При упоминании о своей персоне Иккинг виновато подскочил на скамье. К счастью, никто этого не заметил – все напряженно смотрели на ведьму.
– Нашедший Камень, кто бы он ни был, получит самый драгоценный приз из всех… И приз этот, – промурлыкала старуха, – СВОБОДА.
Толпа подалась вперед, жадно впитывая каждое ее слово.
– Свобода, – мечтательно протянули люди вслед за ней. – Свобода…
– Только закройте глаза, – улыбнулась кошмарная ведьма, – и представьте, чтó это слово значит для вас – свобода…
Закройте глаза и представьте, что свобода значит для вас…
Какие простые слова.
Измученные, оборванные рабы закрыли глаза, и каждый вообразил свое, но все видели одно и то же. Ясное голубое небо. Полет верхом на драконе. Корабль, бороздящий по твоей воле беспокойные волны. Маленький домик в тихой деревеньке на небольшом островке, из трубы лениво поднимается дымок. Дом.
Где-то далеко-далеко от этих цепей, этих безнадежных песков, этих темных тюремных стен…
– А как же Клеймо? – выкрикнул один из рабов, позабыв свое место.
– Его можно выжечь, – ловко ответила ведьма. – Операция несколько болезненная, но ради СВОБОДЫ можно и потерпеть.
– Вы ведь лжете, маменька? – шепнул Элвин Вероломный.
– Разумеется, лгу, – сладко шепнула ведьма в ответ. – Клеймо убрать нельзя. Раб остается рабом навсегда.
Она повернулась обратно к толпе рабов:
– Завтра из Поиска вы принесете мне Камень, я знаю, что принесете!
Она спрыгнула со Стола и удалилась.
Ох уж эта ведьма. Она и ее сын были нехорошие люди. Очень нехорошие.
7. Поистине страшная сказка – не читайте перед сном!
Черноволосая девчушка по имени Эггингарда показала Иккингу его место в углу одной из темниц Черного Сердца, служившей рабам спальней.
– Похоже, тут уже кто-то спит, – с сомнением произнес Иккинг.
– Нет. – Девочка твердо и печально помотала головой. – Раньше это была постель Недотепы, но он больше там не спит.
Иккинг устроил Одинклыка и Беззубика под потрепанным одеялом, которое принес с собой в рюкзаке. Затем там же, под одеялом, у них с Беззубиком состоялся спор шепотом.
– Беззубик, я же тебе велел не трогать несъедобное, помнишь? Погляди, ты мне в рубахе громадную дыру проел…
Беззубик округлил нефритовые глаза и невинно похлопал неприлично длинными ресницами.
– Это не Б’бе-беззубик… – пробубнил он с набитым ртом и с надеждой указал крылышком на Одинклыка. – Должно быть, это О-о-одинклык…
– Да у тебя лоскуток из пасти торчит, я же не слепой! – возмущенно прошептал Иккинг. – Лучше сознавайся!
Беззубик запротестовал:
– Нет, н-н-нет, нет…
Но пока он это говорил…
…у него изо рта выпала пуговица.
Иккинг и Беззубик уставились на нее.
У Беззубика все же хватило совести напустить на себя слегка виноватый вид.
– Из’звини, рубашка… – пискнул Беззубик. – Смотри, Б’бе-беззубик признался! – Он проглотил остатки рубашки. – Извини, п-п-пояс. Извини, верх штанов. Извини, карман безрукавки… О, у Б’бе-беззубика хо-хорошо получается сознаваться…
Иккинг вздохнул. Так у него не останется ничего необкусанного.
Вынырнув из-под одеяла, он повернулся к Эггингарде:
– А где теперь спит Недотепа?
Девочка нахмурилась. Она не ответила на вопрос, а просто сосчитала на пальцах прежних владельцев постели, где собирался ночевать Иккинг:
– А до Недотепы тут была Пучеглазая Герти, а до нее забавный парнишка с большими ушами, а до него Рукомаха – это за его свечку ты держишься. – (Иккинг отдернул руки от свечи, словно она была отравлена.) – И Ладошка Храбрый, и…
– Что случилось со всеми этими людьми? – спросил Иккинг в ужасе.
Эггингарда не ответила.
– Ты точно уверена, что в этой постели никогда не спал мальчик по имени Рыбьеног? – спросил Иккинг.
Эггингарда глянула испуганно:
– Рыбьеног – это такой высокий тощий мальчик с вьющимися волосами, в разбитых очках и с лицом как у селедки, который мечтал стать скальдом, точно как я?
– Да, – радостно подхватил Иккинг. – Это Рыбьеног!
– Нет, – сказала Эггингарда. – По-моему, я никогда не видела тут никого похожего. Но если бы видела, – добавила она с тоской, – думаю, он бы мне понравился.
– Эггингарда, ты же только что его описала! – раздраженно воскликнул Иккинг. – Ты наверняка знакома с ним! Пожалуйста, ты должна мне сказать. Он мой лучший друг. Что случилось с ним? Где он?
Эггингарда встревоженно покачала головой:
– Тсс! Я не могу тебе сказать. Рассказывать о Пропавших не разрешается, это подрывает дух.
Она оглянулась через плечо на темницу, заполненную постепенно затихающим шепотом. Люди устраивались на ночь.
Эггингарда натянула медвежий капюшон и выглянула из-под него.
– Но я могу рассказать тебе сказку, – сказала она, решительно нахмурив густые черные брови так, что они сошлись в одну прямую линию, и втянув воздух сквозь щель в зубах. – Очень страшную сказку. Это сказка не про твоего друга Рыбьенога. – Эггингарда яростно замотала головой. – Не-не-не-не-не. Это… про кого-то другого. Сказка называется: «Про мальчика-раба, девочку-рабыню и Чудище Янтарных Рабовладений».
– ПФФ! – Кто-то задул последнюю свечу в темнице.
Мрачным и тревожным шепотом маленькая девочка настояла на том, чтобы рассказать сказку.
Представьте себе громадную гулкую темницу, где шепот шелестит, словно голоса духов. Представьте себе Эггингарду, как она лежит в своем медвежьем костюмчике и размахивает в воздухе руками, помогая сказке, и как тени ее рук жутко пляшут в лунном свете на стены темницы.
– Однажды, давным-давно, в самой Проклятой из всех Проклятых Земель, в Янтарных Рабовладениях, бедный мальчик-раб и девочка-рабыня катили на своих песчаных буерах… – начала Эггингарда.
– Ой, не давай ей рассказывать… – простонал Беззубик из-под одеяла. – А вдруг это страшная сказка, а Б’бе-беззубику и так уже очень стра-а-ашно в этой те-темнице…
Но Эггингарду было не остановить. Она говорила и говорила, словно история сама рвалась с ее губ. Может быть, девочка просто не могла держать это в себе.
И Иккинг хотел услышать рассказ. Потому что вдруг Эггингарда все придумывает? Вдруг это все-таки история про Рыбьенога?
Для такой малышки Эггингарда рассказывала великолепно, не хуже настоящей сказительницы. Может, просто наслушалась, как это делают взрослые, а может, все Странники – прирожденные рассказчики.
– Отлив был такой низкий, – шептала Эггингарда, – что страшные красные пески протянулись насколько хватает глаз на север, на запад, на юг и на восток – ничего, кроме песка. Песок повсюду. Песок и зловещая тишина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
