Я медленно провела кончиками пальцев по изображённым светлым волосам, уложенным в аккуратную причёску, по острым скулам и длинному носу с небольшой горбинкой.

На самом деле, меня ничто не поразило так сильно, как тот факт, что Камиан был… похож на властителя. Отдалённо, и лишь некоторыми чертами, но я почти сразу приметила это сходство.

По коже вновь пробежались мурашки.

– Вы с ним похожи, – высказала я свою мысль, на что услышала тяжёлый вздох со стороны Камиана.

– Да, фамильные черты… Это мой предок. Думаю, поэтому я вижу эти видения.

– С ума сойти…

– Да, его сын Дэмиан основал новую Инверию, которая и тебе, и мне так отлично знакома. Он же и поделил наш дом на Благой двор и двор Тьмы.

– В пророчестве ещё сказано про меч, выкованный при священном лунном свете. Речь идёт о Мече Всевластия, полагаю?

Юноша призадумался на мгновение, а после утвердительно кивнул.

– Полагаю, что так. Меч Всевластия – мощное оружие, выкованное специально для Норриса. Его создавали в условиях, которые, как по мне, больше похожи на чётко выверенный ритуал; в процессе создания кузнецы также запечатали в мече кровь, взятую у властителя. С помощью того клинка ему и удалось создать былую Великую Инверию; он пошёл войной на остальной мир, но собственное же оружие Норриса стало причиной его гибели. Какая ирония, согласись? Что ж, властитель вернулся, и, полагаю, он будет охотиться за Мечом. Здесь говорится, что каждые сто лет меч наполняется священным лунным светом, из которого он был выкован, и этот свет наделяет его необъятной силой. В таком случае, если Норрис завладеет им, нам всем крышка. И тебе, и мне, и всем Пяти королевствам. Эти предзнаменования тому подтверждение.

– Значит, нужно опередить его и завладеть мечом первыми.

– Верно подмечено, душа моя. Остаётся найти ответ на главный вопрос…

Я вопросительно вскинула брови, ожидая продолжения.

– Где находится Меч Всевластия?

Наши с Камианом поиски упоминаний о возможном местонахождении клинка затянулись на несколько долгих часов, а результата всё не было. Мы не нашли больше ни единой строки о мече, не говоря уже о дальнейшей его истории и указаниях, где видели злополучный клинок в последний раз. Когда была просмотрена сотая книга, перед глазами всё плыло от усталости и количества страниц с мелкими буквами.

«Кто вообще додумался печатать книги таким малым шрифтом?» – негодовала я, открывая очередной справочник. При мысли о том, что придётся снова вчитываться в мелкий текст, у меня заболела голова.

После нескольких часов работы Камиан принёс нам перекусить. Перекус придал мне немного сил, и я вновь с головой погрузилась в работу. День сменялся ночью, а в мире по-прежнему была беспроглядная мгла. Я начала терять надежду, когда стрелка на часах практически приблизилась к концу суток, но, перевернув очередную страницу, наткнулась на изображение… того самого меча. Изображённый масляными красками клинок был воткнут в каменную глыбу, его лезвие сияло в лунном свете. Изящную рукоять с выгравированными на ней незамысловатыми символами украшали драгоценные камни, переливающиеся в падающих с звёздного неба лучах.

Я легонько коснулась ладонью бедра Камиана, который уже успел благополучно задремать, развалившись в кресле. Он тут же распахнул глаза, и сон его как рукой сняло.

– Я не сплю, – прохрипел юноша, выпрямляясь и едва не роняя на пол толстенный фолиант. Он протёр глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на мне.

– Я нашла кое-что, – тут же затараторила я и впихнула ему в руки книгу. – Посмотри. Это же он?

– Ну-ка, дай взглянуть.

Правитель двора Теней окинул взглядом изображённый меч и поджал губы. Выглядел он весьма озадаченным.

– Смею предположить: да, это он. Клинок Норриса – древняя реликвия, созданная ещё до начала Великой войны; думаю, обычному мечу не стали бы посвящать целую книжную главу. Здесь и описание есть. Хм… – на мгновение юноша затих, вчитываясь в мелкий текст. Губы его беззвучно шевелились. – При правлении властителя Инверия охватывала все Пять королевств, и здесь сказано, что после смерти Норриса меч был погребён под руинами бывшей столицы. По крайней мере, последние сведения указывают именно на это.

