Перед тем, как безвозвратно уйти, Адам направился к Вуди, чтобы попрощаться.

– Вуди, благодарю вас за гостеприимство, – улыбчиво начал он. – Вы очень тепло отнеслись к незнакомому вам человеку. Это благородный поступок. Но теперь мне пора идти дальше. Берегите себя, и прощайте!

– Так быстро уходите? – грустно говорил Вуди. – Очень жаль. Но если работа зовёт, то это дело святое. Спасибо и вам за помощь с этими чудовищами. Благодаря вам я не перестаю терять веры в людей. Всего вам доброго! Вы всегда можете остановиться здесь, если вновь окажитесь в безвыходной ситуации! До новых встреч!

Тяжелые двери открылись, и перед глазам вырисовывалась печальная апокалиптическая картина. За ночь ничего не изменилось. Только трупы артропостерий начали постепенно разлагаться. Часть хитиновых пластин подверглась гниению, глаза были полностью уничтожены бактериями. Однако ещё можно было собрать некоторые ресурсы с уродливых мертвецов.

– Собрать бы полдюжины пластин с астакуса, – желанно говорил себе Адам. – Из его хитина можно сделать довольно прочную броню, или же продать за хорошую цену. А часть клешни отлично пойдёт под мачете. Только вот всё не влезет. Придётся сделать выбор в пользу чего-то одного… – он ненадолго задумался. – Пожалуй, возьму хитин. Оружие ещё в пригодном состоянии, в то время как брони у меня никакой нет.

Адам принялся за свежевание туши. Спустя пару ловких мастерских движений ножом по трупу были изъяты шесть хитиновых пластин.

– Какие же тяжёлые! – негодуя, восклицал Адам. – Половину понесу на поясе, а половину в рюкзаке. Осталось лишь благополучно дойти до Купола, при этом постараться не встретиться с кем-либо агрессивным. Карта указывает, что место нашего назначения находится на юге отсюда. Пора идти! Вот и тропа, по которой можно дойти до города.

Дорога представляла собой широкую каменистую тропу, по которой без затруднений мог проехать военный легковой автомобиль. Весьма не без причины, ведь регулярно на ферму доставлялась провизия, инструменты и расходные материалы. Путь никем не охранялся – в этом не было нужды, так как люди боялись выходить из собственных домов или убежищ. Единственное место, где человек мог позволить себе выйти на прогулку без страха внезапной смерти – это непосредственно Купол. Однако не все жители города имели доступ к благоприятным районам. Высшие почести предоставлялись военным (Кто-бы мог подумать) и учёным. Далее шли кузнецы и инженеры. Работники сельского хозяйства, охотники и наёмники относились к среднему звену. Им запрещалось посещать сады покаяния – место, которое являлось духовной пристанью для неистовых душ. Также для них являлось непозволительным даже проходить по улицам богатых районов. Наказание за неподчинение правилам была путёвка в сектор «D». Если «преступник» не соглашался на заключение – расстрел или публичная казнь через повешение. Весьма дико, но что можно говорить о порядках в бездуховном обществе? Деятелей культуры здесь относили скорее к скоту, чем к людям. Музыканты, писатели и художники располагались в бедном районе, который горожане называли утробой. Условия жизни были невыносимые, из чего вытекал весьма высокий показатель смертности. Люди умирали от голода и болезней, но военных это не беспокоило. Район был изолирован от остальных. Связь утробы с другими районами Купола пролегала только через торговцев. Они были единственными лучами надежды в этом земном аду. В атмосфере общего несчастия люди решили объединяться в коммуны. Такое решение привело к более стабильному течению жизни, однако существовало ещё множество задач, которые необходимо было выполнить. Но даже несмотря на столь жёсткую классовую дискриминацию, «дети» утробы всё равно оставались под Куполом. За его пределами их ожидала скоропостижная гибель. Выбрать мучительное существование ради творчества в надежде быть кем-то услышанным – благородно и бесценно.

Молчаливое путешествие неожиданно прекратилась обращением Айбо.

– Адам, прощу прощения за беспокойство, но меня терзают некоторые вопросы, – тихо начала она. – Система распределила вопросы по порядку возрастания от очевидных к неопределённым, однако ваше мнение может отличаться от программы. Я в замешательстве.

