Не помню, кому пришла в голову эта идея. Наверное, все-таки мне – и не потому, что я самый мозговитый. Просто из нас троих долбанутые идеи чаще всего приходят именно в мою беспокойную головушку. Ладно, это не так важно. А важно то, что сегодня – тридцать первое октября, и под вечер мы собрались у меня дома, чтобы рассказывать страшные истории. Собрались обычной компанией в составе меня, Влада и Наташи. Нам всем по пятнадцать, и недавно мы начали совместное восхождение на высоченную гору знаний и стресса девятого класса.

С Владом мы дружим чуть ли не с ясельного возраста. Насчет яслей я даже почти не соврал, поскольку познакомились – и тут же подрались – мы как раз в наш первый день в детском саду. Зато с тех пор стали друзьями-не-разлей-вода. Вот так-то.

С Наташей все получилось более прозаично. В прошлом году она переехала из другого города, волею судьбы оказавшись в нашем классе («…и тут же покорила мое сердце», – мог бы добавить я, если бы писал любовные романы. Но их я, к счастью, не пишу). В общем, Наташа органично влилась в нашу с Владом мужскую компанию, так что теперь мы чаще всего тусовались втроем.

На всякий случай напомню: вашего покорного слугу по-прежнему зовут Ян Орлов.

Чтобы как-то украсить наши посиделки, Наташа прихватила из дома кое-какую хэллоуинскую атрибутику, вроде пластмассовых сувенирных тыкв с рожицами (настоящей тыквы у нас не нашлось), фигурок ведьм в оборванных черных саванах и даже спрея с искусственной паутиной, за который мама наверняка потом открутит мне голову. Влад принес с кухни чайник с горячим чаем, бутерброды и печеньки. Я погасил верхний свет, оставив гореть ночник. Атмосфера сразу стала уютной, ламповой. К слову, квартира этим вечером находилась в нашем полном распоряжении. Предки свалили на день рождения к какому-то знакомому, что было весьма кстати (да, есть в мире такие, кто умудрился родиться в Хэллоуин).

– Ну что, начнем-с? – сказал я. – Вечер страшных историй объявляется открытым?

Друзья кивнули.

Должен сказать, что, несмотря на наши приключения, многие из которых не обошлись без сверхъестественного1, никто из нас не растерял трепетной любви к страшным историям. Ведь страшная история – вещь особая. Она способна полностью погрузить в себя, заставить на время покинуть собственное тело и прожить кусочек чей-то жизни, по пути прикоснувшись к неведомому, а затем хорошенько напугать, чтобы перехватило дыхание и адреналин заструился по венам, а мир вокруг заиграл новыми красками.

Хорошая страшилка – это почти искусство.

– Раз уж сегодня Хэллоуин, то начать стоит с тематической истории, – заявил я. – Поэтому, если никто не возражает, я буду первым. Но для начала проведем небольшой экскурс. Как вы знаете, а может и не знаете, Хэллоуин зародился больше двух тысяч лет назад среди кельтских племен…

– Давай ближе к делу, – попросил Влад.

– Да ладно, интересно же! – запротестовала Наташа.

– Так вот, – невозмутимо продолжал я. – У кельтов год делился всего на два сезона – лето и зиму. Тридцать первое октября было последним днем лета, соответственно, на следующий день наступала зима. Согласно древним преданиям, в ночь с тридцать первого на первое стиралась граница между миром живых и миром духов. Считалось, что духи умерших могут вернуться из потустороннего мира, чтобы навестить своих родственников. В эту ночь никто не зажигал в домах свет, поскольку освещенные окна могли приманить духов, а все жители надевали шкуры и маски зверей, чтобы духи не поняли, кто есть кто. Еще духов задабривали, оставляя на пороге сладкое угощение. Идея была такая: дух удовлетворится найденной конфеткой и не станет досаждать живущим в доме людям. Праздник этот назывался Самайн, который затем трансформировался в современный Хэллоуин. Удивительно, что с тех пор традиции почти не изменились. Наряжаться в необычные костюмы, ходить по домам и раздавать пришедшим сладости, чтобы те не творили гадостей, – все это старинные кельтские обычаи. Даже легенда про Джека, вынужденного скитаться по земле до скончания веков с фонарем в руках, и та кельтская. Кстати, вы знали, что праздничные фонари раньше делали из репы? Советую глянуть в сети фотки – фонари из репы выглядят в сто раз криповей, чем из тыквы. Вообще, тыкву стали использовать совсем недавно, когда кельты, а именно ирландцы, валлийцы и шотландцы, понаехали в девятнадцатом веке в Америку. Там репу днем с огнем не сыщешь, зато тыкв по осени – завались. Вот и пришлось на ходу подправлять традиции предков.

