– Не волнуйтесь, сударыня, – вежливо ответил Ред. – За ними ушел челнок. Скоро они прибудут на транспорт.

– Спасибо, – прошептала Красава, с сердца которой спал огромный камень, – Если б еще и Кей нашелся…

Челнок с «Гончей Целесты» пришел через пятнадцать циклов после отлета Реда и его пассажиров. Пришел, чтобы разогнать огнем своего тяжелого пульсара рилов, и подобрать пятерых уцелевших: капитана Таноса, старшину Грана, лейтенанта Лахти и двоих раненных солдат из гарнизона Орвина. Прочие полегли в жестоком бою.

Арно Танос чувствовал себя крайне неприятно из-за гибели парней с эсминца. Это он втянул своих подчиненных в авантюру на Леверинге. Это он забрал их с собой в Орвин и не разрешил улететь на первом челноке.

Но переживания переживаниями, а война войной.

Уже на подходе к «Гончей Целесты» Танос начал опрос вверенных ему подразделений.

Первым его собеседником, как и прошлый раз, стал Вентир Шикен.

– Капитан, что у вас?

– Космос чист. «Мерцающая звезда» и «Марни пять» уже с нами. Они забрали всех, кого нашли в Кимах, Айсе и их окрестностях. Ждем только вас.

– Благодарю!

Танос набрал код коммуникатора капитан-командера Турина.

– Это Танос. Что у вас?

– Беженцев забрали всех. Задраиваем люки. Ждем вас и можем взлетать.

– Мы на подходе. Через пару циклов будем.

Час спустя, уже в глубоком космосе, находящийся в рубке «Гончей Целесты» (переходить на эсминец не было времени: лучи обнаружения засекли боевые звездолеты рилов, которые шли на перехват конвоя; надо было на полной скорости спасаться бегством) Арно Танос принимал поздравления от подчиненных ему офицеров.

Почти пятьдесят восемь тысяч спасенных с Леверинга при шестерых убитых. Это ли не успех!

Правда, Танос слегка остудил головы восторженных подчиненных, предложив праздновать успех только после того, как удастся оторваться от преследователей и соединиться у Петериона с флотом адмирала Кегелена.

Самому же Таносу было не до веселья. Незадолго до этого он прочитал послания и приказы командования, переброшенные ему на коммуникатор капитаном Шикеном.

Первый от командующего сектором адмирала Плята гласил:

«Капитан Танос, Вам запрещается высаживаться на Леверинге. Вы подвергаете ненужному риску вверенные вами корабли. Немедленно идти к Петериону на соединение с флотом адмирала Кегелена.»

Второй от зам по тылу командующего сектором:

«Капитан Танос, мы требуем немедленных объяснений, на каком основании Вы выбросили в космос ценный груз! Без удовлетворительного объяснения своих действий готовьтесь к трибуналу!»

Третий от адмирала Кегелена:

«Капитан Танос, возмущен Вашими самовольными действиями, не согласованными с вышестоящими офицерами! Немедленно прекратить самодеятельность и идти к Петериону на соединение с вверенным Мне флотом!»

Четвертое от военного прокурора флота адмирала Кегелена:

«Капитан Танос! Сим уведомляем Вас, что против Вас начато расследование по следующим статьям Военного кодекса и Устава флота:

Статья 97 (неподчинение прямым приказам вышестоящих командиров);

Статья 121 (самовольные действия, поставившие под угрозу гибели вверенные командиру звездолеты и их экипажи);

Статья 125 (потеря ценного военного имущества без серьезных на то оснований).

По прибытию в сектор Петериона Вы обязаны в течение суток предоставить свои письменные объяснения военному следователю – капитану второго ранга Гартиняну, которому поручено вести Ваше дело.»

Пятый от адмирала Кегелена:

«Капитан Танос! Объявляю Вам выговор с занесением за невыполнение моего предыдущего приказа. Требую немедленно покинуть Леверинг и идти к Петериону! Жду Ваших объяснений по прибытию!»

