Помню только отчётливо сами картины. Видел я, как Максим спустился вниз на лифте. На площадке первого этажа он встретил пожилую женщину с ребёнком и пропустил их из вежливости вперёд к выходу. А сам следом за ними вышел на улицу. Вот тогда всё и случилось!

Я надеюсь, что к тому времени я, может, и дату вспомню и наконец-то пойму, что же значат эти большие миллионные числа? Я до сих пор не могу понять, как я всё это вижу и слышу, а другие – нет. От этого с ума даже можно сойти и страшно иногда так сильно становится! Я боюсь, но держусь, потому что уверен, что тот, кто ведёт меня, друг, а не враг. И только это утешает меня. Этот Голос всегда прав, как потом выясняется. Я так понимаю, видимо, у Бога назначен для каждого свой срок. И уже не важно, кто и как придёт к Нему, когда покинет этот мир. У Бога – свой план, тайну которого он всегда оставляет за собой. И вот опять же, причём здесь эти числа большие, которые я видел? Что они могли бы значить? Ну, никак не могу понять, что хотели мне этим сказать!

Я понял это так: ты можешь хоть тридцать раз поменять своё сердце, чтобы продлить свою жизнь, а завтра выйдешь вдруг на улицу, и тебя случайно машина собьёт… Как ни крути, твой срок придёт: лимит жизни, отпущенный Богом, закончится – и ты окажешься в очереди на допрос. Я бы и хотел, может быть, жить своей прежней жизнью, но сейчас прекрасно понимаю, что встреча с Даниилом круто изменила всё, причём в лучшую сторону.

Я увидел тебя, влюбился, хотя одновременно и боялся. Помню, когда Голос сказал: «Повернись! Это – к тебе…» Ну, как после этого не верить, Веро? Я не знаю, почему – я. Меня избрали, или как это понимать? И от этого мне так страшно иногда становится. Но я пытаюсь это понять и преодолеть. А если это какое-то испытание, то я постараюсь достойно его пройти. Я не знаю, что уготовано мне на этот раз. Но Голос придаёт уверенность мне всегда!

После той удивительной встречи с мальчиком порой мне кажется, что это не он говорит со мной, хотя голос детский. Я конечно часто не понимаю всего до конца, лишь скажу, что это реально. Как вот эти полосы на груди, что я Там получил, но не знаю пока, за какие грехи. Я Там за одну секунду, как мне показалось, такое увидел! До сих пор не могу забыть, как тот бес, готовый сожрать меня живьём, со словами «Ну, наконец-то ты пришёл», полосонул меня лапой по груди. Своими огненными когтями он готов был разорвать меня на части. Но ребёнок вытащил меня. И всё это я видел так, как сейчас тебя, Веро, вижу.

Я конечно, понимаю, что ты веришь не во всё, о чём я говорю. Это сложно на самом деле. Но вот когда убьют Максима, ты полностью удостоверишься в моих словах, – всё продолжал рассуждать Григорий.

Вероника обняла мужа и прижала его к себе. В душе она не сомневалась в его словах, но никак не хотела верить пока, что Максима убьют. Сомнения терзали её. Она находилась меж двух огней. Убедительность слов Григория в итоге всё же взяла верх, и Вероника согласилась с ним. Она лишь гладила его по спине, не отрывая от его лица своих прекрасных внимательных глаз, и думала, улыбаясь: «Как же хорошо, Господи, что я встретила его!» Вероника не могла отойти от него и всё продолжала слушать, что говорил муж.

Как вдруг неожиданно Гриша сказал:

– Сделай кофе, пожалуйста, Веро!

Вероника охотно согласилась, потому что у неё уже начинали слипаться глаза. Она пошла на кухню, а Григорий последовал за женой. Вероника насыпала в турку кофе, налила воду и поставила на плиту. Раздался щелчок электророзжига.

– Щелчок. Всего лишь один щелчок между жизнью и смертью, Веро. Ты понимаешь? – произнёс Григорий, посмотрев на горящую комфорку.

 Они простояли со своим кофе у окна до самого рассвета. Много размышляли, молчали… Каждый думал о своём. Но тема у их мыслей была одна – смерть Максима. И лишь когда заглянул в окно первый рассветный луч, Вероника вдруг снова осторожно спросила:

– Это точно, Гриш?

