– А-а-а, точно, – согласно закивали парни. – Мы вот тоже…
Но шеф продолжить полёт мысли не дал:
– На Джиннии производство обустроим. Создадим, так сказать, новацию в технологиях марафетинга.
Гаврики притихли и заворожённо ловили каждый звук, издаваемый Сваей.
– Поэтому, – здесь шеф пристально поглядел на Трюма, – смотри там в оба. Всё узнаешь на месте. Где можно, с кем можно, как можно. Сколько стоит, опять же. Обследуй тонко предмет. Слышишь? – и, убедившись, что Трюм слышит, закончил: – И не быкуй без меры. Дело важное. Всё понятно?
7
Как бы ни был учтив Абдулазиз, а своё отношение к странному гостю выразил. И если у джинна рядом с его кофейником стояла ваза, наполненная акадийской халвой и посыпанная вялеными лепестками ореи, то гостю такого он не предложил.
Джинн негромко кашлянул, этого звука было достаточно, чтобы рядом с кофе материализовалась точно такая же ваза с десертом. Нет ничего лучше к кофе, и даже на Зайонии, откуда был родом гость, это знали.
– Дорогой Ашраф, – поприветствовал тепло джинна зайонец, – весьма рад видеть тебя в добром здравии и хорошем настроении.
– И я рад видеть тебя, Брозеф.
Они крепко обнялись. Со стороны – всего лишь приятная встреча давних друзей. За исключением одного нюанса: джинны и зайонцы были в вечной вражде ещё до того, как по небу прокатилась первая звезда. И дружба между представителями этих народов была не то чтобы редким явлением, а почти невероятным.
Но так уж случилось, что эти парни выросли вместе. Возможно, потому им выпал шанс, что случилось это не на Джиннии и не на Зайонии, а в столице Флинна – Армире.
Впрочем, в том самом Армире к делам дальних провинций сильно не присматривались. И особо никого не волновало, что два нормальных парня дружат. С кем, как говорится, не бывает. Их семьи были настроены резко против, когда узнали об их дружбе, но было поздно.
Оба изучали финансы. Интересно, что Армир не был самым продвинутым местом по этой части. Вот, к примеру, Гобленд – это да… Тем не менее оба достигли блестящих результатов в обращении с деньгами и очень быстро продвинулись по карьерной лестнице. А поскольку парни были из очень влиятельных семей, всё в жизни для них сложилось наилучшим образом.
Дружбу свою они в дальнейшем не только не потеряли, но ценили даже сильнее, чем раньше. И хотя теперь им приходилось прикладывать ещё больше усилий, чтобы сохранить её в тайне, оба были к этому готовы.
– Как чувствует себя уважаемый Мехмет? – спросил Брозеф.
– Отец в отличном здравии, – засмеялся Ашраф, – вот только не в настроении.
– Что такое? Проиграл на скачках?
– И это тоже, – всё ещё улыбаясь, ответил джинн.
– О, как грустно! Но, думаю, на следующих он обязательно отыграется.
– Надеюсь!
– Он удачлив. А мелкие неприятности – специи для жизни.
Ашраф покачал головой:
– Впрочем, боюсь, что это не улучшит его настроения.
Его улыбка растаяла, и он перешёл на деловой тон:
– С некоторых пор он считает, что Зайония замышляет некий невероятно коварный план против Джиннии. И весь клан живёт этим. На этот раз, мне кажется, эта паранойя переходит обычные границы. Джинния бурлит. Пока внутри и не так заметно. Но мне это очень не нравится.
Брозеф понимающе кивнул:
– У нас то же самое. Все озадачились растущим влиянием Джиннии. Видят угрозы повсеместно. Однозначно происходит нечто серьёзное.
– Вопрос прежний: кому выгодно?
Зайонец развёл руками:
– Давай думать. Явно не Джиннии и не Зайонии. Похоже, устоявшаяся ситуация кому-то мешает. А интересанты есть всегда.
– Это уж точно, точней не бывает. Вопрос только в том, в курсе ли Наблюдатель.
– Пока ситуация не станет слишком горячей, Сидхе не станут вмешиваться, ты же знаешь.
– Кто ж её, ситуацию, в нашем случае подогревает? Есть идеи?
Брозеф нахмурился, посопел немного, сделал глоток кофе.
– А что, если это тонкая игра Намгана?
– М-м-м, – чуть качнул головой Ашраф, – всё может быть. Но зачем Султану конфликт ещё и с Джиннией? У нас и без того напряг в отношениях.
