Из сохранившихся воспоминаний очевидцев и участников белой борьбы, известно о нескольких основных вариантах пути переброски офицеров из Петрограда на Север. Все эти пути были нелегальные и всех их в той или иной степени использовали подпольные офицерские организации.

Первый — на лодках через Финский залив в Финляндию или в Швецию, оттуда на север Норвегии и морем до Мурманска, а оттуда морем до Архангельска.

Второй — через границу на реке Сестре в Финляндию, затем через всю страну на север Финляндии, оттуда на Мурманск и морем в Архангельск.

Третий — из Петрограда на Мурманск, по железной дороге с поддельными или полученными легально, но на подставных лиц, разрешительными документами Центральной Коллегии по эвакуации и разгрузке Петрограда при Петросовете.

Мичмана Садовинского могли переправлять на Север любым из этих путей, или иным путем. Этого уже не выяснить, но, главное, из документов хранящихся в РГАВМФ следует, что уже 5 сентября 1918 года в Архангельске мичман Б.-С.А. Садовинский заступил дежурным офицером по подразделению начальника всех формируемых команд Флотилии Северного Ледовитого Океана.

Север встретил Садовинского низким, пасмурным небом и порывистым северо-западным ветром. На темной, холодной воде Кольского залива проступали силуэты нескольких кораблей. Среди них, огромной глыбой выделялся грузный корпус линейного корабля «Чесма», чуть ближе стояла группа больших пароходов. За ними серели английские крейсера.

Обрывистый, каменистый берег Мурмана заканчивался деревянными пристанями на высоких сваях, с черными следами приливов и отливов на их боках. Вдали, справа виднелась железнодорожная станция с низеньким бревенчатым зданием вокзала.

Все, конечная станция России, — подумалось Садовинскому, — дальше поезда не идут.

Портовые строения и разбросанные то тут, то там низкие городские постройки, терялись на сером фоне моря и неба. В Мурманском порту шумно сновали грузовые машины, сгибали шеи краны, дымили, стоявшие у причалов, иностранные пароходы. Мурманск заполнили английские солдаты в белых парусиновых сапогах, с белыми ремнями и подсумками. Итальянская, французская и английская речь разбавляла эту мешанину техники, солдат и офицеров.

В дневниках гардемарина П.Репина сохранились записи о прибытии его и еще нескольких молодых «черных» гардемаринов в Мурманск:

«Из двери вагона скоро открылась панорама на пункт наших мечтаний: среди покрытых белым саваном гор темнели воды залива с плавающими льдинами, черными игрушками виднелись корабли — это был Мурманск… Несколько деревянных простых домиков кучились у берега; несколько пароходов у стенки; везде железнодорожные пути: ящики, доски, бревна в кучах и ничего похожего на город — вот что называлось Мурманском…».

Север притягивал, манил Садовинского, но и вызывал опасения…

Примет ли меня Север? Как перенесу долгие месяцы полярной ночи? — не раз задумывался еще в Петрограде Садовинский. И всё-таки не это было главным, что вызвало его тревогу по прибытию за Полярный круг.

То что он увидел и услышал в Мурманске, в первые же дни своего приезда, сильно разочаровало его. Он нигде не увидел и не почувствовал наличия прочной русской власти в городе. Засилье иностранцев неприятно поразило его.

Кто управляет иностранцами, их войсками и техникой? — задавал себе вопрос Бруно. — На каких условиях они находятся на нашем Севере? Где границы влияния иностранцев, в первую очередь англичан?

Конечно, ответить себе на эти вопросы сразу Бруно не мог, надо было пожить, осмотреться, но все это очень смахивало на оккупацию, поэтому неприятный осадок на душе остался.

К концу лета 1918 года иностранный экспедиционный корпус на Севере насчитывал более 30 тысяч человек. Из Мурманска дальнейший путь мичмана Б.Садовинского лежал в Архангельск.

В ночь с 1 на 2 августа 1918 года в Архангельске, силами подпольной офицерской организации, возглавляемой капитаном 2 ранга Г.Е.Чаплиным, произошел антибольшевистский переворот. В целях конспирации Г.Е.Чаплин действовал под именем британского офицера Томсона. Ударной силой восставших был Беломорский конный отряд, куда было навербовано много офицеров русской армии.

