На улице нас догнала запыхавшаяся Шанна. Мира присела на теплый каменный парапет, прислонилась к стене и всем своим видом демонстрировала полную неспособность поддерживать диалог. Я посмотрела на румяную веселую британку и поняла, что отдуваться придется за двоих.

Шанна схватила меня за руку и потащила обратно в клуб.

– Куда же вы? Заплатили четыре бакса и пробыли всего десять минут! Сейчас будет выступать Ли, она этим местом курит и разговаривает!

– Моей подруге плохо, – я кивнула в сторону Миры, – понимаешь, мы были просто не готовы к такому… Нас никто не предупреждал.

– Но вам же понравилось, нет?

– Как тебе сказать… – замялась я, – это было довольно впечатляюще. Наверное, эта Би-Би зарабатывает миллионы, с таким-то талантом.

Шанна рассмеялась, согнувшись пополам. Она была очень пьяна, но умудрялась не только великолепно удерживаться на каблуках, но и фокусировать мутноватый взгляд на собеседнике, а также довольно осмысленно поддерживать разговор.

– В том-то все и дело, девчонки! В Таиланде каждая третья девка может еще и не такое вытворять! Теперь вы понимаете, почему все мужики без ума от этих мартышечек?! Один мой друг рассказывал, что они могут заниматься любовью вообще не двигаясь, и при этом мужчина испытывает божественные ощущения! Их тело не извивается, и со стороны кажется, что женщина лежит как бревно, а на самом деле она сокращает мышцы влагалища!

В этот момент вдруг ожила Мира. Она была бледна и выглядела несчастной.

– Упражнение Кегеля, – пролепетала она, – помнишь, ты делала его в электричке, когда мы ехали в Шотландию? Ты говорила, что занимаешься тренировкой интимных мышц. Наверное, все эти Би-Би тоже так тренируются.

– Упражнения Кегеля, – зычно расхохоталась Шанна, – вы, должно быть, шутите? Да у них здесь есть целые школы этого мастерства! Девочек учат этому с малолетства. Но есть курсы и для взрослых. Кстати, мы с Сьюзи записались.

– Курсы для взрослых? – задумчиво повторила Мира.

Заинтересованное выражение ее лица мне не понравилось.

– Прекрати, – прошипела я, – хочешь сказать, что ты собираешься научиться высиживать яйца?!

Проигнорировав мой риторический вопрос, Мира обратилась к Шанне:

– А это дорого?

– Курсы? Да нет, не очень. В Таиланде ничего дорогого нет. Тридцать пять баксов весь курс. А что, девчонки, присоединяйтесь! Завтра у нас как раз первое занятие. В этом самом клубе. Би-би, между прочим, тоже в числе преподавательниц. Она неплохо говорит по-английски.

В тот вечер мы с Мирой впервые поссорились. И в первый раз за все наши авантюрные скитания я всерьез задумалась: а не совершила ли я глупой ошибки? Многомесячное путешествие закончится, наш кошелек похудеет, как анорексичка, блюющая после каждого приема пищи. Мы вернемся в Москву, и мне придется делить жилплощадь (не особняк, заметьте, а довольно компактную московскую квартирку) с человеком, о котором я не знаю почти ничего. То есть нет, кое-что знаю – этот человек всерьез хочет научиться высиживать яйца влагалищем.

Точка зрения Миры отличалась от моей принципиально.

– Настасья, ты попробуй мыслить логически, – взывала ко мне она.

– Вот как раз моя логика-то и отрицает эту дурацкую затею. Меня вообще начинают раздражать твои метания! Из-за тебя мы оказались в секте индийских эротоманов. Из-за тебя чуть не погибли в турецком борделе. И вот теперь ты требуешь от меня такое!

– А я-то думала, ты моя лучшая подруга, – нахмурилась Мира.

– Ну, допустим, так, – неуверенно согласилась я, – только я не понимаю, зачем мне терпеть подобные унижения только потому, что тебе необходимо отвлечься от безответной любви? Я вообще сомневаюсь, что этот фокус сработает. Вернее, даже уверена в обратном. По-моему, ты сошла с ума! Тебе надо туда вернуться, и дело с концом!!