– Понятно. Где находилась бывшая столица?

– Вот это и самое интересное. Она была расположена на тех землях, которые на сегодняшний день являются частью… королевства Мериан.

– В Мериане? – переспросила я, в удивлении вскидывая брови. Родина моего жениха – ну неужели не забавное совпадение?

– Ага. Я плохо помню историческую географию, но, если мне не изменяет память, бывшая столица располагалась где-то на севере соседнего королевства. Значит…

– Значит, туда нам и лежит дорога. Мы должны отправиться в Мериан, чтобы разыскать меч раньше Норриса.

– Я, несомненно, восхищён твоим энтузиазмом и решительностью, душа моя, но это лишь моё предположение. Как уже и сказал, я плохо помню историческую географию. Истинное местоположение бывшей столицы никому точно не известно, эти знания давно утеряны. Подведу итог: мы в тупике.

– Нет. Не в тупике. Скорее всего, я знакома с тем, кто может что-то знать об этом.

Камиан скептически выгнул бровь, словно сомневался в уверенности сказанного.

– Да ну? И кто же это?

– Армунд может знать. Мериан – его родина. Он наверняка хотя бы раз слышал о том, где мог находиться этот старинный город. И Армунд может поехать с нами, ведь он…

– Ну-ну, попридержи коней, душа моя. Твоего павлина разукрашенного никто с собой не возьмёт.

Голос его внезапно вновь наполнился той самой злостью, неконтролируемой яростью, выбившей меня из колеи. Прозвище, сказанное в сторону близкого мне человека, досадно резануло слух. Будь между ними напряженные отношения, какая-то неприязнь – я могла бы понять, почему друг детства воспринимает мерианца в штыки, но эти двое никогда не встречались друг с другом. Если Армунд что-то и знал о Камиане, то лишь из моих уст, а Камиан, насколько я знаю, за время моего правления никогда и не ступал на чужие земли.

Я вздрогнула, словно меня хлыстом ударили.

– «Павлина разукрашенного»? Какая муха тебя укусила?..

– Элла, тебе не кажется, что это не самая лучшая затея – вмешивать в дела нашего с тобой государства постороннего человека?

– Армунд не посторонний. Он – мой жених, а совсем скоро станет и супругом. Будь добр не отзываться о человеке, которого ты даже не знаешь, в подобном тоне.

– Это наши с тобой беды! Это наши земли полыхают, и убивают наших людей. Ты серьёзно пойдёшь на принцип и откажешься ехать со мной только потому, что мы не взяли твоего жениха в дорогу? Спятила?!

Он с отвращением, брезгливо скривив тонкие губы, отвёл взгляд в сторону.

Гнев, закипающий внутри меня, начал подступать к горлу.

– А ты в своём уме?! Да ты совесть свою пропил, не иначе, одна лишь наглость осталась! Чем он так насолил тебе?! Ответь же мне, что такого сделал Армунд, что тебя бешенство охватывает при одном только его упоминании?!

Обычно мне удаётся сдерживать подкатывающую к горлу ярость, но в тот раз конфликта было не избежать, это очевидно. Тёмно-карие глаза Камиана стали почти чёрными, а глазные яблоки налились кровью. Руки его мелко подрагивали.

Но Камиан молчал. То ли от того, что ему было нечего ответить, то ли потому, что он не хотел подливать масла в огонь разгоревшегося конфликта.

С губ сорвался разочарованный вздох: грубое поведение Камиана затрагивало всех, включая и меня. Его бесцеременность не имела границ. Однако я понимала, что начавшаяся война непременно будет сталкивать нас друг с другом, а значит, нужно как-то найти компромисс. Если мы с ним не уживёмся, то никогда не сможем одержать верх над мятежниками. Мне хотелось верить, что и он это понимал.

– Послушай, Камиан, – потянувшись, я коснулась ладонью его руки, чем, кажется, озадачила юношу: чужие глаза заметно округлились. – Мне не хочется устраивать с тобой распри, мы… не виделись много лет, и начинать общение с противоречий – не самая лучшая затея. Я не знаю, что за обиду ты затаил на Армунда, но сейчас не то время, чтобы гневить друг друга. Мы должны действовать сообща. Ты правильно сказал – наши земли полыхают, убивают наших людей. Так позволь же объединить силы с теми, кто готов помочь нам по доброте душевной.