Тонкие пальцы Камиана коснулись моей руки, выдёргивая из оцепенения.

– Ты побледнела, – несмело прошептал он, блуждая по лицу обеспокоенным взглядом. – Тебе нехорошо?

– Нет, – вопреки утверждению мой голос дрогнул, что только укрепило предположение старого друга. – Нет, всё в порядке.

– Иди сюда, – Камиан аккуратно притянул меня к себе и заключил в крепкие объятия. Его тонкие пальцы зарылись в светлые кудри, сжимая их у основания. – Говоришь, что всё в порядке, а на самой лица нет.

Я обняла его в ответ, неловко обвивая руками чужую талию.

– Что это, Камиан? Что сейчас творится?..

– Не знаю. Что бы это ни было, мы обязательно с этим справимся, Элла, вот увидишь.

Мы простояли в объятиях друг друга довольно долго, прежде чем я, наконец, успокоилась и сумела взять себя в руки. Раз в нашем королевстве вспыхнули мятежи, важно прежде всего сохранять спокойствие и принимать верные решения для подавления восстаний. Слабость и страх делу не помогут – отец учил меня преодолевать жизненные преграды с достоинством, высоко подняв голову.

«И чем сквернее, тем выше поднимай – вот увидишь, всё образуется, Аирэлла. Удача сопутствует смелым.»

Хозяин комнаты выглядел весьма озадаченным – брови его были хмуры, а губы поджаты в задумчивости. Он ходил по комнате взад-вперёд, мельтеша перед моими глазами.

– Странно, – неожиданно пробормотал он.

– Что?

– Я уже видел что-то подобное несколько дней назад.

– То есть как это, «видел»?

Юноша плюхнулся на край кровати, обдумывая, как преподнести свою мысль. Он нервно заламывал пальцы, чем сильно раздражал, а затем, спустя несколько секунд раздумий, заговорил:

– Несколько дней назад я выпил больше, чем планировал. Мне было так паршиво, что я не мог встать с кровати – всё перед глазами кружилось, будто в водоворот провалился. А затем… у меня случилось некое видение.

Внимая его словам, я села напротив, лицом к лицу, опустившись на жёсткий стул.

– Что за видение, Камиан?

– Клянусь, я списал это на сильное опьянение. Прежде у меня никогда такого не было. Голова заболела пуще прежнего, а затем собственными глазами я увидел сцены сражения… Пожары… Беспросветную мглу над нашим королевством… И кровь. Много крови, Элла. Такого ужаса мне ещё не доводилось испытывать.

– Так всё и случилось… – негромко пробормотала я, после чего Камиан кивнул. – Это мог быть вещий сон?

– Думаю, мог. И вот ещё одно, что вспомнил. В видении я видел мужчину, и, полагаю, это и был Чёрный жнец. Только вот…

– «Только вот» – что?

– Где-то я уже видел его прежде. Только не могу вспомнить, где.

В недоумении я захлопала ресницами. В попытках принять услышанное резко заходила по комнате, время от времени ощущая на себе пристальные взгляды молодого правителя.

– Где, например?

– В библиотеке, может, и найдём ответ на этот вопрос. Но это может занять больше времени. Не забывай: мне ещё нужно подписать указ о восстановлении торговли между нашими дворами.

– Сейчас это меньшее из двух зол. Иди ищи.

– Разве ты не пойдёшь со мной? – удивился юноша, вскинув густые брови.

– Позже присоединюсь. Мне нужно написать письмо.

– Главнокомандующему? Генри ведь сказал, что передаст всё, что нужно.

– Не ему. Письмо для Армунда.

Выражение лица Камиана вмиг стало жёстким, и он, фыркнув себе под нос, с демонстративным видом вышел из комнаты, хлопнув дверью. Причина такого поведения при каждом упоминании моего жениха была для меня неясна, и я отметила в мыслях, что нужно обязательно провести с Камианом беседу на этот счёт. Только позже.

*       *       *

Я несколько часов сидела в комнате, в которой провела ночь, и пыталась подобрать правильные слова для письма. На столе уже лежало множество скомканных набросков, а нужные слова всё не шли в голову. Что сказать и как изложить мысли на бумагу стало для меня настоящей загадкой. Я писала о том, что услышала из уст Генри; делилась своими переживаниями и выражала сожаление о том, что свадьбу придётся отложить. Если в наших краях действительно творится хаос, методы борьбы с которым пока малоизвестны, это будет правильным решением.

