— Что? Это правда. Я могу обращаться с одеждой или без нее.

— Господи. Зануда.

— Нет, — ответила она. — По крайней мере, я так не думаю. Я пытаюсь быть практичной.

— Я пытаюсь сделать тебя сексуальной для твоего выхода, — сказала Тинкс. — Смирись, Фаун. Хоть раз в жизни поживи немного. Брось осторожность на ветер и прими свою мечту.

— А что, если моя мечта — мороженое длиной в фут с добавлением шоколада и взбитых сливок? — Она с подозрением оглядела нижнее белье. — Или ферма, где щенки бегают на свободе и целуют, когда согревают тебя.

Тинкс бросила на нее насмешливый взгляд.

— Даже не пытайся.

Она пожала плечами.

— Я просто говорю.

Она отошла от шелковистых кусочков материи и перешла к кружевам. Она не могла не задаться вопросом, что нравится Калуму. Прекрати. Тебе все равно, помнишь? Ты работаешь над собой. Сегодняшнее угощение ждет тебя. Сегодня она обещала приготовить себе торт «Пища дьявола» с начинкой из шоколадного пудинга и глазурью из взбитых сливок.

— Так кого же ты надеешься увидеть на празднике? — Фаун попыталась отвлечь внимание от себя.

— Я не уверена. — Ее подруга пожала плечами и отодвинула в сторону пару вешалок. — Я верю, что, если мне суждено найти свою пару, богиня покажет мне.

— Что ж, держи богиню подальше от меня. Мне не нужна пара.

— Фаун, каждому нужна пара. Это произойдет, когда и должно произойти. И ты не будешь готова. Я знаю это наверняка. — Она подмигнула Фаун.

— О, теперь я чувствую себя намного лучше, — фыркнула она.

— А следовало бы. — Тинкс сняла с вешалки фиолетовую ночнушку. — Что думаешь?

— Ни за что.

— Слишком броско?

Ее подруга сделала такое лицо, что Фаун рассмеялась еще больше. Вернув одежду на полку, они продолжили путь.

— Ну, если ты спросишь меня, тебе нужно найти что-нибудь броское, чтобы одеть. Что-то, что говорит: «Вот я, а теперь возьми меня».

— Я говорю, что придерживаюсь чего-то практичного. Что-то вроде: «Я решила выйти из своего дома сегодня вечером. Скажи спасибо, что я надела брюки».

— Легкий доступ. — Тинкс кивнула. — Мне нравится, к чему ты клонишь.

— О, боже мой! Может, ты уже прекратишь? Я не собираюсь на этот фестиваль, чтобы привлечь чье-то внимание. Я иду, потому что это дело стаи, и я часть ее.

Впорядке ли мое членство или нет, я больше не уверена.

— Ладно, ладно. Мы купим тебе бабушкины трусики и балахон, — рассмеялась она.

— Отлично. По крайней мере, никто не узнает, что это я.

Фаун закатила глаза.

— Ты будешь хитом. Все будут говорить о волке, носящем балахон.

— Хорошо, значит, мне не нужно ничего надевать.

Она вышла из женского отдела, но Тинкс ее остановила.

— Ошибаешься. Ты так легко не отделаешься, Фаун. Это мое удовольствие, чтобы ты прихорашивалась и снесла Калуму крышу, — Тинкс разбушевалась. — Если ты будешь сопротивляться, я привяжу тебя к какому-нибудь стулу, и сама куплю тебе одежду.

— Ух ты, когда ты успела стать такой напористой? — спросила Фаун, выгнув бровь. — А еще лучше, кто сказал, что я хочу произвести впечатление на Калума. Может быть, я хочу произвести впечатление на Люка или Эро?

— Ты лжешь.

— Кто сказал?

— Я. По тебе видно. Твой глаз дергается, когда ты лжешь. — Она указала на левый глаз Фаун. — Соври еще раз, и я покажу тебе в зеркале.

— Как скажешь, — сказала она, обходя подругу. — Насколько тебе известно, я устала, и меня трясет от того, что я целыми днями пялюсь на цифры.

— Конечно, — согласилась Тинкс. — Мы весь день будем пялиться на цифры.

— Ты мне покровительствуешь?

— Нет, никогда. Зачем мне это делать? — Ее подруга захлопала ресницами. — Итак, ты уже решила, что наденешь?

— Это не формально или что-то в этом роде, так почему я должна беспокоиться об этом?

