— Да.

— Ты уверена? — спросил он.

— Ну, я имею в виду, да.

Она пожала плечами.

— Но что?

— Ну, ты сказал, что хочешь показать меня, но выбрал для нас темный угол. Разве это не противоречит твоим планам?

Она опустила взгляд на свои колени, не в силах встретиться с ним взглядом, опасаясь, что сказала что-то не то или что-то, что может быть истолковано как неправильное. Никто не ставит ребенка в угол.

— Я так и сделал, не так ли? — сказал Калум. — Ну, тогда, наверное, нам пора пересесть. — Он встал и взял ее за руку. — Как насчет того, чтобы посидеть у бара? — Они прошли через лабиринт столов и сели. — Лучше?

Фаун кивнула.

— Гораздо.

— Приятно быть свободным, не так ли?

Он переплел свои пальцы с ее, и электричество пронзило ее тело, когда тепло расцвело там, где они соприкоснулись.

— Так и есть. — Ее добровольная тюрьма закончилась в тот момент, когда этот человек вышел из-за деревьев рядом с ее домом. — Хотя я все еще немного нервничаю.

— Тут не из-за чего нервничать. Ты здесь всех знаешь.

— Логически я понимаю, что ты прав. Это все мое… я не знаю, как ты это называешь, запутано. — Пол подошел к их столику. — Добрый вечер, Пол, — она улыбнулась.

Волк кивнул ей и вытащил блокнот.

— Мы возьмем пару бутылок пива, гамбургеры и картошку фри, — распорядился Калум. — Чем жирнее, тем лучше.

Пришло время Фаун немного пожить.

Кроткий волк наклонил голову и ухмыльнулся, продолжая писать.

Чего бы она только не отдала, чтобы узнать, что творится в мозгу Калума.

— Итак, у меня есть к тебе вопрос, — сказала она, снова повернувшись к мужчине перед ней.

— Давай.

— Тинкс отвезла меня сегодня в Рапид-Сити, прекрасно зная, что ты собираешься пригласить меня на свидание?

Она заинтересовалась этим с того самого момента, как увидела мерцающие огни у своего дома.

— Да. Она застукала меня, когда я доставлял корзину для спа, которая, кстати, очень вкусно пахнет на тебе, — низкий рык сорвался с его губ. — Ты еще вкуснее.

Жар разлился по ее щекам, а тело покалывало с головы до ног.

— Спасибо, я думаю.

— Сладкая, ты даже не представляешь, — он усмехнулся. — Во всяком случае, я не очень-то обращал на нее внимание, и она на меня набросилась. Она обещала не говорить тебе, пока будет помогать.

— И она отвезла меня в Рапид-Сити. — Она понимающе кивнула. — Она сделала вид, что мы собираемся праздновать солнцестояние в одиночку.

Настала очередь Калума рассмеяться.

— Хорошо. Я хотел, чтобы все было именно так. Я хотел, чтобы ты поверила, что поход по магазинам — это ее идея.

— Откуда ты знал, что я соглашусь?

— Не знал. Я надеялся, что ты пойдешь. Я также знал, что есть вероятность, что ты подумаешь, что подарки были жуткими. — Он откинулся на спинку стула, когда Пол поставил перед ними ужин. — Тебе понравился горячий шоколад?

— Да. Бейли действительно попал в точку. — Она взяла картошку фри, обмакнула ее в кетчуп и откусила кусочек. — А украшение висит у меня в кабинете, у окна.

— Я сразу подумал о тебе, когда увидел его. Мне неприятно это признавать, но Лили помогла мне выбрать его. — Он сделал глоток пива, прежде чем откусить гамбургер. — Итак, есть ли что-нибудь, что ты хотела бы испытать завтра вечером? Что-нибудь особенное я должен знать о тебе?

— Особенное, как в…

— Я знаю о твоих шрамах, и мне было любопытно, есть ли у тебя какие-то проблемы с обращением, — сказал он небрежно.

— О. — Она покачала головой. — Нет, у меня нет никаких проблем с обращением.

— Хорошо.

— Думаю, да. — Она неловко поерзала на стуле. Она не любила говорить о своих ранах. — А как же ты? У тебя есть какие-то проблемы, о которых я должна знать?

— Смотря, о чем речь. Моя единственная проблема, сейчас — это сохранить контроль над Волком. Что касается его, то ты принадлежишь ему. Твой волк знает, что он жаждет получить шанс заявить на тебя права.