Моя история будет как раз про потомка кельтов, старого ирландца Барта Флэнагана. Его семья переехала в США много лет назад, но легенды исторической родины порой имеют очень длинные когти. Итак, слушайте…

Барт Флэнаган, восьмидесяти шести лет от роду, хмуро наблюдал через окно за вереницей переодетых детей, что сновали по улице от дома к дому. Были здесь и привидения, и ведьмы, и вампиры, и еще множество персонажей, которых он даже не мог распознать. Наверняка какие-нибудь супергерои из новомодных сериалов.

Он видел, как стайка десятилетних мальчишек, загримированных не то под зомби, не то под Франкенштейнов, позвонила в дверь дома напротив. Как только дверь открылась, они задорно прокричали какое-то приветствие (разумеется, «Сладость или гадость», что же еще?). Спустя пару секунд в подставленные мешочки посыпались сладости, и довольные мальчишки направились к следующему дому. Скоро очередь дойдет и до него.

Барт скрипнул зубами. В последнее время его раздражало буквально все. Он знал, что соседские дети за глаза называли его «злобный старик Барт», и это бесило его еще сильнее.

Барт не всегда был таким, во всяком случае так ему казалось. Порой он бывал ворчливым, это да. Но окончательно характер испортился, когда в прошлом году умерла его жена Марджори – пожалуй, единственный человек, кого он по-настоящему любил в своей жизни.

После ее смерти изменилось все. Он остался один в большом доме, который, подобно своему хозяину, все больше ветшал. Барт подозревал, что и сегодня у него нет настроения лишь по одной причине: это был его первый Хэллоуин без Марджори.

Звонки в дверь не заставили себя ждать. Разумеется, никаких конфет старик раздавать не собирался. Дохромав до двери – артритные колени все чаще давали о себе знать, – Барт от души срывал злость на тех, кто посмел его потревожить. Перепуганные дети разбегались кто куда, а им вслед летела яростная ругань. Так повторялось несколько раз. Он догадывался, что своими действиями лишь укрепляет репутацию «злобного старика», но ему было плевать.

Конечно, Барт знал способ остановить поток попрошаек. Для этого следовало всего лишь погасить свет над входной дверью. В Америке это служит своеобразным сигналом, в том числе на Хэллоуин. Свет есть – значит, добро пожаловать. А если лампа выключена, то гостям здесь не рады.

Однако Барт всегда оставлял свет на крыльце включенным на ночь и из принципа не собирался изменять своим привычкам. Несмотря на больные колени, он покорно поднимался с дивана и открывал дверь каждому позвонившему. Уж очень приятно было выпустить пар, поорав на незадачливых празднующих.

Когда за окном окончательно стемнело, детей стало значительно меньше. Вскоре улица и вовсе опустела.

«Наконец-то, – выдохнул Барт и уселся в любимое кресло перед телевизором. – Теперь можно и отдохнуть».

Чувствовал он себя намного лучше, чем в начале вечера.

Под звуки какого-то глупого телешоу Барт начал потихоньку проваливаться в сон, и тут в дверь опять позвонили. Он встрепенулся и почти физически ощутил, как лицо багровеет от ярости.

Преодолев путь до двери гораздо быстрее обычного, Барт распахнул дверь… и никого не увидел. Он посмотрел направо, затем налево. Дорожка, ведущая к дому, была пуста, как и остальной двор. Даже на тротуаре, начинавшимся за территорией его участка, никого видно не было.