Почему моё? Да потому что сразу после моего назначения Мацкевич стал свадебным генералом. Буквально через две недели у нас с ним и Косыгиным состоялся обстоятельный разговор, по итогам которого товарищ министр получил практически приказ не мешать своему новому заместителю. Алексей Николаевич очень хотел чтобы я отмасштабировал опыт Нового Пути, который к тому моменту превратился в самый настоящий агропромышленный холдинг, на всю страну.

Этим я и занялся.

Масштабы изменений росли, как снежный ком. Уже в 78-году мы практически полностью отказались от импорта овощей, как из стран народных демократий, так и наших идеологических противников. Одновременно с этим стремительно уменьшался и зерновой импорт. Канадское зерно Союзу больше не требовалось.

Одновременно с этим менялась и структура экспорта страны. Тепличное чудо Нового Пути привело к тому, что в кибернетику потекла валюта, очень много валюты. И очень скоро теплицы с надписью «Made in USSR» можно было встретить в том числе и в США с Канадой и Австралией. И что главное, мозги этих тепличных комплексов были нашими, советскими. Сказалось преимущество плановой экономики, в которой себестоимость продукции в рублях не очень-то и важна, при учете что продается она за доллары, конечно. Наши комплексы были банально дешевле, чем у заокеанских конкурентов. Да и вообще, летайте самолётами Аэрофлота и советское значит отличное!

Как это ни странно, но ввод Советских войск в Афганистан не состоялся тоже из-за теплиц и зерна. В отличии от того, что помнил я, Хафизулла Амин пользовался всенародной любовью. Как раз потому, что он и привёз в страну советские теплицы и удобрения, которые накормили Афганистан, обеспечили экономический рост и переориентировали экономику страны на экспорт. Не в СССР, конечно, а в Пакистан в основном.

Так что никаких оснований считать, что режим Амина падёт не было, а значит и вводить войска не было необходимости.

Впрочем, советские военные базы там всё-таки появились, только значительно позже, уже в начале двадцать первого века.

К тому моменту я был уже пятнадцать лет, как руководителем страны, и решение о вводе наших войск далось мне очень нелегко. Именно из-за афганских фантомных болей.

Но всё-таки я это решение принял и не пожалел. Слишком серьёзной была опасность вовлечения Афганистана в гражданскую войну в Иране. Так что наши базы на афгано-иранской границе стали надёжным щитом для этой страны

Министром сельского хозяйства я стал в 82-м, сразу после смерти Брежнева. И под моим руководством это ведомство стало единственным министерством, показывающим устойчивый и видимый рост. На фоне всей остальной экономики, что так и плясала в районе полутора-двух процентов роста, сельское хозяйство из года в год росло на 8–11 процентов. И это от показателей восьмидесятого года, когда мы и так уже были на тридцать процентов больше чем в 71-м!

Так что, когда гонка на лафетах закончилась, а она и тут имела место, то я, бывший к тому моменту членом Политбюро, был избран Генеральным секретарём партии.

И, став генсеком, я как это ни странно взял курс на разоружение.

Вернее так могло показаться со стороны. На самом деле, и тут снова нужно сказать спасибо теплицам, и тому как они подхлестнули кибернетику. Мы просто пересмотрели сами принципы, на которых стояли наши вооруженные силы. Страна, сытая и существенно более богатая, разваливаться не собиралась, а значит окраины, приграничье и бывшие союзники не вспыхнут огнём гражданских войн. Незачем на складах держать десятки тысяч танков и самолётов. Ядерное оружие в любом случае — доминирующий фактор обеспечения безопасности в общении с западными партнёрами.

А для решения задач намного более локальных, чем танковый рывок к Атлантике, достаточно и в три раза меньшей армии и флота.

Надводный флот мы вообще основательно секвестировали, авианосцы, чтобы отжимать нефть у режимов Персидского залива нам не нужны.

Три пятилетки, двенадцатую, тринадцатую и четырнадцатую Советский Союз перестраивался. Уменьшал долю ВПК и увеличивал производство ТНП. Накормить мы страну накормили ещё в одиннадцатую пятилетку, так что теперь нужно было сделать всё остальное.

