Но Анна нуждалась в ее поддержке. Теперь Ребекка это видит. Ей следовало помогать бабушке так же, как та помогала Ребекке в самые беспросветные моменты, или, по крайней мере, найти время, чтобы чаще приезжать домой. Разговоров по телефону оказалось недостаточно. Бабушка уходит. От осознания этого факта у Ребекки перехватывает дыхание. Как ей привыкнуть к мысли о том, что бабушка не будет жить вечно? Притом что Анна всегда была такой сильной и служила ей опорой. Ребекка боится даже подумать, каково будет потерять ее. Она берет бабушку за здоровую руку и гладит ее. Пальцы кажутся такими хрупкими, будто вот-вот сломаются, и все равно от кожи исходит успокаивающее тепло.

Похоже, бабушка заснула – Ребекка встает, но в тот момент, когда она собирается тихо выскользнуть из комнаты, Анна открывает глаза.

– Его имя – Лýка, – чуть слышно произносит она. – Лýка Кавалли. Я знала его в молодости.

Ребекка придвигает стул еще ближе к кровати и садится снова. В их семье отсутствовала традиция говорить о прошлом, и о бабушкиной юности ей практически ничего не известно.

– Вы дружили?

– Да, можно и так сказать.

– А где вы с ним встретились?

Бабушка тянется к стоящему на прикроватном столике стакану воды – Ребекка протягивает его, чтобы она попила. Губы обветрены – у внучки мелькает мысль, что к следующему визиту надо купить бальзам.

– В Глумслёве, – отвечает Анна. – Мне тогда было девятнадцать.

– Почему ты никогда раньше не рассказывала о нем?

Бабушка на секунду умолкает.

– Потому что я поступила, как не следовало, совершила ужасный поступок и… – Кажется, она собирается что-то добавить, но осекается и трясущейся рукой трет лоб. – Не могу говорить об этом.

– Да не надо, конечно. Давай поговорим о чем-нибудь другом, – предлагает Ребекка, пытаясь придать голосу радостный тон, хотя бабушкино лицо все еще напряжено. Ей совсем не хотелось так взволновать Анну. – Хочешь, мы спланируем твое возвращение? Какие продукты мне купить? Надо заполнить холодильник и морозилку.

Бабушка зажмуривается и напрягается всем телом. В какое-то мгновение кажется, будто она испытывает ужасную боль, но потом расслабляется. Голова падает на подушку, и Анна медленно выдыхает.

Ребекка не смеет пошевелиться и сидит неподвижно до тех пор, пока не замечает, что бабушка глубоко заснула. Тогда она поправляет одеяло и сверху накрывает пледом абрикосового цвета.

– Хороших тебе снов, – шепчет внучка и выходит из палаты.

Направляясь к взятой напрокат машине, Ребекка никак не может выбросить из головы фотографию молодого человека и пытается представить себе, как выглядела бабушка в девятнадцать лет. Внучка осознает, как мало знает о ее жизни, но смутно припоминает бабушкины слова о том, что она родом из Стокгольма. И как же ее тогда занесло в Сконе?

Много позже, вернувшись домой, Ребекка наливает себе стакан смородинового напитка с водой, садится за кухонный стол и достает ноутбук. Открывает окошко «Новое сообщение», пишет в графе адресат: «Биргитта» и застывает, глядя на пустое поле для текста. Ей, конечно, хочется написать, что она считает себя подло обманутой. Это была ее ставка, а прежде, чем откроется новая вакансия старшего менеджера, пройдет еще не меньше года. Ребекка вздыхает. Ей бы очень хотелось узнать истинную причину, по которой ставку отдали Маркусу, но вместо этого она пишет, что пробудет в Сконе как минимум до конца недели. Ребекка напоминает также о прежней договоренности: Биргитта обещала сообщить, когда вернут бизнес-план ИТ-проекта после согласования.

Отправив письмо, девушка заходит в корпоративную почту компании и прочитывает несколько сообщений, но ей трудно сосредоточиться на их сути. Мысли упорно ускользают и приводят ее к черно-белому снимку и прочим тайнам, которые скрывает бабушкин книжный шкаф.

