Бабка изо всех сил подалась вперед, подслушивая тихий разговор.
- Да, еду, скоро уже буду. Сначала на работу, потом домой. Ужин? Попозже, сам погрею, отдыхай. Целую.
- Для хахаля своего и песни выключила, а он, слышала? Другую в трубку нацеловывает! Тьфу, городские! Ни стыда, ни совести!
Мужчина резко скинул капюшон, повернулся к недовольной пассажирке:
- Фирюза-апа, что Вы такое говорите!
- Ох, Решад Маратович, не узнала! Долго жить будете! А я к вам завтра собиралась, с утра, все равно в магазин побегу, да?
- Прием завтра с четырнадцати тридцати, - сухо ответил мужчина, дернув изогнутой натянутым луком верхней губой, вновь напялил на голову капюшон.
- Вы ж все едино на работе будете с самого утра, уж зайду.
Ира с облегчением сделала последний поворот, заехала в поселок, остановила машину:
- Так, приехали, надеюсь, содержательный диалог вы продолжите на улице.
Мужчина что-то буркнул похожее на «благодарю», выскочил на дорогу, вытащил сумку, закрыл за собой дверь.
- Эй, девка, до Цветочной улицы довези уж, сумки тяжеленные!
- Повторяю - в таксопарке не работаю, вылезай, бабуль.
- Чтоб твоя машина сломалась! Чтоб все колеса полопались!
- Не надейся, бабуль, америкосовский автопром надежен, как скала, его даже русские проклятья не берут.
Бабка с досадой хлопнула дверью, плюнула под колесо, привычно навьючила свои баулы на спину и бодро потелепала по дороге.
В левое окно аккуратно постучали. О, мужик-вонючка что-то еще хочет рассказать. Вздохнув, Ира опустила стекло. Не так она мечтала начать новую жизнь.
- Прости Фирюзу, матурым, она у нас местная достопримечательность, на голом полу сплетню станцует. А так она - бабка забавная. Кстати, на счет хахаля - я не против. Ты как, может, встретимся вечером для общего удовольствия? - в серых глазах случайного попутчика чертики выплясывали ламбаду. - Музыка отличная, как раз перекинешь мне.
- Слушайте, в вашей деревне все ебанутые, или есть просветы, как в том заборе? Не успела приехать, обозвали, почти поимели. Страшно с остальными соседями знакомиться.
- Это не по Озерной ли ты дом купила, матурым? И да, я ж тебе не любовь-морковь предлагаю, времени нет на эти ужимки и прыжки, просто качественный секс, сплетню мы все равно получим в анамнез через полчаса, так почему бы ее не реализовать?
- Ахренеть, предложения посыпались! Руке своей предложи. Свободен, озабоченный! - не поднимая стекло, Ира стартанула с места, попав в лужу как раз левыми колесами. Мужчина не успел отпрыгнуть, как его окатило грязной водой.
Странный мужик. Телефон тройка, у нее был такой шесть лет назад, устарел безвозвратно, а на руке - «Юбло»[2], в увесистую пачку денег, и не реплика, качество этих часов Ира знала отлично, любимая марка отца. Старая, замурзанная толстовка явно китайского рынка, но дорогая куртка, удлиненная, мягкой кожи. Алкаш, запах до сих пор в салоне, а Трындычиха его уважительно, даже заискивающе назвала по имени-отчеству.
Ай, думать еще о нем, много чести, идиот, без тормозов совершенно, еще шрамы такие уродливые, на седом виске и по шее от уха, видимо, при родах умудрились уронить три раза, и потом с ноги добавили. Нужно купить перцовый баллончик, чтоб такие «гости» не подходили близко к участку.
[1] Красавица (тат.)
[2] Hublot, швейцарский часовой бренд.
На удивление, дорога в поселке была покрыта асфальтом, у крепких домов стояла техника, неплохие машины, иногда были видны во дворах яркие минитрактора, как игрушки. Огромный старинный храм красного кирпича был затянут лесами реставрации. Низкие заборчики лишь обозначали границы участков.
Справа от дороги на двухэтажном здании краснела вывеска «Магазин». Интересно, какие цены здесь и ассортимент, может, и не придется ездить в райцентр по каждому пустяку. Напротив администрация, за ней клуб, новый, в три этажа, больница чуть вдалеке за забором-рабицей, сияет новой крышей.