V

На транспорте «Гончая Целесты» спасенных из Орвина поместили в большом грузовом трюме, откуда еще на подходе к Леверингу выбросили весь груз. А так как трюм был переполнен беженцами из Айреса и окрестных селений, то спасенных из Орвина разделили на мелкие группы и разместили по всему трюму, где нашлось место. Красава с сыном, таким образом, оказались далеко от тех, с кем вместе отдыхали, с кем вместе вели бой, защищая свои и чужие жизни.

– Располагайтесь тут, – предложил старшина-распорядитель, указав на свободный закуток в углу трюма, недалеко от входа, который он нашел специально для матери и сына, когда узнал от одного из защитников Орвина, что эта красивая знатная дама лично участвовала в бою с рилами, а ее двенадцатилетний сын уложил в бою до десятка рилов со своей снайперской винтовки.

– Здесь вам будет не так тесно, – пояснил старшина и дал Красаве и Расту по тонкому, прочному шнуру. – Привяжитесь к тем скобам.

Пояснил.

– Возможно, придется принять бой. Если не привяжитесь, можете погибнуть при резких маневрах.

– Спасибо! – поблагодарила члена экипажа Красава.

– Удачи вам, – старшина направился к противоположному углу трюма, где возникла перепалка между двумя пожилыми дамами, что-то не поделившими между собой.

Но такое было редко. Несколько тысяч людей, нашедших убежище в трюме «Гончей Целесты» вели себя тихо, потрясенные случившимся, подавленные тревожным ожиданием: проскочат или не проскочат к своим; обнаружат их звездолеты рилов или нет; спасутся или не спасутся? Даже дети и те не капризничали, напуганные состоянием взрослых. Атмосфера тревожного ожидания и страха царила в трюме. Кто захочет говорить или шуметь о пустом в подобном состоянии? Разве пискнет или поорет какой младенец – несмышленыш.

Группа молодых девушек, подле которых сели на пол и привязались к скобам Красава с сыном, с любопытством поглядывали на Раста. Особенно привлекала их внимание винтовка паренька. Но никто из них не рискнул обратиться с вопросом к Красаве и ее парню. Было очевидно, что старшая, из вновь прибывших, крайне расстроена и ей не до вопросов. А горящие глаза и плотно сжатые губы подростка также не располагали к беседе. Графиня кусала в волнении губы: Как же так? Муж исчез. Неужели погиб? А Арно, тот самый Арно, который вытащил их из Орвина, сам остался в городе вести безнадежный бой с десантниками рилов. Правда, пилот челнока, на котором они прибыли, заверял их, что за Арно и его солдатами послан челнок, но есть вопрос: Успел ли челнок забрать их живыми? Или Арно погиб в Орвине?

– Откуда вы? – рискнула обратиться к Расту пожилая дама в платье из очень дорогой материи.

– Из Орвина, – ответил подросток, но ответил таким тоном, что никто более не возжелал разговаривать со Смолениными.

В тревожном ожидании прошло еще циклов двадцать, и, вдруг, транспорт задрожал. Загудели мощные двигатели.

– Всем держаться! Взлетаем! – загремело в трюме через усилитель.

Красава притянула к себе сына и обняла его за плечи. Раст положил голову на плечо матери, но винтовку не выпустил. Казалось, он сросся с ней после боя в Орвине.

Корабль дрожал все сильнее. Гул все больше изменял тональность и, наконец, тяжелая махина «Гончей Целесты» оторвалась от поверхности Леверинга и устремилась вверх, в космос.

Ускорение прижало людей к полу, но искусственная гравитация, включенная вскоре на корабле, выровняла давление и всё пришло в норму. К счастью, никто не пострадал.

Цикл, второй, третий… тридцатый полёта… и, неожиданно, густой мужской бас на весь трюм:

– Капитан, мы перехватили переговоры рилов! Их звездолеты получили приказ догнать нас.

– Курс на систему Ронди, – послышался спокойный голос в ответ. – Попробуем…

И тишина. Кто-то заметил, что случайно включили громкую связь на трюмы и каюты транспорта, полные беженцев, и отключил ее.

Несколько мгновений тишины и громкая реплика здоровенного мужчины, одетого в поношенную робу ремонтника.

– Черная дыра Космоса! Мы все без скафандров! Если они пробьют корпус – нам всем хана!

– Только не это! – взвизгнула какая-то дама.