Среди лингвистов нет единства мнений в отношении дефиниции понятия «агрессия». Например, Е. Н. Басовская определяет агрессию как «наступательное доминирующее речевое поведение»[35], Р. К. Потапова – как «антидиалогические отношения»[36], Т. А. Воронцова – как «речевой акт, заменяющий агрессивные физические действия»[37].
Для настоящего исследования представляет интерес рассмотрение речевой агрессии как вида агрессивного поведения человека.
По мнению М. Н. Кожиной, речевая агрессия – «использование языковых средств для выражения неприязненности, враждебности; манера речи, оскорбляющая чье-либо самолюбие, достоинство»[38].
М. Н. Черкасова определяет речевую агрессию как «интенциональное авторское действие, направленное на объект, заключенное в культурно-национальную специфику коммуникации и конструируемое определенным образом подобранными языковыми средствами (лексика, интонация, способ организации высказывания и т. д.). Целью данного действия является коммуникативное подчинение адресата, осуществление коммуникативного давления на него, стабилизация или коррекция ситуации в пользу адресанта с демонстрацией превосходства адресанта»[39].
З. Б. Баучиева приводит следующую дефиницию речевой агрессии: «агрессивное вербальное поведение, которое нарушает межличностное общение, приводит к противостоянию между оппонентами, провоцирует социальные конфликты»[40].
Речевые конфликты (а точнее, речевые действия, т. е. экспликация конфликта в продукты речевой деятельности), сопряженные с агрессией, могут нарушать социальные нормы (как минимум, нормы морали), наиболее острые формы речевой агрессии подлежат криминализации, в связи с чем следует говорить о речевых правонарушениях, в объективную сторону состава правонарушения которых включена речевая агрессия (оскорбление, возбуждение ненависти или вражды, призывы к экстремистской или террористической деятельности и т. д.).
Для обозначения такой агрессии мы предлагаем ввести понятие «криминогенная речевая агрессия», под которой нами понимается процесс и результат экспликации деструктивных эмоциональных и эмоционально-модальных состояний в продукты речевой деятельности с целью причинения другому лицу морального или физического вреда, в том числе путем угроз, коммуникативного давления на адресата, демонстрации превосходства адресанта и т. д.
Криминогенная агрессия представляет собой угрозу информационной (мировоззренческой безопасности), так как является неотъемлемым атрибутом следующих феноменов современного сетевого информационного общества:
1) активизация антиконституционных настроений (в том числе через идеи сепаратизма, насильственного свержения власти и др.);
2) распространения контента, связанного с популяризацией экстремистских идей (идеи национализма, неофашизма, религиозного экстремизма и т. п.), осуществление незаконной миссионерской деятельности.
3) открытая либо закамуфлированная вербовка несовершеннолетних в радикально-настроенные группы и деструктивные сообщества через социальные сети в телекоммуникационной сети Интернет с использованием манипулятивных приемов: мифотворчество (романтизация, героизация); элитарность («не такой как все»); геймификация (игровые механизмы); челленджи (дух соревнования); «запретный» контент; конфликт поколений («взрослый мир – плохой мир»); аккумулирование негативизма («весь мир против тебя», «государство – зло» и т. п.); закрытая общность («брат за брата»);
4) пропаганда культуры андеграунда, культа насилия и жестокости (в том числе тюремной культуры);
5) троллинг – форма социальной провокации в сетевом общении, использующаяся как персонифицированными участниками, заинтересованными в большей узнаваемости, публичности, эпатаже, так и анонимными пользователями без возможности их идентификации;
6) травля (кибербуллинг), вербальное издевательство, в том числе угрозы, вызывание чувства стыда, враждебное отношение, дискриминационные высказывания, связанные с внешним видом, умственными способностями, умениями и т. д.
7) популяризация суицидального поведения (в т. ч. группы смерти);
8) трансформация аккаунтов и сообществ, пропагандирующих суицидальные идеи, в группы, связанные с изучением механизмов кодирования информации, движения, популяризирующие идеи сатанизма (публикация символики и др.), а также сообщества, напрямую связанные с культом жестокости и насилия (публикации шок-контента и др.);
9) деструктивная пропаганда с использованием контента «фанфикшн» (фанфикшен, фанфик) – особый вид фанатского творчества, который часто содержит информацию, причиняющую вред здоровью и (или) развитию детей, пропагандирует употребление наркотических средств, порнографию, нетрадиционные сексуальные отношения, разные виды насилия, суицид. Фанфики предлагают красочные сценарии – пошаговые алгоритмы суицида или сцен насилия над сверстниками (в том числе в стенах школы – в спортзале, в спортивной раздевалке, в туалете и т. д.), которые разыгрывают герои известных произведений: любимых подростками фильмов, мультфильмов, литературных произведений (именно поэтому происходит активное распространение этой субкультуры – более 2 миллионов участников-детей только на ресурсе ficbook.net);
10) клевета, умаление чести, достоинства, деловой репутации, оскорбление граждан и юридических лиц, кибертроллинг, унижение по признакам социальной принадлежности, дискриминация и поражением в правах по признакам языка, пола и др. социобиографическим данным, из-за физических недостатков (диффамация, дискриминация, унижение, издевательство, фейкинг и т. п.)[41].
В условиях существующей иллюзии анонимности и вседозволенности цифровой среды коммуникации, интернет-пространства, социальные сети, форумы и иные платформы всемирной компьютерной сети Интернет все больше становятся криминогенной и конфликтогенной средой, что требует разработки современных подходов к регулированию коммуникации в цифровой среде.
Как видно, речевые правонарушения – речевые действия, сопряженные с криминогенной речевой агрессией, представляют угрозу широкому кругу общественных отношений и могут быть предметом разбирательства и в уголовном, и в гражданском, и в административном процессе. Речевые правонарушения можно разделить на речевые преступления (например, призывы к осуществлению экстремистской деятельности, возбуждение ненависти или вражды, оскорбление чувств верующих, клевета и т. д.), административные правонарушения (например, оскорбление) и гражданско-правовые деликты (например, распространение порочащих честь, достоинство или деловую репутацию сведений).
Опираясь на понятие и признаки правонарушения, разработанные в рамках общей теории государства и права (прежде всего, на труды Т. Н. Радько[42]), а также на концепцию судебного речеведения, разработанную Е. И. Галяшиной[43], В. В. Макашова предлагает следующую дефиницию речевого правонарушения: «это представляющее собой юридический факт виновное противоправное речевое деяние (действие или бездействие) людей, достигших установленного законом возраста и обладающих относительной свободой воли (т. е. действие, возникшее в результате целенаправленной речемыслительной деятельности и выраженное вовне), причинившее вред другим субъектам права»[44].
В разрезе темы настоящего исследования базовый признак криминогенной агрессии – деструктивная интенция – лежит в плоскости обоснования или оправдания религиозно мотивированного социального насилия, угроз его совершения, а также призывов к нему.