Наконец, после бесчисленных попыток написать в письме что-то стоящее, я запечатала конверт королевской печатью и передала его посыльному, наказав отдать заморскому гостю лично в руки. Поклонившись, тот ушёл восвояси.

Камиан же нашёлся в библиотеке, где тот по-хозяйски развалился в кресле и листал книгу. Рядом на слегка покосившемся стуле стояла высокая стопка из просмотренных им справочников и книг по истории Пяти королевств. Должна сказать, размеры библиотеки были внушительными, и на прочтение хотя бы половины из имеющихся здесь сборников ушло бы, по меньшей мере, несколько месяцев. Книжные стеллажи, расставленные в хаотичном порядке, больше напоминали лабиринт, а в углу комнаты горел камин, треск которого в гробовой тишине ласкал слух. Моё скованное холодом двора Теней тело тут же почувствовало тепло.

Взгляд упал на большой резной стол, на поверхности которого была расстелена карта нашего королевства – карта Инверии.

– У тебя здесь красиво, – проговорила я, продолжая оглядывать помещение. Оно так пришлось мне по душе, что я сразу определила его для себя как любимое место в этом холодном дворце.

– Спасибо, – без особого энтузиазма буркнул Камиан в ответ, не отрываясь от книги. Под глазами его залегли тёмные круги, чудом я сумела их углядеть. – Ты закончила?

– Закончила. А как у тебя продвигается работа?

– Медленно, – Камиан пожал плечами, тут же поморщившись от тянущей боли в шее. – Сведений немного, но кое-что стоящее я всё же нашёл. Вот, посмотри.

Выпрямившись, юноша наскоро размял мышцы и схватился за верхнюю книгу из стопки. Поиск нужной страницы занял у правителя двора Теней считанные минуты, и вот, наконец, он поманил к себе рукой поближе, приглашая сесть рядом. Тишину вновь разрезал его бархатный голос:

– Это же было и в пророчестве.

– В каком пророчестве?

– Вот, посмотри, – он сунул мне под нос толстенную книгу. Страницы её выглядели такими ветхими, словно могли рассыпаться от одного лишь прикосновения к ним. Похоже, книге была не одна сотня лет.

«И вернётся на землю проклятую верховный властитель, и мир по его возвращении окутает вуаль мрака. Вспыхнет пламя до небес, заплачет кровью небосвод и смерть встанет на пороге домов. Весь мир падёт пред тем величием, прогнётся под силой, а меч в его руках, выкованный под священным лунным светом, станет погибелью всего живого».

На этом Камиан прекратил чтение пророчества, которое, кажется, уже выучил наизусть, и просто развёл руки в стороны. Сказанное им в точности повторяло то, что происходило в королевстве – пожары и охваченные мглою небеса. Тогда получается, что…

– Значит, верховный властитель – это и есть тот Чёрный жнец?

– Полагаю, что да, – юноша кивнул, задумчиво кусая тонкие губы. – А знаешь, что любопытнее всего? Кого, по-твоему, зовут верховным властителем?

Я мысленно перебрала имена всех великих полководцев и правителей Инверии, но даже мои глубокие исторические познания не дали ответ на его вопрос. Досадливо покачала головой в ожидании ответа.

– Не имею ни малейшего представления.

– Норриса, – негромко, почти шёпотом, отозвался Камиан, и лицо его вмиг помрачнело. – Смотрю, историю ты учила из рук вон плохо.

– Хватит паясничать. Ты говоришь о том самом Норрисе, который развязал Великую войну?

– О том самом. И именно его я видел в своём видении.

С этими словами Камиан начал листать книгу и остановил ладонь только ближе к концу, почти у самой обложки. На странице красовался большой выцветший портрет, от одного лишь взгляда на который моё тело покрылось холодными мурашками. На нём был изображён – в прошлом даже, возможно, довольно красивый – мужчина, которому едва ли перевалило за сорок. На квадратном лице вились глубокие морщины, особенно в области прищуренных глаз. И ведь не зря говорят: глаза – зеркало души. Глядя в глаза портрету бывшего правителя Инверии, я ощутила на себе всю тяжесть его взгляда, всю злость и ненависть, на которую он был способен; и это несмотря на то, что глаза Норриса всё еще оставались неживыми, всего лишь написанными кистью неизвестного художника.