых других представители жвачных можно было наблюдать на роли возничих. Тем не менее, не самые зажиточные звери и алчные аристократы с удовольствием брали копытных к себе в прислугу. Однако, только господин Бэрворд мог похвастаться тем, что лошадь не просто его слуга, а его приблеженный — лакей. Он обожал реакцию зверей, когда бок о бок с ним на балах или официальных церемониях появлялся конь в ливрее. Господин Бэрворд любил всё необычное и очень сожалел, что не присвоил себе белоснежную кошку диковинной породы, известную как Клэр Хикс.

— Бартоломеус! Где тебя носит? — раздирал он горло бесполезными криками. — А, вот ты где!

Дверь и в самом деле распахнулась, но первым в кабинет вошёл не лакей, а высокий плечистый зверь в красном с чёрным камзоле с золотыми пуговицами.

— Ноттаниэль? Как ты смеешь врываться в мой дом без приглашения! Бартоломеус!

Слуга усердно заламывал Ноттэниэлю лапы в попытках сдержать наглеца.

— Мои извинения, господин, — кряхтел он, выбиваясь из сил. — Он ворвался в 'Медвежью берлогу с когтями. Я не смог его остановить!

— Хорошо, Ноттаниэль, чего тебя надо? Бартоломеус, пусти этого негодяя!

Лакей расслабил хватку, и рысь Ноттэниэль вырвался от него сам. Обиженно махнув головой, он одернул свой вырвиглазный камзол и отполировал запотевшие пуговицы, чтобы предстать перед господином Бэрвордом в уподобабщем аристократу виде.

— Оставь нас, Бартоломеус! — приказал слуге медведь, и тот чинно удалился, беззвучно закрыв за собою дверь.

— Спасибо, что сочли меня достойным вашего внимания, — начал Ноттэниэль, слегка приклонив голову.

Медведь захохотал, что в серьёз сбило Ноттэниэля с толку и заставило покраснеть:

— Я сказал что-то смешное?

— Тебе не надо ничего говорить. Ты смешон, и дело не в твоих словах. Что за нелепый наряд на тебе? Это что, золотые пуговицы?

Господин Бэрворд привстал, чтобы лучше видеть, и Ноттэниэлю показалось, что медведь увеличился в размерах. Как и всякий гость, Ноттэниэль ощущал себя в апартаментах Бэрворда мелкой букашкой. Громадное кресло с мягкими подушками, в коих можно утонуть, и стол, до которого зверю среднестатического роста не дотянуться даже на цыпочках, — не могли не пугать. Двадцать метров ткани требуется, чтобы сшить Роланду Бэрворду одежду, пять литров чая, чтобы его напоить. И сейчас, с опаской оценив габариты кружки на столе господина Бэрворда, Ноттэниэль представил, как тот, взбесившись, окунает его туда, словно чайный пакетик.

— Что вы имеете ввиду, гхм? — У Ноттэниэля запершило в горле от такого приёма.