Н.Кадесников в работе «Флот в Белой борьбе» об этих событиях сообщает следующее:

«Мысль о создании Белого фронта на Севере появилась впервые у группы русских патриотов в Петрограде вскоре же после Октябрьского переворота. Почти одновременно с этой группой, работавшей над осуществлением своего проекта, народным социалистом Н.В.Чайковским была создана тайная организация под именем «Союз возрождения России». Руководители «Союза возрождения России» уже в Архангельске связались с капитаном 2 ранга Чаплиным и со своей стороны предложили ему принять на себя роль военного руководителя в предстоящем выступлении».

2 августа в порту Архангельска высадились британские войска. Когда по городу распространились слухи о приближении флота Антанты, по свидетельству очевидцев, практически все население города охватила радость и ликование.

Большевистское руководство Архангельска обуяла паника. Как писал в своем исследовании «Белогвардейщина», посвященном Белому движению, историк В.Е.Шамбаров:

«Комиссары ударились в панику. Отдавая беспорядочные приказы об обороне, сами бросились в бегство. Захватывали поезда, пароходы, спешно грузили их барахлом, уезжали по железной дороге и Северной Двине. Система обороны рассыпалась мгновенно… Береговые батареи острова Мудьюг палили вяло и мимо, а после ответных выстрелов эскадры быстро замолчали».

Два ледокола были посланы большевиками для затопления на фарватере реки Северной Двины, с целью заградить проход кораблей Антанты в Архангельск. 1 августа 1918 года ледокол «Святогор» и ледокол «Микула Селянинович» были затоплены в устье реки. Однако в спешке задачу не выполнили или не захотели выполнить. Ледоколы оказались на мелком месте, так что вода доходила только до настила кают, расположенных в прочном корпусе. Через несколько дней на ледоколах без особого труда откачали воду.

Приказы большевиков о затоплении судов не только выполнялись формально, но часто, не выполнялись их командами вообще. Мичман Г.П.Серков, в то время кадет, после разгона Морского училища, проходивший службу матросом на ледоколе «Илья Муромец» о событиях начала августа 1918 года вспоминает:

«…2 августа 1918 года англичане вошли в Архангельск… У нас было общее собрание, на котором постановили корабль не топить, хотя были и сторонники немедленного потопления, дабы ледокол не попал в руки англичан… С приходом «белых» и англичан… мы срочно ушли на Бакарицу, грузить осиновые бревна на выделку спичек для англичан».

Судьбы ледоколов «Святогор» и «Илья Муромец» оказались тесно связанными с событиями Первой Мировой войны и Гражданской войны на Севере России. Биография военного ледокола «Святогор» вместила в себя период острой и сложной борьбы в нашей истории.

Военные ледоколы «Святогор» и «Микула Селянинович» были самыми большими по размерам и мощности силовых установок и предназначались для работы в горле Белого моря на Севере. Построили их по заказу Морского министерства России в Англии.

Линейный ледокол «Святогор» был заложен 21 января 1916 года на верфи «Армстронг, Митчел энд Ко» в городе Ньюкасле. Нормальное водоизмещение составляло 8730 т, длина 98,5 м, ширина 21,6 м, осадка 7,9 м, скорость хода 15 уз, дальность плавания 6800 миль. Экипаж «Святогора» составлял 129 человек, из них восемь офицеров и два кондуктора. Вооружение «Святогора» по проекту состояло из четырех 102-мм орудий с соответствующим оборудованием для хранения боезапаса и управления стрельбой, но фактически было установлено два 102-мм и два 76-мм орудия.

1 октября 1916 года ледокол «Святогор» был зачислен в списки Флотилии Северного Ледовитого океана, а 31 марта 1917 года на нем был поднят Андреевский флаг.

В начале июля 1917 года, командиром «Святогора», по просьбе команды, был назначен поручик по Адмиралтейству Н.И.Дрейер. В июне 1918 года ледокол прибыл на Север.