– Не стоит просить прощения за такие пустяки, Айбо, – Адам ответил по-доброму. – Я всегда рад диалогу с тобой. К тому же как можно отвлечь человека от простой ходьбы? Думаю, что никак. А вопросы задавай по порядку. В любом случае я отвечу на все.

– Хорошо. Тогда первый, и самый главный вопрос, – неторопливо говорила Айбо. – Как мы попадём в город? Вы ведь не работаете на военных, а порывов творчества я за вами не замечала.

– Очень просто, – отвечал Адам с невероятной уверенностью. – Я представлюсь охотником. В качестве доказательства принадлежности к их обществу предъявлю хитиновую пластину астакуса, выдав её за панцирь биргуса.

– Вопросов становится только больше. Почему нельзя сказать, что пластины были сняты с астакуса? И ко всему прочему, кто такие биргусы? – Айбо буквально «разрывало» от любопытства.

– Потому что мне дорога моя жизнь, – прервал её Адам. – Когда военные узнают, что я убил порождение их злобы и безумства, меня без объяснений вышлют в сектор «D», если и вовсе не расстреляют на месте. Им важна конспирация, – Адам приложил указательный палец к сомкнутым губам. – Любая утечка информации для них, как огонь для артропостерий. Да, есть шанс, что стражи на контрольно-пропускном пункте не знают о существовании этих тварей, но стоит ли подвергать себя лишнему риску?

– Не стоит. Вы совершенно правы, – логически подумав, ответила Айбо.

– Теперь разберёмся с биргусами, продолжал Адам. – Это дальние «родственники» рачков, которые достигают размеров до трёх с половиной метров. Они не могут похвастаться такими же габаритами, как астакусы, но превосходят остальных артропостерий благодаря навыку метания. За счёт древесного образа жизни и особенностей рациона питания биргус атакует не в лобовую, а исподтишка, – увлечённо рассказывал Адам. – Удобно расположившись на пальмовом дереве, он начинает, словно артиллерийское орудие, метать кокосы в сторону неприятеля. В девяти случаях из десяти снаряд попадает в цель. Сила броска настолько высока, что кокос может пробить броню толщиной 20 миллиметров. Для человека такой удар смертелен. Благо, ареал обитания совсем невелик. Встретить можно лишь в местах произрастания кокосовых пальм. Одно из таких мест – оазис забытых грёз. Но в одиночку туда лучше не соваться.

– У вас довольно глубокие познания об этом существе, – заинтересованно отвечала Айбо. – Неужто вам доводилось встречаться с ними?

– Хвала создателю, пока только в пособиях по зоологии, – облегчённо выдохнув, промолвил Адам.

– Разделяю вашу радость.

– Благодарю, Айбо. Что-нибудь ещё? – спросил он у неё.

– Относительно этой темы нет, – благодарно говорила она. – Спасибо за детальные разъяснения. У меня есть некоторые пробелы в знаниях касательно вас и вашего прошлого. Вы позволите говорить об этом?

– Почему бы и не обсудить, – подумав, ответил Адам. – Возможно мне даже станет легче в некоторых аспектах своих когнитивных напряжений.

– В таком случае не могли бы вы рассказать о…

Тихий роботизированный голос резко заглушился приближающимся рёвом. Из-за холмистой дороги показался военный автомобиль. По всей видимости, машина держала направление на ферму.

– Доставка провизии, смею предположить, – холодно сказал Адам. Мчатся со скоростью около 90 километров в час, не меньше. Не думаю, что я их могу чем-то заинтересовать. Разве что хитином, который я повязал на пояс… – Неожиданно для себя Адам вспомнил, что ультрамарин прекрасно переливается на солнце.

Благодаря мощному двигателю механический зверь сокращал километры расстояния за считаные секунды. Спустя пару минут автомобиль был уже в трёхстах пятидесяти метрах от места встречи.

– Адам, кажется автомобиль начинает сбавлять скорость, – заметила Айбо.

– Всё-таки увидели, эдакие зоркие орлы. Хочется верить, что привлек их вовсе не пёстрый цвет хитина.