И чистота кругом, первые робкие одуванчики уже пробиваются из земли, день-два хорошей погоды, и раскинется зеленое поле по обочинам, закрывая собой весеннюю неустроенность.
Ира сбросила скорость, осторожно объехала злобную меховую шапку, по недоразумению рожденную собакой, что вылезла из-под крыльца магазина, хрипло облаяв незнакомую машину.
От здания администрации аккуратно повернула направо, следуя навигатору, и в конце улицы, у предпоследнего дома слева услышала долгожданное: «Маршрут закончен. Вы на месте». Напротив ее будущего дома ярко выделялась синяя вывеска «Полиция». Ну, слава Богу, есть куда бежать, если что.
Уже ее дома.
У калитки стояла статная пожилая женщина:
- Здравствуй, кызым[1], я как раз только с работы пришла, ключи у меня. Пойдем, покажу твои владения. А ты почему одна, вроде, должна приехать молодая пара, а где муж?
- Не обзавелась, Наиля… Как Вас по отчеству?
- Да зови апа[2], по-соседски, кызым. Ладно, муж - дело наживное. Моему сыну тридцать пять, тоже не торопится в ЗАГС, из дружков его два пока женились, диву даюсь современной молодежи. Тебе сколько лет?
- Двадцать шесть.
- Молоденькая совсем, и как ты тут одна управляться будешь. Водонагреватель я у тебя включила, отопление тоже. На стене в технической комнате висит инструкция, что и как, не сложно, разберешься, если что - зови. Вот ключ от калитки, хотя у нас не запирают, на щеколду закрыла и хватит. Этот ключ, большой - вход с веранды, чтоб не бегать через террасу зимой. Этот, поменьше, - выход с кухни. Брелок открывает ворота. Магазин ты видела, напротив больницы и администрации. Звони мне, не стесняйся, номер запиши. Тут все по-простому, Ирочка, главное - не ссориться, не ругаться.
- Наиля-апа, я уже, - покаялась Ира. - С Фирюзой вашей познакомилась.
- Ох, девочка, когда успела! - всплеснула руками женщина.
- Подвезла ее с райцентра, на свою голову.
- Ну, я ей задам!
- Да бросьте, Наиля-апа, я сама виновата, не нужно было отвечать этой шизанутой. Язык мой - враг мой…
- Значит, заработала Фирюза отлуп. Машина у тебя какая! Огромная, - восхитилась соседка. - У нас таких и не бывало. Мужская, я еще удивилась, увидев.
- За отцом донашиваю, свою букашку пока в городе оставила, на этой удобней вещи перевезти. Ой, Шлимана забыла!
Ира рванула к машине, открыла заднюю дверь слева, вытащила переноску. Недовольный кот спросонья коротко мявкнул.
- Какой пушистый котяра! - женщина с любопытством заглянула в окошко корзины. - Зубы какие, ух! Ну, значит, не скучно будет. Обустраивайся, Ирочка, сейчас эчпочмаков[3] тебе принесу, с утра пекла.
- Спасибо, большое спасибо!
Ира подцепила ногтем замочек брелока и насадила на колечко ключа машины. Щелкнула кнопкой, жалюзи ворот плавно поехали вверх. Загнав машину под навес из поликарбоната, девушка вышла за переноской, закрыла ворота, решив пройти через калитку.
Широкая каменная дорожка огибала дом, сочетаясь теплым цветом молочного шоколада с каменной обшивкой фундамента, раздваивалась одним продолжением у большой террасы, вторым терялась на участке. Все стекла на веранде целые, окна закрыты ставнями.
Именно таким она представляла свой домик, рисуя планировку на полях тетрадей во время лекций. Две широкие ступени террасы, ключ повернут два раза.
- Ну что, Шлиман, вот наше новое жилище, тебе первому заходить, - поставила Ира переноску на пол, открыла дверцу. - Обживайся, сейчас принесу твое имущество, подумаем, где поставить. Попозже тебе новую когтеточку куплю, чтоб стены не драл.
Кот недовольно дернул блестящей рыжей шкуркой, потянулся, открыв пасть в зевке, и побежал по светлым половицам обнюхивать притихший дом.
Высокие потолки, стены обшиты пробкой, кухня слева, шкафы и широкий стол цвета топленого молока, и только старинный добротный буфет контрастировал с современной мебелью своей грузностью и узором виноградных листьев. Ира воткнула в розетку вилку огромного холодильника, и тот радостно заурчал, готовый служить новой хозяйке.