Правда, когда в начале двадцать первого века ближний Восток вспыхнул, то мне чуть было не стали припоминать курс на частичную демилитаризацию страны. Несколько лет у нас с американцами была самая настоящая прокси война в Иране, Ираке и Сирии.

Но того, что имелось — хватило, и эти события стали фактическим окончанием холодной войны. Плюс, через пару лет мы запустили миссию на Марс, которая нашла на красной планете богатейшие залежи урана высочайшего качества.

Вопрос об энергоресурсах резко отпал, и космос снова стал интересен в глобальном плане.

Правда, гонки, со штатами не получилось по причине того, что они свернули куда-то не туда в девяностых. Вернее ровно туда же, куда они свернули и в том варианте истории что я знал. В безудержный карнавал различных активистов всех мастей, от феминисток до борцов за экологию и расовую справедливость.

А так как Советский Союз не развалился и помирился с Китаем, то и оплачивать этот банкет американцам пришлось на свои. И «резко ему стало не до фишек» как пел Высоцкий. Или, если говорить серьезно, американцам стало не до чего.

Честно сказать, я и сам к этому немного приложил руку. Мои знания того, что будет и под каким соусом нужно всё подать, здорово помогли нашим спецслужбам в идеологической работе с цветной и черной молодёжью потенциального партнера.

Ну а что? Все чувства хороши, если они взаимны. Они когда нас отравили культом потребления и американской мечтой, можно отплатить той же монетой.

Так что да, конкурентов у Витькиного изделия в мире нет.

Ну а мне пора на покой. Старый я уже стал. И хоть сын мой уже не молод и не верит, что я буду отдыхать на пенсии, но это так. Что там десять двадцать часов в неделю, которые я буду тратить на ИИ по сравнению с рабочими днями по десять-двенадцать часов в сутки?

В общем да, через три дня мой последний съезд, а потом прощай кабинет в Кремле и здравствуй Новый Путь.

Если бы я не приезжал иногда в гости к дочке, то совсем бы не узнал свой первый колхоз.

Но даже так, он менялся быстрее, чем я успевал за этим следить. Всё же, работа в правительстве отнимала времени больше, чем даже тогда, когда я прибыл сюда впервые, застав вокруг полную разруху и хаос.

Сейчас, конечно, всё было иначе. Мой последний проект, посёлок городского типа нового типа, тоже здорово изменился. Хотя, я с удовольствием отмечал, что именно тот подход, который мы тогда разработали помог ему достойно прослужить несколько десятилетий, так и не столкнувшись с большинством проблем таких поселений в моей первой жизни.

Напротив, он становился только лучше и современней, и по его примеру такие посёлки начали появляться по всей России.

Так мы пришли в 2025 год с тем, что в деревнях у нас жить не менее комфортно, чем в городе, а колхозные профессии ценятся и уважаются.

Даже моя дочка, которая выросла в Москве совсем не расстроилась, когда после института она попала по распределению в Новый Путь. Точнее, разве что самую капельку, ведь ей пришлось уехать от семьи и друзей, но потом она не раз мне говорила, что ни о чём не жалела. Здесь же она нашла семью и построила карьеру.

Хотя, стоит сказать, её распределение именно сюда было абсолютной случайностью. Мы тогда всей семьёй шутили, что Новый Путь — это судьба.

Начав с самых низов в местной больнице, Виктория Александровна Филатова, в конце концов, стала главврачом. А ещё у неё две замечательные дочки, у одной из которых уже и свои дети есть. И вот они и встречали меня в числе первых, в аэропорту Нового Пути.

Благодаря моим стараниям, малая авиация использовалась повсеместно, причём совсем не была дотационной отраслью, а наоборот приносила немалую выгоду стране. Настолько, что наш опыт активно начали перенимать все союзные страны, да и не только опыт. Сами самолёты, оборудование и детали для ремонта, всё это закупалось у нас в огромных масштабах, чем подстёгивало ещё более интенсивное развитие авиастроения.