– Точнее не бывает, – сухо ответил Григорий. – Веро, вот ты опять не веришь! Вспомни про Фаруха. Ведь Даниил меня ещё в первый день нашего с ним знакомства предупредил о том, что я потеряю очень близкого человека. Хотя я ещё тогда не знал, что им окажется именно Фарух. Так оно и произошло.

– Ох, лучше бы ты мне об этом не говорил, Гриш, – снова блеснули слёзы на глазах у Вероники.

– Я не хотел. Правда. Но ты меня просто довела своей ревностью.

– Ну, прости меня ещё раз! – попросила она его.

– Ладно, забыли, – произнёс Григорий. – Я тоже сам хорош! Из ревности спросил ведь: если я уеду, а твой бывший объявится, что ты будешь тогда делать? Я, правда, не думал, что так получится, и мы с тобой так измучаем друг друга этой глупой ревностью.

Вероника его обняла. И они продолжали стоять у окна, любуясь на всё разгорающийся рассвет. Пытаясь хоть как-то отвлечь мужа от тяжёлых мыслей и грустных воспоминаний, Веро обратила внимание Гриши на депутата, стоявшего у дома напротив в ожидании служебного авто:

– Вот скажи мне, Гриш, о чём он думает?

– Он не думает, – сказал Григорий, – а представляет!

– Не понимаю, – повернулась Вероника к Григорию, – что значит «представляет»?

– Ну, например, – ответил Григорий, – как бы за пять лет себе в Испании, в Англии купить по дому и по «Мерседесу», как у тебя, Веро, чтобы у него в каждом доме в гараже стояло. Это и есть представление. А думает он лишь о том, как бы за пять лет во всём этом преуспеть. А то вдруг на второй срок не выберут. Веро, он про щелчок между жизнью и смертью не знает. Не задумывался он об этом пока. Для него смысл жизни – в роскоши. Может, жена ему такая попалась. Ему для начала надо сказку Пушкина «О рыбаке и рыбке» снова прочитать или хотя бы мультфильм посмотреть. А вообще я бы этот мультфильм раз в неделю перед программой «Время» по первому каналу показывал. Сказка эта для взрослых.

Вероника ещё раз удивилась, как догадлив Григорий. Ведь он просто в точку попал насчёт жены депутата! Веро знала эту семью: жена депутата была вечно недовольна чем-то, как старуха из сказки Пушкина… Обняв нежно своего мужа, Веро ещё раз подумала: «Как хорошо, что мне достался такой умный, рассудительный, такой замечательный муж!»

– А через десять дней у нас праздник, Гриш, будет между прочим, – улыбнулась Вероника.

– Что за праздник, Веро?

– Первое мая.., – ответила она задумчиво. – Первого мая год назад я встретила тебя.

– Да, нет же! Ты сначала напала на меня!

Вероника и Григорий дружно засмеялись.

– Боже, кто бы мог подумать, что я с ума буду сходить по тебе, сгорать от ревности?!

– Ну, мы же договорились уже, что забыли об этом, Веро! – произнёс Григорий. – Но у меня какое-то предчувствие… Что-то должно случиться.

– Хорошее или плохое, Гриш? – посмотрела Вероника вопросительно на Григория.

– И то, и другое может быть. Только вот не знаю, в каком порядке: сначала хорошее, а потом плохое, или наоборот… Последние слова Даниила меня сильно напугали. Поэтому я и решил спросить у тебя, если вдруг меня не станет, что ты тогда будешь делать, Веро?

– Прекрати! – воскликнула Вероника. – Прекрати, пожалуйста, Гриша. Не говори так. Всё будет хорошо! Ты ведь сам всё время это повторяешь.

– Но всё время хорошо ведь не бывает, – возразил Григорий. – Всему в жизни есть начало и конец… А, в принципе, я за себя и не боюсь вовсе. Я за тебя, Вероника, переживаю больше.

Дни летели. Супруги, находясь постоянно вместе, старались не ругаться по пустякам. В один из майских дней, ближе к концу месяца, отвезя супругу в офис, Григорий отправился к себе на автомойку.

И тут он снова услышал Голос:

– Здравствуй, Григорий! – легко и просто прозвучал детский голос из ниоткуда.

Григорий вздрогнул от неожиданности. Он был чрезвычайно рад слышать его вновь. Но какой-то страх всё равно присутствовал: то ли от предрекаемых Голосом событий, то ли от неуверенности Григория в своих силах. «Всё будет хорошо, успокойся», – произнёс про себя Гриша.