– Только если Джинния здесь – косвенный повод. Ставка выше.
– А вот в этом случае – да.
– И это также означает, что и Зайония здесь – просто пешка, которой пожертвуют сразу, как она отыграет свою роль. Но пока что мои близкие этого не понимают.
– Мои – тоже, – вздохнул Ашраф. – Будто все наши про блемы – от зайонцев.
– Кто может дать такой карт-бланш Султану? – задумчиво вопросил Брозеф. – Если наше предположение верно, конечно.
– Полагаешь, он сам не рискнул бы так? – уточнил собеседник.
Брозеф покачал головой и резонно заметил:
– Он в последнее время и вправду круто играет, но Джинния – не Сирния. И такие мощные расклады без Сидхе невозможны.
– Значит, они всё-таки тоже участвуют, – подвёл черту диалогу Ашраф. – Либо тот, кто сам метит стать Сидхе.
– А вот это интересная мысль, – задумчиво отметил зайонец. – И здесь я бы покопался потщательнее.
– Есть кандидаты?
– Всегда есть тот, кто хочет стать кем-то большим. А что больше, чем быть Высшим Сидхе?
– Не представляю, что нужно сделать, чтобы попасть туда.
– А вот это, мой друг, – серьёзно сказал Брозеф, – и есть то, что мы должны выяснить. Пока не стало слишком поздно.
– Скоро Аукцион. Не может ли это быть причиной?
– Причиной – вряд ли. А вот местом для провокации – вполне. Ты же знаешь, как Джинния лелеет это мероприятие.
– Хм, – усмехнулся Ашраф, – ещё бы. Даже мне трудно представить, сколько денег он приносит. А уж мы с тобой кое-что о деньгах знаем…
– Если бы… – вздохнул зайонец, – дело касалось только денег, лично я был бы спокоен. Но, похоже, речь о другом. Денег у Зайонии хватает. А вот неудовлетворённые амбиции, дремлющие до поры до времени и искусно подогретые… очень даже возможны.
8
Свая меж тем, закончив обращение к народу, отбыл восвояси. Трюм и Печень же, будучи в некотором замешательстве, расходиться не спешили. Грандиозные перспективы, начертанные вождём, унесли парней в бесконечно высокие и невообразимые ранее сферы.
– Свая, он того… – показал жестом Печень. По жесту выходило, что за шефа он двинет в печень любому.
– Да, – кивнул согласно Трюм, – он пацан правильный. И с мыслёй. Но я вот всё прикидываю в себе. А если Дюбель не пойдёт с нами на контакт? Зачем мы ему?
– Как зачем? – не понял юмора товарищ. – Он же наш, с Гавра. Помочь своим. Поделиться опытом. В тусу ввести.
– Сомнительно мне чо-т, – поделился переживаниями Трюм. – Говорят, зазвездился он. Типа и не гавр больше. Всё больше с джиннами. Высоко летает.
– Дак мы тоже, – не внял теме Печень, – крутые. А если он того, то зови меня. Я ему того… – на этом выражении Печень опять повторил свой излюбленный жест.
– Ну, не знаю… – засомневался Трюм. – Сдаётся мне, что у нас здесь того… – гаврик потерялся на пару минут, ища нужное слово, – менталитет, в общем.
– Ты давай не выражайся, – сурово высказал мнение собеседник. – А то мне ещё к девочкам…
Трюм озабоченно посмотрел по сторонам, понизил голос и сказал невесело:
– Миссия невыполнима.
Выразил сомнение и ещё раз оглянулся.
– Хорошо, что Свая не слышит, – зевнул Печень. – Не дрейфь, братан. Чо, в первый раз, что ли? Подкатишь к Ляме, прокатаешь тему. Объяснишь здраво варианты. И да, про последствия не забудь намекнуть. Так всегда лучше доходит. Скажи, мол, Печень привет передавал. И фсё.
– Ладно, так и сделаю, – решил Трюм и на этом тёрку закрыл. Но сомнения остались.
Жаль, поделиться ими было абсолютно не с кем. Печень проблему не осмыслил. Про менталитет слышать не захотел. А Трюм чувствовал здесь огромную опасность. Потому как те же Фуня с Феней как прославились – стали… не в себе как будто. Типа не гавры вовсе. Сложились в капиталах и замутили тему финансовую. Слухи были даже, что советниками гоблинов наняли. За бешеные дублоны. Ну где такое слыхано, чтобы гавры с гоблинами дела вели?