Процитируем в данной связи также воспоминания фотографа Генриетты Перь-ян: «Это было потрясающее впечатление. Он пел на таком нерве, таком надрыве, видимо, переживая личную ситуацию (его как раз не выпускали во Францию), что, казалось, еще немного, и он разорвется на части». И далее она говорит: «Спектакль “Берегите ваши лица” запретили. Одна из причин была смешна и абсурдна одновременно. В финале актеры поднимали большое зеркало, до этого лежавшее на сцене, и зрители видели свое отражение. И вот якобы в первом ряду не оказалось никого из членов ЦК КПСС. Снимки, сделанные на премьере, Генриетта передала Вознесенскому и Богуславской только через несколько лет.
— Вот же из ЦК! Я его узнала! — воскликнула Зоя, взглянув на карточку. — Гета, где же ты была раньше?»^[3250].
Андрей Вознесенский называет еще одну причину закрытия спектакля: «Когда-то на Таганке был спектакль “Берегите ваши лица”, он начинался моим кругоме-том: “Тьма, тьма, тьма, тьма, тьма, тьма, мать, мать, мать, мать, мать, тьма, тьма, тьма”. Жизнь рождается из тьмы, мать уходит опять во тьму. Цензура зарубила спектакль, потому что это было непонятно. То ли Родина-мать для меня тьма, то ли кого-то посылаю к такой-то матери…»[3251].
Есть и другая причина, которая ярко характеризует советскую эпоху: «К несчастью для создателей постановки, именно в дни премьеры на Луне высадились американские астронавты. Яркая, зрелищная постановка, изобиловавшая изощренными аллюзиями с современностью, в конце которой участники спектакля поднимали перед залом огромное зеркало — берегите ваши лица! — пострадала от курьезной мелочи. “А луна канула”. Прочитайте это словосочетание слева направо и наоборот. — Андрей Вознесенский в свое время был большим любителем таких штучек <…> Эпизод с “канувшей” луной показался кощунственным выпадом против отечественной космонавтики, отдавшей пальму первенства американцам, первыми покорившим спутник нашей планеты»[3252]. Данную версию подтверждает и сам Вознесенский: «И там, кстати, вспоминали <…> один мой палиндром: а луна канула. Читается туда и обратно строчка. А в это время американцы высадились на Луне. И вот эта была одна из причин, почему закрыли спектакль, потому что Луна канула, что же, это для нас канула, а для американцев нет? Почему? В общем, безобразие было какое-то тогда»[3253].
Дополнительные детали приводит гример Таганки Галина Альферавичуте: «.. он же там эту знаменитую фразу спросил: “Какое сейчас московское время на Луне?”. Это же было, когда американцы полетели на Луну, а мы — нет. А он спросил. А сидел человек из Управления в зале. После этого спектакль сняли, он всего три раз прошел. С инфарктом слег начальник вот этого Управления. Там всех сняли. После этой фразы полетел спектакль, полетели те, кто его разрешил вообще показывать»[3254].
«Начальника Управления» звали Борис Родионов, а инфаркт у него случился после того, как ему было вынесено взыскание за разрешение «неправильного» спектакля: «18 февраля 1970 года МГК КПСС, рассмотрев вопрос “О спектакле ‘Берегите Ваши лица’ в Московском театре Драмы и комедии”, вынесло взыскание начальнику Главного управления культуры исполкома Моссовета Родионову Б.Е. за безответственность и беспринципность, проявленную при выпуске спектакля “Берегите Ваши лица”», — так писал в ЦК КПСС 25 февраля 1970 года первый секретарь Московского горкома КПСС В.В. Гришин[3255] [3256] [3257].
В этом же письме говорилось: «Московский театр Драмы и комедии показал 7 и 10 февраля с.г. подготовленный им спектакль “Берегите ваши лица” (автор А. Вознесенский, режиссер Ю. Любимов), имеющий серьезные идейные просчеты.
В спектакле отсутствует классовый, конкретно-исторический подход к изображаемым явлениям, многие черты буржуазного образа жизни механически перенесены на советскую действительность. Постановка пронизана двусмысленностями и намеками, с помощью которых проповедуются чуждые идеи и взгляды (о “неудачах” советских ученых в освоении Луны, о перерождении социализма, о запутавшихся в жизни людях, не ведающих “где левые, где правые”, по какому времени жить: московскому? пекинскому? нью-йоркскому?). Актеры обращаются в зрительный зал с призывом: Не молчать! Протестовать! Идти на плаху, как Пугачев! и т. д.