Ее Волчица села и стала прихорашиваться при мысли о том, что его Волк претендует на нее. Фаун приветствовала успокаивающее прикосновение волчицы к ее коже, то, как она вытягивалась внутри нее, ожидая своего часа, чтобы выйти.

Глаза Калума стали кристально-голубыми, почти белыми, когда она мельком увидела его волка. Острая потребность потереться об него — вдохнуть его запах самым первобытным образом — пронзила ее.

— Вау.

— Вау, это верно. — Он наклонился вперед. Приподняв ее подбородок, он прижался губами к ее губам и облизал ее губы. — Я так много хочу сделать с тобой, что это не смешно. Однако я готов потратить столько времени, сколько потребуется, чтобы затащить тебя в свою постель и сделать своей парой.

А что, если она не хочет ждать? Что, если она хочет, чтобы он забрал ее к себе и взял?

— Что тебя останавливает?

Калум снова зарычал.

— Я хочу, чтобы это было идеально для нас. Я пообещал себе не торопиться и дать тебе все, что тебе может понадобиться, чтобы чувствовать себя со мной в безопасности. Чувствовать, что ты принадлежишь мне. Подарки были первым шагом. Пробежка — шаг второй. Я отмечу тебя — третий шаг.

— Когда мы перейдем к третьему шагу? — спросила она, поигрывая еще одной картошкой на тарелке.

Он усмехнулся.

— Милая, это случится в свое время. Нет никакой спешки. Клянусь.

Фаун стояла перед зеркалом в полный рост, поправляя платье-свитер с капюшоном, которое купила, когда гуляла с Тинкс. Платье до середины бедер облегало ее во всех нужных местах, а черные леггинсы придавали ей немного скромности. Она надела свои черные ковбойские сапоги и повернулась в сторону, оценивая свой внешний вид. Понравится ли Калуму то, что он увидит? Фаун прикусила нижнюю губу, потом нахмурилась. А что, если ему это не понравится? Что тогда?

Она отошла от зеркала и направилась в ванную. Может, ей стоит позвонить ему и сказать, что передумала. Вся эта энергия заставляла ее нервничать. Ее руки дрожали, а живот скрутило узлом. Тяжесть мира легла на ее плечи, когда до нее дошел смысл сегодняшнего вечера — выйти с Калумом. «Я отмечаю тебя — третий шаг».

Ее тело покалывало с головы до ног при мысли о его губах на ее шее, в то время как он полностью заполнял ее. Его грубые, мозолистые пальцы впивались в мягкую плоть ее бедра, пока он удерживал ее там, где она была ему нужна больше всего. Закрыв глаза, Фаун судорожно вздохнула. Никто, кроме Калума, не мог так на нее влиять.

Заставить ее хотеть того, что, как она знала, могло полностью сломать ее. Она посмотрела на свое отражение в зеркале и нахмурилась. Почему я?

В стае у Калума был лучшим выбор женщин. Он был сильным и храбрым. Имел деньги. Стабильность. У него был дом. Жизнь. У нее был свой деревенский дом, сбежавший брат и небольшой бизнес. У нее не было стабильности. Черт, ее рассудок приходил и уходил с легким ветерком или грустной песней. Ничего о ее кричащем потенциале партнера. И все же всякий раз, когда его серо-голубой взгляд падал на нее, она чувствовала себя единственной женщиной в комнате. Он ласкал ее. Согревал ее. Проникал в ледяную оболочку, которую она построила вокруг себя для защиты.

Взяв расческу, Фаун провела ею по волосам. Миллион причин, почему она должна остаться дома, боролись с миллионом причин, по которым она должна пойти. В конце концов ее любопытство взяло верх. Если она поддастся тревогам и страхам, которые таила в себе, то будет не лучше, чем в тот день, когда Дрю вернулся домой и убил Магнума. В какой-то момент ей нужно перестать волноваться. Перестать бояться неизвестного. Ей нужно надеть свои большие девичьи трусики и сказать, что это моя жизнь, и я собираюсь ее прожить.

— Ты собираешься сбить его с ног.

В мгновение ока она сделала прическу и впервые за целую вечность накрасилась. Тинкс помогла ей выбрать помаду в тон платью и приглушенные тени для век, чтобы подчеркнуть ее естественную красоту. Тогда она фыркнула, но, сейчас, глядя на себя в зеркало… Она вынуждена была признать, что девушка права. Она провела пальцами по своим волнистым волосам и направилась на кухню. У нее было несколько минут до прихода Калума, и ей нужно было выпить, чтобы успокоиться.