Панорама Рязани со стороны Оки в первой трети XIII в.

Князь Юрий Ингваревич вел свои полки на верную гибель, и это особенно подчеркнуто в патетических репликах повести: речь перед братией («лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти»), поклон Успенскому собору Рязани, плач перед образом Богородицы и «последнее целование» матери, великой княгини Агрепены Ростиславны. Судя по дальнейшему изложению, рязанцы сумели недешево продать жизни и действительно произвели впечатление на гордого степного владыку. Внезапная атака небольшого даже по русским меркам войска была пощечиной монгольскому самолюбию: «И поидоша против нечестиваго царя Батыя и сретоша его близ предел резанских. И нападоша на нь и начаша битися крепко и мужественно. И бысть сеча зла и ужасна, мнози бо силнии полки падоша Батыеви. Царь Батый и видяще, что господство резанское крепко и мужественно бьяшеся, и возбояся.

Да противу гневу Божию хто постоит?

А Батыеве бо силе велице и тяжце: един бьяшеся с тысящею, а два – со тмою. Видя князь великий убиение брата своего князя Давыда Ингоревича и воскричаша: «О братие моя милая! Князь Давыдъ, брат наш, наперед нас чашу испил, а мы ли сея чаши не пьем?!» Преседоша с коня на кони, и начаша битися прилежно, многиа сильныя полкы Батыевы проеждяя, а храбро и мужествено бьяшеся, яко всем полкомъ татарьскым подивитися крепости и мужеству резанскому господству.

И едва одолеша их силныя полкы татарскыа»[206].

Повесть отмечает, что в этом сражении где-то на берегах Воронежа погиб цвет рязанского воинства, а также многие князья со своими дружинами: Юрий и Роман Ингваревичи, а вместе с ними и главы муромского и пронского княжеств, то есть собственно все лидеры антимонгольской коалиции. Однако, согласно вполне достоверной новгородской версии событий, рязанский князь Юрий погиб при осаде своего стольного града, а его брат Роман – в битве у стен Коломны. Вероятно, автору повести представлялась более эффектной смерть воина в битве в открытом поле, и он немного приукрасил действительность. По нашему мнению, это было более чем напрасно. Ведь в противном случае мы получаем дополнительное свидетельство того, что после сражения на реке Воронеж некоторые князья выжили и сумели отступить в свои вотчины. Уцелеть в нападении на сильнейшую армию на планете – трудно припомнить других таких героев вплоть до Куликовской битвы.

После событий на реке Воронеж Батый получил вполне законный повод вторгнуться в рязанские земли. Это место в «Повести о разорении Рязани» звучит сухо и очевидно представляет собой вставку из какого-то летописного источника: «И начаша воевати Резанскую землю, и веля бити, и сечи, и жещи без милости. И град Пронск, и град Бел, и Ижеславец розари до основания, и все люди побиша без милости. И течаше кровь христьянская, яко река силная, грех ради наших»[207].

Старая Рязань. План городища. Обмеры 1970 г. 1 – северный мыс городища; 2 – северное городище; 3 – Спасский собор, конец XII в.; 4 – место торговища; 5 – Борисоглебский собор, XII в.; 6 – Успенский собор, XII в.; 7 – южная оконечность городища; 8 – Исадские ворота; 9 – Новые Пронские ворота.

Примечательно подчеркнуто, что Пронск, Белгород и Ижеславец пали ранее, чем монголы подошли к столице княжества. Эти городки расположены на юго-западе (Пронск и, вероятно, Ижеславец) и северо-востоке (Белгород) от Старой Рязани. Следовательно, враги совершали широкий охват главного города. Только разорив округу на многие километры вокруг, Батый 16 декабря 1237 г. подступил к Рязанской твердыне: «тогда иноплеменници оступиша град Рязань декабря 16 и острогомъ оградиша»[208].

В городе укрылся князь Юрий Ингваревич с остатками дружины («затворися въ граде с людьми»), которые после разгрома в битве на Воронеже серьезного сопротивления оказать уже не могли. Судя по всему, профессиональных воинов среди обороняющихся было немного, но, несмотря на это, без боя столицу княжества никто сдавать не стал. Внушительный характер Рязанской цитадели позволял предполагать, что кочевники, каковыми признавались монголы, не станут тратить силы на приступ: крепость опоясывали две линии валов, которые в основании достигали ширины 24 м, а в высоту были до 10 м; глубина рвов была около 8 м. После пятидневной осады монголы штурмом взяли эти беспрецедентные оборонительные сооружения. Были применены все осадные и наступательные приспособления, известные тогда в Евразии (греческий огонь, камнеметы, штурмовые лестницы), практически не использовавшиеся на Руси прежде: «А в шестый день рано приидоша погании ко граду, овии с огни, а ини с пороки, а инеи со тмочислеными лествицами»[209].

В «Юань ши» сообщается, что после пленения Бачмана Менгу продолжил поход на запад вместе с Бату и лично участвовал в штурме Рязани:

«Еще [Мэнгу] вместе с чжуваном Бату ходил в поход на русских, дошел до города Рязань, самолично сражался в рукопашной и сокрушил его [город]»[210].

В другом месте «Юань ши» указано, что штурм Рязани длился 7 дней[211]. Эти сообщения указывают на особое значение битвы за Рязань, которую монголы считали одним из ключевых сражений кампании. Спустя много лет в далеком Китае вспоминали кровопролитное семидневное сражение, а не короткий штурм города, как это отмечено в русской летописи. Кроме того, отмечалось личное участие одного из великих ханов в рукопашной схватке. Рязанцы заставили интервентов напрячь силы.

21 декабря Рязань пала. Большая часть населения, включая княжескую семью, монахов, клириков, женщин и детей, была вырезана. Дома сожжены, церкви разграблены, алтари осквернены («во святых олтарех много крови пролиаше»). До сих пор археологи фиксируют на территории Старой Рязани большое количество коллективных могил того времени, руины, клады и толстый слой пожарища. Город фактически закончил свое существование и, превратившись в руины, заполненные грудами мертвых тел, вскоре сошел до уровня села. Его статус изменился не сразу, но людей там жило все меньше и меньше. Это было тяжелое место, одно большое и неухоженное кладбище: «И не оста во граде ни един живых, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша. Несть бо ту ни стонюща, ни плачюща: и ни отцу и матере о чадех, или чадом о отци и матери, ни брату о брате, ни ближнему роду, но вси вкупе мертви лежаща»[212].

Судя по сообщению Рашид ад-Дина, в штурме Рязани приняло участие чуть ли не все монгольское войско, которое затем двинулось к суздальским пределам, к Коломне: «Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан, Кулкан, Кадан и Бури вместе осадили город Арпан [вар. Риазан, Ариан, Риан; =Рязань] и в три дня взяли. После того они овладели также городом Ике [=“город на Оке”, Коломна]»[213].

Трудно себе представить, что стало с городом, в который ворвались тумены сразу семи ханов (вероятно, до 70 тысяч воинов) и который обороняли в основном необученные жители. Археологические материалы демонстрируют тотальное разорение основной части территории Рязанского княжества. Только отдаленные лесистые области на границе Муромской земли остались нетронутыми. Наиболее населенные районы по рекам Прони (Пронск, Ижеславец) и Оке (Белгород, Ужеск (Ожеск), Ольгов (Льгов), Переяславль-Рязанский, Борисов-Глебов) были пройдены «огнем и мечем». Многие поселения в этих местах прекратили свое существование. Вероятно, монголы действительно мстили за некое оскорбление. Жестокость с их стороны была проявлена совершенно исключительная.