Спустя некоторое время Ребекка сдается, убирает ноутбук и выходит в сад, надеясь, что небольшая физическая нагрузка поможет переключиться на другие мысли, но, как бы она ни пыталась, фотография навязчиво возвращается. Она стоит у нее перед глазами, заставляя думать об улыбающемся молодом человеке. Отчего карточка Лýки так внезапно вывела бабушку из равновесия? И почему Анна хранила ее в книжном шкафу под замком?

Август 1943 года

Анна бежит по лугу, ступая по мокрой от утренней росы траве, и маленькие капельки воды, висящие на травинках, оседают на юбке. Солнце только что взошло, но его теплое сияние еще не успело прогреть сырой после ночной прохлады воздух.

Она пробегает через рощу, где деревья стоят неподвижно в рассветном полумраке. Надо бы остановиться и перевести дух, но Анна не хочет, чтобы ее догнали. Девушка не знает, куда направляется, и понимает лишь одно: она должна уйти, поэтому изо всех сил мчится по тропинке, не обращая внимания на стертые ноги. Коричневые кожаные сандалии не предназначены для таких марш-бросков, но Анна все равно не позволяет себе останавливаться. Она не сбавляет темпа, даже когда перебирается по специальной лесенке через колючую изгородь и цепляется платьем за торчащую жердь. Резким нетерпеливым движением девушка дергает за юбку так, что отрывается часть подола.

Овцы жмутся друг к другу, сбиваясь в кучки. Копошатся и толкаются, когда Анна пробегает мимо. В другой раз она бы задержалась ненадолго, чтобы поздороваться с ними, но сейчас думает только об одном и хочет одного: оказаться как можно дальше от Хиллесгордена.

Последний холм заканчивается крутым спуском, и Анна увеличивает темп. Наконец показалось море. Перед ней простирается необузданная и непредсказуемая стихия, которая, как защитный барьер, отделяет ее от охваченной войной Дании и остальной Европы.

Анна останавливается, только достигнув каменной осыпи, на которую выбегает так стремительно, что щебень, выскакивая из-под ног, падает вниз с обрыва, а сильный встречный ветер встает перед ней стеной. Девушка с испугом смотрит вниз с высокого скалистого утеса и хватается за дерево.

До земли далеко, и от вида каменных глыб внизу начинает кружиться голова. Сердце бешено стучится в груди, его удары отдают в голову.

Анна осторожно заносит ногу над обрывом. «Долго мучиться не придется», – думает она. Шаг вперед кажется ей ужасным, но потом, спустя несколько коротких мгновений, все закончится.

Девушка поднимает взгляд и устремляет его за горизонт. Далеко впереди на волнах качается рыбацкая лодка, над ней кружит чайка. Анна следит глазами за скользящей в небе птицей с широко раскрытыми крыльями. Медленно выдвигается вперед, еще ближе к краю. Теперь близко, так близко, что любой неосторожный шаг – и она внизу. Девушка решительно смотрит на камни. «Три секунды, не больше, – думает она. – Только не смотри вниз. Смотри на летящую птицу – она свободна».

Еще один порыв ветра, налетев, треплет подол юбки. Анна нервно сглатывает. Ее охватывает бесконечное отчаяние. Горе вонзилось в нее своими когтями, и нет другого способа от него избавиться. Отпустив ствол дерева, девушка раскачивается. Хочет выкрикнуть все, что причиняет боль, но вместо этого закрывает глаза.

В какое-то мгновение ей кажется, будто она в невесомости. Чувствует, как ветер, объяв, поднимает ее. Руки распростерты ему навстречу, но тело сопротивляется. Надо заставить его двигаться вперед, ведь все сразу станет лучше, стоит только сделать шаг.

Анна решилась.

И в ту же секунду ее резко дергают за руку. Кто-то тянет назад с такой силой, что она теряет равновесие и падает на землю, ударяясь о камень. Анну трясет от испуга, и проходит пара мгновений прежде чем наступает осознание, что произошло. Она собиралась прыгнуть с утеса. Если бы ее не остановили, все бы уже закончилось.

Анна в шоке смотрит на свою расцарапанную щиколотку, на которой проступают маленькие пятна крови, потом глядит в сторону. Наискосок от нее стоит молодой человек. Поношенная рубашка заправлена в заплатанные рабочие брюки. Он поднимает вверх перепачканные руки.