Как и в прежних постановках, главный режиссер театра Ю. Любимов в спектакле “Берегите ваши лица” продолжает темы “конфликта” между властью и народом, властью и художником, при этом некоторые различные по своей социальнообщественной сущности явления преподносятся вне времени и пространства, в результате чего смазываются социальные категории и оценки, искаженно трактуется прошлое и настоящее нашей страны.
Как правило, все спектакли этого театра представляют собой свободную композицию, что дает возможность главному режиссеру тенденциозно, с идейно неверных позиций подбирать материал, в том числе и из классических произведений»15'1.
Но истинной причиной закрытия спектакля, как уже отмечалось выше, была «Охота на волков». Прав был Вениамин Смехов, сказавший об этом: «…не будь Высоцкого среди нас, исполнителей, никому из начальства в голову бы не пришло чинить препятствия. Впрочем, не будь Высоцкого, не было бы и спектакля»1!
На одном из концертов Высоцкий рассказал о контексте, в котором звучала «Охота»: «В новелле, которая называлась “Убийство Кеннеди”, в конце этой новеллы, после стихов, я садился на самый верхний вот этот вот штанкет, и на гитаре была нарисована мишень, а сзади, в этот светящийся задник на две тени были такие удары, выстрелы, и в сердце врезывалась такая дыра. И она врезалась в сердце на каждый удар. И я пел песню “Идет охота на волков”»[3258].
Кстати, сам он лучше других понимал, что спектакль закроют: «В тот день шел спектакль “Берегите наши лица”, - вспоминает Юрий Кукин, — была премьера, Володя предложил посмотреть: “Сегодня играем, а дальше — не знаю, скорее всего спектакль снимут с репертуара”»[3259].
Незадолго до премьеры спектакля «Берегите ваши лица», а точнее — в июле 1969-го — Высоцкий пережил клиническую смерть, на которую Вознесенский откликнулся посвящением «Реквием оптимистический» (1970): «Владимир умер в два часа, / И бездыханно / стояли полные глаза, / как два стакана. <…> Спи, шансонье Всея Руси, / отпетый… / Ушел твой ангел в небеси / обедать. <…> 0 златоустом блатаре / рыдай, Россия! / Какое время на дворе — / таков мессия».
По его словам, Высоцкому юти стихи нравились. Он показал их отцу. Когда русалка [Марина Влади] прилетала, он просил меня читать ей их. Стихи эти долго не печатали. После того как “Высоцкий” было заменено на “Владимир Семенов”, они вышли в “Дружбе народов”[3260], но, конечно, цензура сняла строфу о “мессии”. Как Володя радовался публикации!..
На десятилетии Таганки, “червонце”, он спел мне в ответ со сцены: “От наших лиц остался профиль детский, / Но первенец не сбит, как птица, влет. / Привет тебе, Андрей, Андрей Андреич Вознесенский. / И пусть второго Бог тебе пошлет…”»[3261].
В этой строфе обыгрываются название запрещенного спектакля «Берегите ваши лица» (по произведениям Вознесенского) и первая строфа «Песни акына» (1971), исполнявшейся Высоцкий в спектакле «Антимиры» и на своих концертах: «.. Вознесенский — благо живой поэт — приносит иногда нам новые стихи, и мы их вставляем в наш спектакль. И вот не так давно он принес стихи, написанные специально для меня. Они называются “Песня акына, или Пошли мне, Господь, второго”. Я написал на них музыку и исполняю их в спектакле. Некоторые думают, что это моя песня — нет, просто там разговор… От имени поэта всё сказано. Поэтому это мог бы написать — ну, конечно, не так, как Вознесенский, по-другому — любой человек, который занимается поэзией»[3262]; «В последнее время мы обновили спектакль “Антимиры”, и Андрей Вознесенский специально для меня принес — ну, я не знаю, специально для меня ли написал — эти стихи, не думаю, что точно для меня, но иногда кажется, что это даже я написал. Так уж получилось, что есть стихи и гитарный ритм, который я даю. Называется это “Песня акына”»[3263]; «Вот не так давно — года полтора тому назад — он принес несколько новых стихотворений и сказал: “Володя, я специально для тебя написал вот эти стихи. Положи их на музыку и исполни их в спектакле”. Сейчас я вам покажу одно из таких стихотворений. Называется оно “Песня акына”»[3264].