Фаун рылась на стойке со свитерами, пытаясь найти идеальный вариант. Она хотела что-то мягкое, но удобное. У нее не было никакого желания выделяться в толпе, но, если бы она могла выглядеть красиво, это бы сильно повлияло на ее прогресс в реинтеграции.

— Да, завтра вечером ты произведешь впечатление на мужчин. Запомнила? — Тинкс схватила вешалку со стойки, возле которой стояла, и показала ее Фаун. — Что насчет этого?

Фаун вздохнула. Идеально. Малиновое платье-свитер с капюшоном средней длины создавало впечатление сексуальной привлекательности, но и удобной гибкости.

— Это прекрасно. — Она сделала небольшой круг и оглянулась на белье. — Мне нужны леггинсы и пара ботинок, — она позволила волнению, ползущему по венам, пронзить ее насквозь и захихикала.

— Ну вот, теперь ты попала в самую гущу событий, — Тинкс рассмеялась. — Я знаю идеальное место, где можно купить сапоги.

— Пойдем. — Она взяла Фаун за руку и потащила ее через магазин. — Когда я закончу с тобой, ты собьешь с ног всех мальчишек.

***

— Ой. Сукин сын! — крикнул Грэм со своего места на лестнице. — Ты уверен, что все эти огни нужно повесить к чертовой матери?

Под ним появился Калум.

— Дети. Перестаньте валять дурака и развесьте все огни, у нас есть максимум час, чтобы закончить это и увести вас двоих.

Он поставил последний бумажный фонарь у задней двери, а его сестра повесила еще один маленький кувшин со свечой внутри на низко свисающую ветку дерева. Это придавало местности мистическое качество. По крайней мере, так утверждала Лили.

— Ты чертовски хороший мастер, — проворчал его брат, забивая очередной гвоздь. — Ну вот, готово. Передай мне остальную гирлянду.

Калум передал ему последние несколько дюймов ленты, затем отступил на шаг и оглядел свою работу.

Украшения были развешаны в стратегических местах, в то время как огни придавали площади мягкое свечение и отблеск от снега. Зимняя сказка. Он улыбнулся. Теперь она ни за что не сможет сказать ему «нет».

— Похоже, мы готовы зажечь все.

Он швырнул зажигалку в брата, который слез с лестницы, и еще одну сестре, которая заканчивала работу над маленькими украшениями, сделанными накануне поздно вечером.

— Когда все будет сделано, убирайтесь.

— Черт, — Грэм фыркнул. — Нет ничего лучше, чем быть уволенным.

— На то есть веская причина, — сказала Лили. — В любом случае, ты не хотел торчать здесь из-за слащавого дерьма о паре.

— Ты права, не хотел. Но я также не хочу, чтобы этот мудак брал на себя ответственность за все, — это рассмешило Калума. — Ты ведь собирался, не так ли?

— Нет. Я нахожу это чрезвычайно забавным, что ты беспокоишься только о том, что я возьму ответственность за твою работу. — Калум покачал головой. — Итак, вы решили, с кем будете бежать, если это будет иметь неприятные последствия?

— Нет, — первой ответила Лили. — Я, наверное, буду держаться поближе к вам обоим.

— Я не говорил, что собираюсь бежать. Я сказал, что пойду с тобой на эти празднества. Все остальное — посмотрим, как пойдет. — Грэм отвернулся от своих брата и сестры. — Я не понимаю, почему это должно быть так важно.

Калум вздохнул. Он уже объяснил это. Он уже объяснил брату и сестре, почему это так важно для него и для стаи. Если Грэм не хочет быть там, то ему лучше держаться подальше.

— Я не собираюсь заставлять тебя приходить или бегать. Я прошу тебя сделать это для меня, ничего больше.

— Прекрасно, для тебя.

Грэм начал зажигать свечи внутри бумажных фонариков.

Лили последовала его примеру, пока Калум подключал гирлянду к сети, искусно спрятанной за одним из деревьев. К тому времени, как они закончили, у него было около пятнадцати минут, чтобы занять позицию и быть готовым к прибытию Фаун.

— Спасибо, сестренка, — прошептал он, целуя ее в макушку. — Я ценю твою помощь. — Грэм уже сидел в своем грузовике, ожидая, когда к нему присоединится их сестра. — Не позволяй ему слишком долго барахтаться.

— Не буду, — усмехнулась она. — Ты же знаешь, как жаль, что Элли больше нет рядом. Я уверена, что она подняла бы ему настроение.