Мира помолчала, восстанавливая дыхание. Она была на грани нервного срыва, но старалась казаться рассудительной и спокойной.

– Пойми, такие навыки могут пригодиться и тебе. Мужчины без ума от тайских постельных фокусов, так?

Я не чувствовала подвоха, поэтому снова ответила утвердительно.

– С другой стороны, у этих мужчин вряд ли может получиться серьезный роман с тайской женщиной. То есть, бывает, что европейцы женятся на местных красотках, но это, скорее, исключение. Слишком разное мировоззрение, языковой барьер… И потом, одно дело переспать с девушкой, у которой до тебя было много сотен мужчин, и совсем другое дело на такой порочной жениться. Ты со мной согласна?

Я все еще не могла понять, к какому выводу она пытается меня привести.

– Мирка, не темни! Говори сразу как есть.

– Погоди. Логика есть логика, – важно сказала она, – женятся они на таких, как мы. Несмотря на то, что в постели предпочли бы их. Верно?

– Возможно, – промямлила я, – хотя до этого вечера я не считала себя скучной в постели. А теперь до меня дошло, что по-настоящему искушенная женщина должна в самый ответственный момент вытащить сама понимаешь откуда бритвенный станок.

Я пыталась разрядить атмосферу, но Мира даже не улыбнулась.

– Прекрати паясничать. Теперь представь себе ситуацию: ты будешь одной из миллиона европейских женщин, которые обучены искусству управления интимными мышцами. Ты представляешь, какие горизонты откроет перед нами этот талант? Да ни один мужчина, который попробовал нас, не сможет и смотреть в сторону других баб.

– Ну не знаю…

– Настя, ответь мне на такой вопрос, – проникновенно сказала Мира, – тебя когда-нибудь мужики бросали?

– Кого из нас не бросали? – невесело усмехнулась я.

Все-таки мне двадцать восемь лет, и в борьбе за московское место под солнцем чего я только не пережила. Порой мне доводилось впутаться в такие унизительные ситуации, что я стараюсь и вовсе вычеркнуть их из памяти.

Например, несколько лет назад мне довелось попробовать себя в роли счастливой невесты со всеми причитающимися атрибутами. Я успела купить свадебное платье и тиару с фальшивыми брильянтами.

Мой жених был из малочисленного племени «московских мальчиков из хорошей семьи». Выпускник университета, сын профессора и бизнес-леди, баловень судьбы, всю жизнь нежившийся в ласковой колыбельке заранее обеспеченного светлого будущего. Когда мы познакомились, он писал кандидатскую диссертацию, после защиты которой собирался занять весьма аппетитную должность в фирме своей матери. Мы познакомились случайно, на домашней вечеринке общих друзей, и весь вечер мальчик не отлипал от меня ни на сантиметр.

Он влюбился бесповоротно и серьезно, как это бывает только с такими порядочными маменькиными сыночками, как он. В его русоволосую голову накрепко вбили сценарий отношений между мужчиной и женщиной. Знакомство, длительная букетно-конфетная стадия, первый робкий поцелуй, знакомство с родителями, первый робкий секс, предложение руки и сердца, покупка колец, развеселая шумная свадьба.

Беда в том, что мальчик был немного своеволен и осмелился поменять местами вехи годами отработанного сценария «правильных» отношений между мужчиной и женщиной.

Наш «первый робкий поцелуй» как-то незаметно перетек в «первый робкий секс». Букетно-конфетная стадия длилась два с половиной дня, после которых опешивший от гормонального взрыва мальчик повел меня в магазин для новобрачных. Все происходящее воспринималось мною как пьянящая игра. Я была влюблена и беззаботна, будущее рисовалось мне преимущественно в светло-розовых тонах.

В невестах я ходила чуть меньше недели. За это время он перезнакомил меня со всеми своими друзьями, а вот заявления подать мы так и не успели. Наконец настал торжественный вечер, когда меня повели на смотрины к его родителям. Мать мальчика, хорошо сохранившаяся шпала в костюме «Шанель» и очках с тонированными стеклами, уделила мне ровно четыре с половиной минуты своего драгоценного времени. После чего меня оставили в гордом одиночестве в гостиной, в то время как моего жениха бесцеремонно увели в дальние комнаты на «семейный совет».